— А я ведь предупреждал: оглашай все условия.

— Может мне еще и самой момент тебе подсказать? Требую романтики. Отказываюсь выходить замуж без романтичного предложения.

— Я учту, — Поттер прервал мои возмущения очередным поцелуем.

И еще одним. Только зря одежду собирала. Но про себя подумала, что еще одну такую встречу в Выручай-комнате я не перенесу. Стану сумасшедшей нимфоманкой, которой снятся эротические сны в подробностях, а всякие бутылки и тюбики кажутся невероятно сексуальными из-за неприличных ассоциаций. И глупо было надеяться, что я смогу учить историю, когда рядом Поттер.

Из-за нападения на Хогвартс экзамены решили перенести, отправив учеников по домам раньше обычного. Еще и частями. Курсы с первого по четвертый начинали сдавать экзамены сразу после каникул, и их отправляли домой без оглашения результатов. Пятый и седьмой курс, чья судьба решается на экзаменах, их приближению не обрадовались. Но что поделать, от нас решили отделаться еще до начала лета.

— Волдеморт перейдет в наступление, — ответил Поттер на возмущение Джинни, которой тоже как-то нужно выучить историю, на которой так хорошо спалось пять лет, — вас хотят обезопасить как можно скорее. Хотя Снейп и говорит, что следующий удар придется не на школу, а на Министерство. Но с ним почему-то не согласны.

— Будь я Волдемортом, тоже напал бы на Министерство, — пожал плечами Рон. — Он ведь власть хочет захватить. На что ему школа? Убеждать подростков, что маглов стоит уничтожить, когда почти треть учащихся имеет тесные связи с миром маглов?

— Что бы ты понимал, — ворчала Джинни.

Но лично я, хоть и ничего не понимаю в политике, была полностью согласна с Роном. И не потому что знаю канон. А просто потому что это логично и предсказуемо. У него больше нет соперника в лице Дамблдора. Теперь он может захватить власть. И убить Поттера.

— Передай мне курочку, пожалуйста, — попросила я Джинни.

— Лучше салатик, — шкодливо улыбался Поттер, — Луне нельзя поправляться.

— С каких это пор тебя волнует мой вес? — нахмурилась я.

— С тех, как мне огласили сумму выкупа за невесту по ее весу. Ты же сама себя обанкротишь. После свадьбы наешься.

Все, кто сидел достаточно близко, грянули богатырским хохотом. Папа посчитал выкуп хорошей шуткой и выдал ее Поттеру с абсолютно серьезным лицом. Потом, правда, поинтересовался у меня: зачем так много золота, если отдавать его все равно больше некому? Но разрешение просить моей руки Поттер получил. Папа назвал это «Сами разбирайтесь».

История магии учиться не желала. Проклятые гоблины путались и собирались в произвольные шайки по интересам.

— Как думаешь, а для нормальной сдачи достаточно знать части без гоблинов? — с надеждой спросила я у Сэм.

— Нет. Ты же как-то сдавала до этого историю раньше?

— Да. На самый низкий проходной балл исключительно благодаря хорошей интуиции и вопросам «да или нет».

Сэм горько вздохнула. У нее тоже не клеилось с историей, а еще приходилось повторять другие предметы.

— Шпаргалки точно не пронесешь? — уточнила я.

— Можешь у Поттера спросить, сколько всего экзаменаторы вытащили в прошлом году.

Я горько вздохнула. Поттера я старалась избегать. Во-первых, он отвлекал от учебы. Во-вторых… он просто отвлекал. Поэтому учились мы теперь прямо в комнате. Подобное не было принято, в комнатах не было письменных столов и стульев, заниматься неудобно. Но тут, по крайней мере, только мы с Сэм.

Но выходить из комнаты приходилось. Обязанности старосты сами себя не выполнят, ужин в комнаты до сих пор не доставляют, да и в библиотеке на руки не выдают больше пяти книг. Поэтому с Поттером приходилось встречаться каждый день и потом долго ловить на себе насмешливые взгляды Сэм. Да, потому что мысли улетели далеко от гоблинов, танцующих ананасов и особенностей калган-травы.

И каникулы не вечны. Пришлось выйти из уютной комнаты, начать ходить на консультации, ведь полноценные уроки отменили из-за сдачи экзаменов младшими курсами. На этой же неделе как-то скучно и без огонька отыграли два последних матча, и кубок школы по квиддичу забрал Поттер. Треть слизеринской команды сбежала с пожирателями, так что гриффиндорцы радовались победе не так весело, как могли бы. Такая победа казалась им не очень почетной. Кубок школы забрали так же они. За бой с пожирателями МакГонагал традиционно раздала баллы, а львят сражалось много. Раздача баллов за спасение и защиту школы была традицией с момента основания Хогвартса. А англичане традиций не нарушают. И именно из-за этих щедрых двадцати баллов каждому сражающемуся Слизерин и оказался на четвертом месте.

В честь завершения этого ужасного года ученики даже повеселели и вывалили гулять во двор. Теплые весенние деньки, зеленая травка. Вечером было прохладно, но старшие щедро одаривали малышню согревающими чарами. Зыбкое ощущение счастья и покоя заставляло всех улыбаться. Я тоже гуляла. Редкое исключение — меня не тащили, не тянули и даже не приставали. Мы просто шли по берегу озера.

Поттер рассказывал о прошлогодних экзаменах, я представляла в красках и смеялась. Мы прошли мимо могилы Дамблдора, отходя еще дальше от школы. Учеников становилось все меньше, солнце красиво подсвечивало воду Черного Озера. Мы вышли к одному из последних удобных мест для отдыха. Дальше будет видно дорогу, что ведет к воротам школы и затем к Хогсмиту. Поэтому тут я свернула к воде, подходя к самому краю. На другой стороне озера, ближе к хижине Хагрида, берег был галечным. Здесь же лежали большие камни, а трава вплотную подступала к воде. Именно поэтому школьники больше любили отдыхать здесь.

— Луна, — позвал меня Гарри.

— Да? — оторвалась я от красивого вида на озеро и башни замка.

— Миона сказала, что я вел себя как осел.

— А без нее не догадался? — хмыкнула я.

Он лишь вздохнул. Моя подруга называла это нравственным взрослением. Физическое взросление изменяет наше тело. Психологическое делает нас ответственными и учит самостоятельно разгребать свои проблемы. Есть еще социальное, благодаря которому мы учимся заводить друзей и полезные знакомства. Ну, а нравственное взросление — это то, о чем пишут в классических романах. Принятие себя, мира вокруг, себя в этом мире, людей… те самые поиски и метания, которые почему-то всегда приводят к любви. Умению принимать другого человека, отдавать часть своей жизни ему, и заботиться о том, чтобы твои действия не делали других несчастными.

Быть может, Поттер отдал часть своей жизни, освободившись от крестража. Повзрослел физически. Рано расстался с детскими иллюзиями. Научился быть взрослым, так сказать. Но он еще не настолько взрослый, чтобы оценивать свои поступки со стороны. Влюбленный Поттер был как бронепоезд, не сойдет с пути. Его целью было непременно убедить меня в необходимости быть с ним. Убедил. Вот только девочка помладше на моем месте бы обиделась, ведь он целенаправленно кружил голову. И засомневалась в его честности, потому что в таком возрасте для девочек любовь — это вздохи под луной, а для мальчиков — секс. И Поттер влюблял меня так, как следовало бы кружить голову ему. Да, девочка пятнадцати лет от него бы сбежала.

Но мне нравился его напор. Да и низменные способы воздействия, через физиологию, а не романтику, оказывают большее влияние на мой извращенный мозг. И еще меня никогда так рьяно не добивались. Хотя меня и пугала перспектива воспитания Поттера. Ревнивый собственник, идеалист, упрямец, еще и с комплексом защитника, все это приправлено неусидчивостью. Не подарок. Но другой, наверное, со мной и не уживется.

— Прости меня, если я тебя обидел.

— Долго же ты собирался с силами для извинения, — заметила я, вновь повернувшись к озеру.

Он обнял меня со спины, зарылся носом в волосы, распущенные в честь праздничного ужина. И как я только умудрилась в него влюбиться?

— Я не собирался с силами. Я бесчувственное чудовище, только сегодня с утра спросил у Мионы, почему ты меня избегаешь.