– Кто желает войти в ложу храма ордена Святого Георгия и Священного Грааля?

Лорд Камбр произнес это громовым голосом, разнесшимся среди холмов, и в его руке сверкнул длинный обоюдоострый палаш.

– Послушник, который просит о посвящении в тайны храма, – ответил Хэл.

– Вход опасен для твоей вечной жизни, – предостерег его Камбр.

Хэл ступил в круг. Внезапно ему показалось, что воздух стал холоднее, и он слегка содрогнулся, опускаясь на колени в свете костра.

– Кто ручается за этого новичка? – снова прогремел Буззард.

– Я ручаюсь. – Сэр Фрэнсис сделал шаг вперед.

Камбр снова повернулся к Хэлу:

– Кто ты таков?

– Генри Кортни, сын Фрэнсиса и Эдвины.

Началась декламация длинного катехизиса.

Звездное колесо на небесном своде медленно вращалось над их головами, огонь костра слабел…

И лишь после полуночи сэр Фрэнсис поднял наконец бархатный покров с меча Нептуна. Сапфир на его эфесе отразил неяркий голубой луч лунного света, бросив это отражение в глаза Хэлу, когда отец вложил рукоять меча ему в руки.

– На этом мече ты подтверждаешь догматы твоей веры.

– Это то, во что я верую, – начал Хэл, – и буду защищать собственной жизнью. Я верю, что нет ничего, кроме Святой Троицы, вечного Отца, вечного Сына и вечного Святого Духа.

– Аминь! – хором произнесли три рыцаря-морехода.

– Я верую в единую Церковь Англии и в ее Божественного представителя на земле Карла, короля Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, защитника истинной веры.

– Аминь!

Когда Хэл завершил декламацию догматов веры, Камбр призвал его принять рыцарские обеты.

– Я буду защищать английскую Церковь. Я буду сражаться с врагами моего суверена Карла…

Голос Хэла дрожал от убежденности и искренности.

– Я отрекаюсь от Сатаны и всех его деяний. Я отрицаю все ложные доктрины, ереси и расколы. Я отворачиваюсь от всех других богов и их ложных пророков.

Хэл произносил с горячим пылом:

– Я буду защищать слабых. Я буду охранять паломников. Я буду помогать тем, кто в нужде, и тем, кто нуждается в правосудии. Я подниму свой меч против тиранов и угнетателей.

И вот наконец подошел черед самых важных обетов.

– Я буду охранять все святые места. Я буду разыскивать и защищать драгоценные реликвии Иисуса Христа и Его святых. Я никогда не прекращу поиски Священного Грааля, что содержит в себе Его священную кровь.

Рыцари-мореходы осенили себя крестом, когда Хэл произнес последние слова, потому что поиски Грааля стояли в центре их веры. Это был тот гранитный столб, что поддерживал крышу их храма.

– И я клянусь строго и почтительно исполнять обряды. Я буду подчиняться кодексу рыцарства. Я буду воздерживаться от разврата и блуда…

При этих словах Хэл слегка запнулся, но тут же взял себя в руки.

– И я буду почитать своих товарищей-рыцарей. И прежде всего я буду держать в тайне все дела своей ложи.

– И пусть Господь будет милостив к твоей душе! – в один голос произнесли три рыцаря-морехода.

Потом они шагнули вперед и встали вокруг коленопреклоненного новичка. Каждый положил одну руку на его склоненную голову, а вторую – на рукоять его меча, и одна ладонь легла на другую.

– Генри Кортни, мы приветствуем тебя в кругу рыцарей Священного Грааля, и мы принимаем тебя как нашего брата, рыцаря храма ордена Святого Георгия и Священного Грааля!

Первым заговорил Ричард Листер – из-за певучего уэльского акцента его благословение прозвучало почти как некая мелодия:

– Я приветствую тебя в нашем храме. И да следуешь ты всегда строгому послушанию!

Следующим высказался Камбр:

– Я приветствую тебя в нашем храме. И пусть воды дальних океанов всегда лежат спокойно перед носом твоего корабля, и пусть сила ветров всегда влечет тебя вперед!

Наконец заговорил сэр Фрэнсис Кортни, держа ладонь на лбу Хэла:

– Я приветствую тебя в нашем храме. И да будешь ты всегда верен своим обетам, Господу и самому себе.

Потом рыцари подняли Хэла на ноги и по очереди обняли его. И усы лорда Камбра были жесткими и колючими, как шипы терна с куста предателя[7].

– У меня полный трюм моей доли специй, которые мы с тобой захватили на «Хеерлик Нахте», и этого достаточно, чтобы купить замок и пять тысяч акров прекрасной земли в Уэльсе, – сказал Ричард Листер, беря правую руку сэра Фрэнсиса и пожимая ее тайным пожатием мореходов. – И у меня молодая жена и двое крепких сыновей, которых я не видел уже три года. Так что я с удовольствием отдохнул немного в этом приятном зеленом уголке, а теперь уже подул и попутный ветер. Может быть, мы снова встретимся где-нибудь в этих водах, Фрэнсис.

– Желаю тебе всегда попутных ветров, Ричард. Благодарю тебя за дружбу и за то, что ты сделал для моего сына. – Сэр Фрэнсис ответил таким же рукопожатием. – Надеюсь, однажды мы увидим в храме и обоих твоих сыновей.

Ричард уже отвернулся к ожидавшему его баркасу, но замялся и вернулся. Он обнял сэра Фрэнсиса одной рукой за плечи и, мрачно нахмурившись, тихо заговорил:

– Камбр кое-что мне предложил относительно тебя, но мне это очень не понравилось, и я ему так и сказал прямо в лицо. В общем, будь поосторожнее, Фрэнки, и спи вполглаза, когда он где-то поблизости.

– Ты настоящий друг, – сказал сэр Фрэнсис.

Он проводил взглядом Ричарда, который сел в баркас и отплыл к «Богине». Как только он поднялся по веревочному трапу на шканцы, его команда подняла якорь. Все паруса «Богини» наполнились ветром, и она медленно двинулась по каналу к выходу из лагуны, слегка приспустив флажки и вымпелы в знак прощания. Вскоре она исчезла из вида за каменистым выступом, выйдя в открытое море.

– Что ж, теперь мы остались в компании одного только Буззарда. – Хэл посмотрел на «Чайку Мори», стоявшую в середине канала. Вокруг суетились лодки, с которых перегружали на палубу, а потом в трюм бочки с водой, связки дров и вяленую рыбу.

– Готовьтесь к тому, чтобы вытащить корабль на сушу, мистер Кортни, – ответил сэр Фрэнсис, и Хэл резко выпрямился.

Он не привык к тому, чтобы отец вот так к нему обращался. Очень странно было чувствовать себя рыцарем и настоящим офицером, а не просто мелкой сошкой. Даже одежда Хэла изменилась в связи с его новым положением. Отец выдал ему рубашку из тонкого белого мадрасского хлопка и новые молескиновые бриджи, казавшиеся мягкими и шелковистыми после грубой парусины, которую он носил до этого дня.

Хэл удивился еще сильнее, когда отец снизошел до объяснения своего приказа:

– Мы должны продолжать свои дела так, словно и не подозреваем о предательстве. Кроме того, «Решительный» будет в большей безопасности на берегу, если дело дойдет до схватки.

– Да, сэр, понимаю… – Хэл посмотрел на солнце, прикидывая время. – Нам поможет прилив, мы вытащим корабль на сушу к двум склянкам завтрашней утренней вахты. И будем готовы.

Весь остаток этого утра команда «Чайки» держалась так, как держалась бы любая другая команда, готовясь к выходу в море. И хотя Дэниел и его артиллеристы, затаившись у спрятанных в песчаной яме у края леса заряженных пушек с фитилями наготове, глаз не спускали с «Чайки», они пока что не замечали ничего подозрительного.

Незадолго до полудня лорд Камбр сам отправился на берег и нашел сэра Фрэнсиса, стоявшего у костра, на котором в большом котле бурлила смола: все готовились конопатить и смолить корпус «Решительного», как только корабль очутится на суше.

– Что ж, пора и прощаться!

Камбр обнял сэра Фрэнсиса за плечи здоровенной рукой.

– Ричард был прав. Никакой добычи не будет, если сидеть тут на пляже и чесать задницы.

– Значит, ты готов отплыть?

Сэр Фрэнсис произнес это ровным тоном, не выдавая своего изумления.

– Да, завтра с утренним приливом я отправлюсь дальше. Но как же мне не хочется покидать тебя, Фрэнки! Может, выпьем на прощанье на борту «Чайки», прямо сейчас? Я охотно поговорю с тобой о моей доле денег, добытых на «Стандвастигхейде».