— Нет, — всхлипнула я, — это я от восторга тут реву.

— Ты обо мне беспокоилась? — с радостью спросил Поттер.

— Олень ты, — припечатала я. — Я испугалась, а он радуется.

— Прости. Но когда ты обо мне беспокоишься, я не могу не радоваться.

Дверь ванны распахнулась и на пороге появилась возмущенная миссис Уизли:

— Залей его бадьяном, а не обнимай. Не заслужил.

— Я верю, — возразил Поттер, — что Луна не столь жестокосердна. И будет лечить меня поцелуями.

— Вас пороть в детстве надо было, — возразила Молли. — Да и сейчас бы не мешало. Вставайте.

Повторно заливала бадьяном я его в этой же ванной. А до своего чемодана он шел в порванной мантии. Так я узнала, что Поттер и спит в пижаме с длинными рукавами. Рунный браслет представлял из себя тонкую полоску металла, меньше сантиметра шириной. Золотой, через примерно равные промежутки были тонкие полоски из серебра — разделения условий. Рунные схемы лично мне напоминали программирование. Магия работала по принципу постановки условий и временных рамок. Лично мне сложнее было перевести заклинания в руны, а вот выставлять эти условия было проще всего. А по браслету Поттера, знающий руны бы смог определить, для чего он. Руны скрытия и невидимости так часто повторялись на нем, что догадаться может даже тот, кто едва выучил перевод. Даже условия разгадывать не нужно. Хотя лично мне интересно. Он ведь скрывает перстни на руке, при этом сама рука остается видимой, как и то, что он в руку берет. Как сделал?

Больше парни из Норы не выходили. Да и мы с Гермионой чаще приходили к ним. А если не шли сами, то под дверью опять появлялся грустный Поттер, которому нельзя морозить незажившую рану, и мы шли в Нору с ним. Просто потому что иначе Гермиона начинала чувствовать себя третьей лишней. Она этого, разумеется, не говорила, но я легко представляла себя на ее месте. Поттер иногда был просто невыносим.

За пару дней до конца каникул мы тоже сидели в Норе. Ну как сидели? Частично помогали миссис Уизли, переругивались и отшучивались, играли в мяч капустой, и вносили еще больший хаос в обстановку этого дома. Я, как человек далекий от деревенской экзотики, напросилась кормить куриц. Они так забавно подбегали под ноги, что я постоянно напрашивалась их кормить. И когда я уже вытрясла все зерно из большой чашки, я собралась обратно. Пора было домой, начинало смеркаться.

Помахивая чашкой и напевая под нос «Вахтерам», я пробиралась по загроможденной тропинке дикого парка Уизли. Ну и, разумеется, Поттер вырвался с кухни и шел мне навстречу.

— Ты и минуты без меня прожить не можешь? — улыбалась я.

Настроение было хорошим, погода приятной, солнышко светило, папа обещал приготовить что-то вкусненькое. Поттер опять полез обниматься:

— Ни минуты не могу.

— Ой, все. Дай пройду. Нам с Мионой уже выходить надо.

— Луна.

— А?

— А давай поженимся?

Рассмеялась я искренне, потом поняла, что он не шутит и оскорбленно ответила:

— Нет.

— Ну почему?

До дома оставалось пройти немного, я обогнула Поттера и пошагала к задней двери.

— Хочу тебе напомнить, что мне семнадцати еще нет.

— Для магических клятв это не важно. А министерский заключим, как школу закончишь.

— Нет.

— Почему?

Я уже открывала дверь кухни. Было очень тихо. Все, кто нарезал капусту, точил ножи и занимался другой полезной деятельностью, молчали и полностью отдались делу. Ага. Могу поспорить, только что экстренно от окон отбежали.

— Ты точно хочешь это слышать? — уточнила я, ставя тарелку для пшена обратно на мешок.

— Конечно.

— Во-первых, сколько мы с тобой встречаемся? Два? Или три месяца?

— Три, — несколько оскорбленно ответил Поттер.

— Ну так вот. Во-первых, приличные девушки после трех месяцев ухаживания замуж не выходят.

Я повесила «рабочий» плащ на крючок и направилась в гостиную. Где Джинни и Миона внимательно уставились в книги. Кажется, Джинни ее даже вверх ногами взяла.

— Во-вторых, — продолжала я, — в приличном обществе сначала спрашивают разрешение родителей. А я как-то не помню, чтобы ты с моим отцом разговаривал без меня.

Я кивнула Гермионе в сторону двери, и мы обе начали надевать теплые мантии и шапки.

— И в третьих. И самое главное. Мог бы хотя бы кольцо для приличия взять. Без него я отказываюсь твое предложение всерьез рассматривать.

И захлопнула дверь, не дав Поттеру выйти за нами. Гермиона, красная как рак, залезала на свой велосипед, а за дверью ржали все Уизли разом. Причем так, что стекла подрагивали. Но я все же услышала голос Тонкс:

— А у нее в родне Блэков не было? А то она мне мою маму сильно напомнила…

Магический брак — это то, что я называла «уж замуж невтерпеж». Официальные браки заключали в Министерстве. И такая услуга там начиналась только с семнадцати лет. Но в мире магов не перестали действовать старые законы, основанные на невозможности нарушить клятвы. И заключить брак можно и такими клятвами у родового алтаря. Но лично мне кажется, что камень для клятв и не нужен. Принесенные клятвы и делали пару мужем и женой. И хотя официальной бумажки не было, и фамилии не менялись, на все вопросы о неприличном поведении можно отвечать «Это мой супруг». И магия будет подтверждать. Сейчас таким браком пользовались только влюбленные идиоты, мечтающие сбежать. Ну вроде как родня против, а мы все равно будем вместе. Это как побег с любимым в старинных романах. Иногда такие браки заключали и с разрешения родителей. Если пара одобрена, к тому же друг в друга влюблены, логично предположить, что такие «детки» довольно скоро окажутся в одной постели. Чтобы избежать сплетен о неприличном поведении жениха и невесты, родители решают их неофициально поженить.

Это решило бы многие проблемы, на самом деле, но Поттеру я сказала чистую правду. Секс, конечно, хорошее дело. Но и без него можно прекрасно прожить. Поттера можно промариновать еще как минимум месяца три. И вообще брак — это как-то слишком официально. Пуританские порядки магического мира в этом плане меня бесили просто до дрожи. Но без кольца замуж не пойду. К тому же где-нибудь в сейфах Поттеров и Блэков точно завалялся какой-нибудь симпатичный перстенек. Пусть сначала нормальное предложение сделает. Олень.

Гермиона хихикала всю дорогу. Благо на велосипедах мы добирались быстро. А мое настроение взлетело еще выше. Пока я читала лекцию о правильном поведении, у Поттера был вид как у побитого котенка. Так мило. Гермиона палочкой уничтожила велосипеды, она создавала их трансфигурацией по утрам, а я открыла дверь.

— Мы дома! Пап, если к тебе придет Поттер просить моей руки, то я еще маленькая. А если будет настаивать, то в нашем роду были арабские шейхи, и положено платить выкуп золотом по весу невесты.

— Теперь понятно, каким образом моя внучка знает принципы рунных схем Поттеров.

По винтовой лестнице из гостиной спускался высокий мужчина лет пятидесяти на вид. В светлых волосах не видно седины, а голубые глаза смотрят цепко. Луна плохо помнила деда, точнее не помнила совсем. Но легко догадаться, что это он. Уж слишком фамильные черты, папа был на него очень похож.

— Ну здравствуй, дедушка, — усмехнулась я.

Тепла к этому человеку не было. Своего сына он, судя по некоторым разговорам папы, считал неудачником. Только что женился выгодно. У деда, видимо, были какие-то надежды на внучку, но до пяти лет Луна ничем себя не проявила и дед умотал в Грецию.

— Мне кажется, или я услышал издевку, юная леди.

— Что Вы. К тому же называть меня Леди — это слишком. Лавгуды не были признаны аристократами, так что Леди — это моя мама и обе бабушки. А я вот простолюдинка. Какая потеря.

Дед заржал. Искренне так и с удовольствием. Может мы и подружимся, но не точно.

— Это моя подруга, Гермиона Грейнджер. Мой дед. Арман Лавгуд.

Гермиона вежливо поздоровалась. А дед, словно игнорируя правила приличия, предложил мне прогуляться по саду. Сад у Лавгудов был полностью волшебным. Поэтому с тропинок и правда лучше не сходить.