«Неужели это конец? — в ступоре думал он. — Меня исключат? Отправят обратно к магглам? — он вздрогнул. — Или отправят в тюрьму?»

«Надо бежать! — кричал кто-то в его голове. — Бежать и скрыться! Спрятаться, и тогда ты сможешь как-то спастись! Беги же!»

Гарри продолжал неподвижно стоять возле окна, только еще крепче вцепился в подоконник.

«Но я же не виновен, — думал он, — я не открывал Тайную комнату, если я просто объясню…»

« Тебе никто не поверит! Им все равно, кого в этом обвинить, они просто свалят всё на тебя! Беги! Беги, пока есть возможность».

Гарри не шевелился, бездумно наблюдая за тем, как длинная вереница пауков поднимается по стене и тянется по подоконнику к еле заметной щели между стеной и рамой.

«Пауки бегут из замка», — насмешливо подумал он и тут же резко выпрямился. Что-то вспыхнуло в его памяти. Картинка, крошечный отсвет какого-то воспоминания. Поттер зажмурился.

— Пауки бегут… — прошептал он, — а от чего же они бегут?

Шаги за спиной слизеринца развеяли подступающий к сознанию ответ, и Гарри мысленно чертыхнулся. К нему подошла МакГонагалл, за её спиной маячил школьный завхоз.

— Идите за мной, мистер Поттер, — велела декан Гриффиндора, и мальчик послушно поплёлся следом за ней, снова и снова пытаясь выловить из глубин сознания ускользнувшее воспоминание. Он не знал почему, но ему казалось, что если он вспомнит нечто важное, связанное с этими пауками, он поймет… Поймет что?

*

В кабинете директора Гарри был всего один раз и тогда он попал туда при более благоприятных обстоятельствах… ну, или почти благоприятных, тогда, по крайней мере, никто не собирался выгонять его из школы.

Дамблдора в кабинете не было. Оставив слизеринца одного, Минерва тихо прикрыла за собой дверь. Гарри очень не понравился взгляд, которым наградила его декан Гриффиндора перед уходом. С тяжелым вздохом, Гарри сделал несколько шагов по направлению к стулу и в нерешительности остановился. А может не стоит садиться? Всё-таки директору будет удобнее отчислять и делать выговор студенту, когда тот стоит посреди кабинета, как у позорного столба, а не восседает в мягком кресле со всеми удобствами. Тихий шорох привлек внимание помрачневшего мальчика, и он повернул голову, заметив сидящую на высокой жердочке огненно-красную птицу. Феникс смотрел на него, с любопытством склонив голову набок. Набравшись смелости, слизеринец приблизился к птице и неуверенно улыбнулся.

— Привет. Ты ведь Фоукс, кажется, тебя так зовут, да? — он не знал можно ли погладить директорского питомца, но рука сама потянулась вперед, касаясь мягких перьев. Феникс щёлкнул клювом, внимательно глядя на мальчика. Вообще Гарри казалось, что в прошлом году птица выглядела лучше. Сейчас она казалась какой-то… потрёпанной. Глянув вниз, Поттер заметил, что пол устлан алыми перьями. — Ты что, облезаешь? — удивился слизеринец.

В ответ на это феникс вскрикнул и загорелся, Гарри отскочил от птицы, в ужасе глядя, как она медленно обращается в пепел, который осыпается на большое круглое блюдо под насестом.

«Вот теперь меня не просто отчислят, — в панике подумал Поттер, — для начала меня убьют».

Он знал, что фениксы перерождаются, что это самовозгорание процесс вполне естественный и всё такое, но чёрт! Какого Мордреда ей приспичило умирать именно сейчас?!

— А, мистер Поттер, — как обычно директор появился в самое неподходящее время. Слизеринец повернул голову, взглянув на седовласого волшебника. На первый взгляд тот вроде бы даже не злился.

— Это был не я, — твердо сказал Поттер.

— Конечно не ты, мой мальчик, — мягко улыбнулся Дамблдор, — Фоуксу уже давно пора бы переродиться, — директор подошел ближе и улыбнулся, когда из горки пепла показалась крохотная сморщенная головка птенца. — Удивительные создания фениксы, — он осторожно погладил птенчика кончиком пальца.

— Да, сэр, — согласился Поттер, — но я говорил о Тайной Комнате.

— Вот как, — Альбус улыбнулся, — присаживайся, Гарри, он указал на то самое кресло, куда слизеринец так и не решился сесть.

— Спасибо, сэр, — мальчик опустился в предложенное кресло так осторожно, словно опасался, что оно может в любую минуту под ним развалиться.

— Долгий был у тебя день, да? — директор сел за стол и спокойно посмотрел на напряженного студента. — Может быть, чаю? — он взглянул на часы. — И ужин ты тоже пропустил… сэндвичи?

Сначала он хотел отказаться, но подумав, кивнул.

— Да, спасибо, сэр.

«И чего это он такой добрый? — подумал мальчик. — Меня же вроде исключать собираются… или нет?»

Впоследствии, прокручивая в голове состоявшийся с директором разговор, Гарри смог охарактеризовать его только как «странный». Когда весь чай был выпит, сэндвичи съедены, а взвинченный слизеринский второкурсник приведен в более или менее спокойное состояние, Дамблдор сложил руки домиком и взглянул на ученика поверх своих очков. Поттер тут же понял, что сейчас наконец-то состоится тот самый серьезный разговор, которого он так страшился, и выжидательно уставился на профессора.

— Гарри, — начал старик, — возможно, ты хочешь рассказать мне что-то?

Мальчик взглянул в пронзительно голубые глаза профессора, на какое-то время в кабинете повисла абсолютная тишина. Наконец слизеринец разомкнул губы, делая вдох:

— Нет, — твердо сказал он.

— Что ж, — директор улыбнулся, — тогда можешь идти.

Гарри удивленно поднял брови. И всё? Ни нотаций, ни порицаний, ни подозрений? Один непонятный вопрос и можно идти на все четыре стороны? «Вот ничего себе…» — подумал мальчик, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону двери. На полпути он остановился и обернулся к директору, всё ещё сидящему за столом.

— Сэр, — осторожно начал Поттер, Дамблдор внимательно смотрел на него, всем своим видом демонстрируя предельное внимание, — этот наследник Слизерина, он тёмный волшебник?

— Полагаю, что да, — ответил директор.

— А разве светлый волшебник не может открыть её?

— Определенно нет, — сдержано сказал профессор, глядя на слизеринца с интересом.

— Почему?

— Думаю, потому что ему это и в голову не придет, — развёл руками директор.

Гарри бы с ним не согласился, но спорить не стал.

— Сэр, вы же работали в Хогвартсе, когда комнату открывали впервые?

— Да, — Дамблдор улыбнулся, — тогда я ещё преподавал трансфигурацию и был деканом Гриффиндора.

— И что случилось тогда? Наследника поймали?

— Сложно сказать, — старик вздохнул, — одного из студентов обвинили в том, что он организовал нападения, в результате которых погибла одна из учениц, над ним состоялся суд и впоследствии его исключили из школы. После этого нападения прекратились.

Мальчик с минуту изучал лицо директора.

— Но вы ведь думаете, что они поймали не того, — догадался Гарри, Дамблдор улыбнулся.

— Ты весьма проницателен, мой мальчик, — заметил он.

— Вы подозревали кого-то другого? — предположил слизеринец.

— Подозревать и иметь весомые доказательства — разные вещи, — уклончиво ответил профессор.

— А вход в Тайную Комнату вы так и не нашли?

— Увы, нет.

Поттер помолчал. Вот уж странно, у них ученица погибла, а они даже не попытались найти и устранить угрозу, просто свалили всё на первого попавшегося козла отпущения и успокоились. Интересно, а кого они выгнали тогда?

— Скажите, профессор, а имя Том Риддл вам говорит о чем-нибудь? — Гарри не особенно наделся, что Дамблдор помнит всех студентов по именам, тем более он даже не был уверен, что этот Риддл существовал на самом деле, но то, как изменилось лицо директора, о многом сказало мальчику. Старик, казалось, закаменел и напрягся.

— Откуда тебе известно это имя? — очень спокойно спросил Дамблдор.

— Нашел учебник, — не моргнув и глазом, соврал Гарри, — ЗОТИ за шестой курс, там была дата и подпись. Я подумал, что если этот Риддл тогда учился в Хогвартсе, он может что-то знать…

Директор долго молчал, размышляя о чем-то, потом вздохнул и покачал головой.