— Да, папа, — говорю, обхватывая спину. — Отдохни там как следует, а я буду тебя ждать.

— Хорошо, Кларисса.

Напоследок поцеловав меня в лоб, папа берёт свои сумки и выходит на улицу к машине. Я лишь машу ему рукой и вижу, как Джейс сажает цветы у дома. Вот уж не думала, что этот молодой человек занимается такими делами.

— Чего пялишься? — Спрашивает он, когда машина отца отъезжает на пару метров от дома.— Никогда не видела красивых и сексуальных мужчин, занимающихся хозяйством?

— Тебя мужчиной трудно назвать. Ты больше на принцессу Адель похож.

— Как глупо с твоей стороны называть мужчину своей мечты принцессой. Детка, ты будешь мечтать обо мне в своих снах.

Меня передёрнуло. Со словом “сон” у меня уже давно не ассоциируется ничего, кроме кошмара. Кошмара и боли, заполняющей твою душу и сердце. Заполняющей твои лёгкие и тебе становится нечем дышать. Да, именно это чувство у меня ассоциируется со словом “сон”.

— Ты самый настоящий говнюк, Лайтвуд.

— Я бы сказал кто ты, но я даже не знаю твоего имени, соседка. И да, я не говнюк.

— Ещё какой, — вижу Изабель, спускающуюся с крыльца. Девушка улыбается мне и приветливо машет рукой. - Привет, Клэри!

— Что за идиотское имя? — говорит Джейс, поднимаясь с колена. — Клэри? Тебя что, родители не хотели?

Я чувствую жуткую душевную боль, которую мне принёс совершенно незнакомый человек. Неужели я всю жизнь буду так паршиво себя чувствовать, вспоминая свою семью?

— Заткнись, Джейс, — говорит Иззи, смотря мне в глаза. — Когда я вернусь, мы обязательно с тобой поговорим, братишка. Скажи маме, что я схожу к Клэри.

Я смотрю на небо и вспоминаю маму. Такую чистую, словно небеса. Моя мама была художницей. В доме у нас есть её мастерская, в которую я не заходила после её смерти. У меня не хватает сил, чтобы увидеть то место, где обычно находилась мама. Я не могу смотреть на засохшие банки с красками и куча кисточек, которые стоят со дня её смерти нетронутыми. Я не могу видеть её рисунки, которые она рисовала на заказ. Я не могу.

Изабель пересекает дорогу и обнимает меня.

— Ещё раз привет. Ну что, убедилась какой он говнюк?

— Твой брат — ужасный человек, Иззи, — говорю, усмехаясь.

— А я тебя предупреждала! Слушай, я хотела у тебя спросить, нет ли у твоей мамы на кухни соли? Просто моя что-то готовит и сказала спросить у твоей.

— У меня нет мамы, Изабель,— вижу, как её лицо из счастливого превращается в печальное. — она умерла чуть больше полугода назад.

— Господи, Клэри, прости ради Бога. Извини пожалуйста, я не знала.

— Тебе не за что извиняться, Иззи. Но я могу отсыпать твоей маме немного соли, я ведь главная хозяйка этого дома, — улыбаясь, произношу я.

Девушка кивает и молча следует за мной. Конечно, наверняка она не ожидала, что в нашей семье нет матери. Она не могла знать и у меня не надо просить за это прощение. Пока я пересыпаю ей соль, она осматривает дом.

— А почему ты сама не готовишь? — спрашиваю, когда она забирает баночку у меня из рук.

— Ох, Клэри. Готовка — это не моё. Помню, как пару месяцев назад родители уехали на отдых и взяли с собой Макса. Братья не умели готовить, так что мне приходилось что-нибудь им варганить, чтобы мы не остались голодными. Я сварила им суп. Вроде нормальный, думала я, поедят. Ага, конечно,— вижу, что её переполняет смех. — Алек тогда два дня подряд ходил в больницу с болью в животе, а Джейс вообще сидел неделю в туалете.

Я начинаю смеяться, а она подхватывает меня.

— Так что готовка, Кларисса — это не для меня. Мама теперь близко меня на кухню не подпускает.

— Да, это определённо весёлая история, — говорю, успокаивая себя. — Слушай, мой отец уехал на пару недель в санаторий, может ты сегодня придёшь ко мне с ночёвкой?

— О, Клэри, я с удовольствием. Нам определённо надо узнать друг друга лучше. Лучшие подруги не могут хранить друг от друга тайны, — говорит Иззи, подталкивая меня в бок.

— Тогда в семь я буду ждать тебя с пижамой, да?

— Определённо да, Кларисса Моргенштерн, — сказала Изабель перед уходом.

К шести часам, как по графику, мне звонит Джонатан. Я скучаю по брату. Как бы я не отталкивала его, не называла его семьёй или не просила от него поддержки, он был самым близким мне человеком. По крайней мере, на сегодняшний день.

— Пупырка, как дела?

— Джонатан, не поверишь. Я нашла твоего двойника. Такого же говнюка, как и ты. К нам тут новые соседи переехали в дом напротив. Там есть парень - вылитая копия тебя, представляешь?

— Такой же красивый и сексуальный парень? Сестрёнка, я вообще-то думал, что я единственный экземпляр идеала.

— Нет, оказывается ты не один такой говнюк.

— Мне обязательно надо будет познакомиться с этим парнем. Кстати, я соскучился по тебе.

— Я тоже, братишка. Как проходит твоё длительное путешествие?

— Вообще, хорошо, правда сегодня шёл дождь, и я весь день просидел в книжном отца. В Париже всё так уютно оформлено, не то, что у нас в Бруклине, Клэри. В следующем году я обязательно свожу тебя в Париж. Тут невероятно.

Замечаю в окно, что Изабель переходит дорогу, разговаривая с кем-то по телефону. Она улыбается, потом что-то говорит собеседнику и начинает смеяться.

— Джонатан, я искренне надеюсь, что у тебя всё шикарно, но мне надо идти. Ко мне пришла соседка.

— Соседка? Ты же сказала, что сосед.

— Это его сестра. Нормальная, вменяемая сестра, Джонатан. Кстати, я забыла сказать. Отец уехал в санаторий отдыхать. Сказал, что приедет через пару недель, — слышу стук в дверь и бегу открывать.

— Я понял, Клэри. Ладно, иди веселись, я рад, что у тебя всё потихоньку налаживается. До завтра.

— До завтра, братишка.

Открыв дверь, вижу в руках Изабель пачку попкорна и бутылку газировки. Сама девушка улыбается во все тридцать два зуба.

— Я подумала, что нам стоит поесть, ибо я голодная. Ты же пьёшь газировку?

— Определённо, да! — говорю, запуская её в дом.— Добро пожаловать в дом Моргенштернов, Изабель.

========== Part 3. Нужда в любви. ==========

Пока Изабель осматривает дом, я насыпаю попкорн в тарелку и несу её к столику в гостиной. Когда я подхожу к холодильнику, чтобы вынуть бутылку, которую я засунула на пару минут, Изабель спускается по лестнице.

— Да, домик у вас конечно превосходный. Вы давно здесь живёте?

— Мы переехали сюда, когда мне было пять. До этого мы жили в Лос-Анджелесе,— поставив бутылку на стол, говорю я,— а вы откуда приехали?

— Мы родились и жили в Ойстер Бей, но потом родители решили переехать в Бруклин. На самом деле, у меня никогда не было подруг.

— Почему? Ты такая общительная и дружелюбная, мне казалось, что у тебя их было сотни, и я не понимала, как ты их всех там оставила.

— Ох,нет, — Изабель начинает смеяться, — Джейс постоянно уводил моих подруг.

— Джейс?

— Да, — говорит подруга, наполняя стаканы газировкой, — этот говнюк увёл всех моих подруг. Поначалу они даже и не замечали его, а потом без памяти влюблялись в него. Я очень часто ругалась с ним из-за этого, а они выбирали его вместо меня.

— А потом что происходило?—Говорю, отпивая колу из стакана.

—Мой братец бросал их и находил себе новых игрушек. Он такой и я ничего не могу с этим поделать. Надеюсь,однажды ему попадётся такая девушка, в которую он влюбится без памяти.

— Да уж, не повезёт ей.— После моих слов Изабель начинает смеяться.

У Джонатана была всего одна девушка и то, где-то год назад. Но любовь у них была сильная, как мне казалось. Брат до сих пор так и не рассказал причину их расставания,а я не лезла к нему с допросами. Мне было абсолютно всё-равно был ли у него кто-то или нет, он оставался моим самым близким человеком в любое время. Но бабником он не был.

— А где твой брат? Ты же сказала,что он учится в институте, но сейчас у всех каникулы. Алек тоже сидит дома и сводит всех с ума.

— Джонатан уехал в Париж. Знаешь,после смерти мамы мы все начали больше заниматься какими-то делами. Отец работал, Джонатан ещё больше углубился в спорт и пропадал на стадионе круглыми сутками, а я рисовала.