Старшие конник и стрелец явно загрустили, видимо вошли во вкус расследовательской деятельности. Прохора они допрашивали с неподдельным азартом и актерской игрой.

- Но если нам понадобится ваша помощь, мы вас обязательно позовем, - заверила я загрустивших помощников.

Каждый тепло мне улыбнулся и, развернувшись, отправились выполнять мои поручения.

Как только мы с бабусями вошли в камеру к знахарке, я схватила своих волшебных экспертов и зашептала им на уши:

- А она точно своего знахарского дара лишилась?

Бабульки пристально посмотрели на знахарку и утвердительным кивком молча ответили на мой вопрос.

- Бабушки, а вы можете наколдовать в этой камере полог тишины?

- Че? – как всегда доходчиво обозначили свое отношение к моим заковыристым словам пенсионерки.

- Я говорю, можно ли сделать так, чтобы никто за пределами этой камеры нас не услышал? – прошептала я свой вопрос.

- А это? Да запросто, - проговорила баба Янина и начала бурчать себе под нос какой-то стишок.

Откровенно говоря, я ждала какого-то чуда, там звуковых или визуальных спецэффектов, но ничего не произошло. Просто, закончив читать стишок, баба Янина обвела носом камеру и весело мне подмигнула. Ага, все, можно работать. И что тут у нас имеется?

Камера была один в один похожа на ту, в которой мы только что проводили оперативное совещание. Только здесь в углу имелась лавка. Знахарка сидела на ней сгорбившись и раскачиваясь из стороны в сторону. Честно говоря, на женщину было больно смотреть, она не замечала нас и, раскачиваясь, смотрела в одну точку. Волосы ее были растрепаны, лицо опухшее от слез, платье испачкано в грязи.

- Бабушки, а почему она такая грязная, если наши сообщили, что сопротивления им не оказывала? – шепотом спросила я у экспертов.

Бобуси тоже оценили ее внешний вид, но похоже на этот вопрос у них пока ответа не было. Мне указали на стульчик, что стоял у дальней стенки камеры, мол «сиди и не отсвечивай». Я послушна на него приземлилась, с решительностью по быстрее здесь закончить, а то мне еще ребенка кормить надо.

- Ну, здравствуй Збарушка! - зловеще начала допрос баба Яга.

От ее доброжелательности в голосе и улыбки хотелось забиться в щелку, и пережить там это стихийное бедствия. Збара же на это никак не среагировала, она даже с темпа своего покачивания не сбилась. Баба Яга и баба Янина переглянулись, и что-то опять зашептали себе под носы. Знахарка перестала раскачиваться из стороны в сторону и подняла на бабулек глаза.

- Говорю, здравствуй Збарушка! – повторила свой вопрос баба Яга.

- Здравствуйте колдуньи, - ответила знахарка вялым голосом. Складывалось впечатление, будто она была под каким-то сильнодействующим успокоительным или алкоголем.

- Как ты себя чувствуешь милая? – заботливо поинтересовалась баба Янина.

- Плохо, бабушки, - у Збары глаза, лишенные абсолютно всех эмоций, как будто стеклянные.

- От чего же тебе плохо девонька?

- Доченька моя пропала, найти не могу? – от ее замогильного голоса, у меня на теле встали все волосы.

- Куда же она пропала? – продолжала выведывать информацию Яга.

- Не знаю, увели ее, а куда не говорят.

- А кто увел? – Яга говорила спокойно, нараспев, как будто с малым детем.

И тут в допросе произошел какой-то сбой. Знахарка замолчала.

- А кто увел? – повторила вопрос баба Яга.

И ни какой реакции со стороны женщины. Она как будто превратилась в пластмассовую куклу, даже не моргала.

- А когда увел? – попробовала поменять вопрос баба Янина.

- Два дня назад вечером, - замогильным голосом ответила молодая мама.

Мое сердце сжалось от страха за бедного ребенка, которого оторвали от мамы и куда-то увели. И увели ее аккурат перед тем как к ней пришла ключница Ирина с белками на хвосте.

- Милая, а помнишь у тебя иголочки были, в маленькую подушечку воткнутые? – монотонно проговорила вопрос баба Янина.

- Помню, страшные те иголки, - так же безразлично ответила Збара.

- А откуда у тебя те иголочки появились? – продолжала допрос Янина.

- Дали, что бы я передала, - туманно проговорила знахарка.

- Кто дал?

Ответом нам была тишина.

- Збара, ты меня слышишь? – переглянувшись с Яниной спросила баба Яга.

- Слышу, - чуть на распев сказала женщина.

- Кто тебе эти иголочки дал? – повторила вопрос Яга.

И опять мы не услышали ответа, будто на некоторые вопросы у Збары стоял запрет на ответы.

- Комы ты должна была передать иголки? – не выдержав висевшего в воздухе напряжения, вмешалась я в допрос.

Бабульки посмотрели на меня неодобрительно, но пресекать мою деятельность не стали.

- Марфе, - неспешно отвечала Збара.

- Ты должна была передать иголки только Марфе или Прохор тоже мог забрать иголки? – допытывалась я.

- Только Марфе.

- Ты знала, что это за иголки? – спросила я у знахарки.

-Да.

- Почему же согласилась передать их Марфе? – искала я причины участия женщины в нашем деле.

- Иначе Источку убьют.

Мы с бабульками переглянулись, понимая серьезность ситуации.

- Кто убьет? –Янина от злости уже шипела.

И опять ответом нам была тишина.

- Почему не пожаловалась стрельцам или царской страже? – пыталась понять страх знахарки Янина.

- Исторке щечку порезали и посланье передали, чтобы за помощью не бегала. Я щечку залечила. – Збара отвечала на распев с остекленевшими глазами, я смотрела на нее и плакала. Страшно, когда ты беспомощна, и не можешь защитить собственного ребенка. Во мне проснулась жуткая злость, захотелось наказать обидчика этой бедной женщины. Оставался только один вопрос: как найти этого злодея, если на все самые нужные нам вопросы она молчит как рыба?

Я отозвала своих экспертов и на ушки их спросила: - А почему она на вопросы не отвечает?

- Колдовство это, Машенька.

- Так это и ежу понятно, а в чем его принцип действия? – требовала я подробностей.

- Запрет у нее стоит на того, кто ей угрожал да дочку забрал. И запрет на ее смерти завязан. Мы, конечно, можем надавить и она ответит, только после этого Збара умрет, - пояснила мне эксперты.

Это конечно дилемма, хотя кого я тут обманываю? Конечно, я на это не пойду! Человеческая жизнь бесценна, а информацию мы может поискать и в другом источнике.

- А кому эти иголочки предназначали? – решила я зайти с другой стороны.

- Царевичу Елисею, - безразлично ответила Збара.

- Зачем иголки хотели передать Елисею? – проясняла я мотивы противников.

-Убить, - был ответ знахарки.

Самые худшие наши опасения полностью подтвердились, это было покушение, Елисея хотели именно убить.

- Тебе нельзя эти иголки было передавать. Ты дар потеряешь и дочери не передашь. Зачем? – не унималась я.

- Нельзя не передать, Источку убьют, Источку убьют, Источку убьют, - Збара опять начала раскачиваться из стороны в сторону, ее взгляд начал проясняться и из глаз полились слезы.

- Збара, ты меня слышишь? Збара! – пыталась я достучаться до бедной женщины, но у меня ничего не получалась.

Баба Яга и баба Янина бегали вокруг нее чуть ли не с бубнами но достучаться до знахарки не получалось. У нее началась обыкновенная истерика.

- Хватит, - прокричала я, чтобы обратить на себя внимания, потому что старушки решили сделать все, чтобы вернуть знахарку к допросу, - Усыпляйте ее, пусть часок другой поспит, отдохнет, потом продолжим.

Бабульки явно со мной не были согласны, но посмотрев на захлёбывающуюся рыданиями молодую женщину, были вынуждены прочитать себе под носы стишок, и Збара тут же на лавке и заснула.

- И что же мы два часа делать будем? – уставшим голосом спросила баба Янина.

- Совет держать, - ответила я, - в доверенном кругу.

Мои сообразительные старушки навострили мудрые ушки и начали задавать очень даже правильные вопросы:

- Ты что ли специально Любомира с Тихоном из камеры выгнала?

На это я лишь кивнула головой.