— Да о чем ты… — он замолчал, потому что говорить было уже не с кем, девочка быстро шагала в противоположную от него сторону. — Вот вам и «спасибо», — пробормотал он.

«Почему все так уверенны, что на Слизерине учатся только злые волшебники? — растеряно подумал мальчик, — Да и что это за обвинения странные? «Так и знала что ты тёмный волшебник», пять минут назад она мне дружелюбно улыбалась и вдруг такая перемена, что я сделал-то? — он раздраженно пнул подвернувшийся под ногу камешек и побрел к школе. — И не знаю я никакого…» — он вдруг понял, что же так шокировало Чанг, и остановился посреди дороги.

— Да быть не может, — сам себе сказал Гарри, — разве могу я быть… чушь, — он тряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли. — Я говорил на английском, — не очень уверенно продолжил мальчик, — это точно был английский.

Том всегда говорил, что прежде, чем паниковать, нужно досконально изучить вопрос, а значит необходимо в ближайшее время наведаться в библиотеку. Вот и все. И никакого криминала. Гарри поспешил к школе, стараясь не обращать внимания на легкую нервозность, которую вызвала в нем эта догадка.

В гостиной Слизерина его встретил разобиженный Малфой.

— Поттер, какого черта ты там устроил в коридоре?

— И почему ты такой мокрый, словно в одежде купался? — спокойно поинтересовался Том. — Нам, между прочим, на урок идти скоро.

— Вот я и зашел переодеться, — Гарри кисло улыбнулся Арчеру. — И это не я что-то устроил в коридоре, Малфой, это ты вел себя, как кретин, — раздраженно бросил он, опешившему от резкого тона сокурснику. — И, Мерлина ради, хоть через раз следи за собой, а то смотреть стыдно.

Ошеломленный и одновременно донельзя обозленный, Драко даже не нашелся, что ответить, и замер посреди гостиной, прожигая Поттера разъяренным взглядом. Сам Гарри, выплеснув на блондина накопившееся после встречи с Чжоу раздражение, невозмутимо скрылся в спальне, где его и нашел Том.

— Ты сегодня просто сама доброжелательность, — насмешливо заметил он, наблюдая за тем, как его друг стягивает влажную мантию.

— Пойди, скажи это Малфою, — огрызнулся Гарри.

— Что случилось? — спокойно поинтересовался Арчер, отмечая нетипичную раздражительность приятеля.

— Ничего, — буркнул Поттер, одевая свитер, — просто сначала меня черт знает в чем обвинили, а потом я понял, что… что… — он остановился и посмотрел на друга. — Я… ты знаешь, я, похоже…

Дверь открылась, и в образовавшийся проем заглянул Блэйз.

— Эй, Трансфигурация через пять минут начинается, вы идете?

— Да. Идем, — чересчур поспешно кивнул Гарри и вышел из спальни вслед за сокурсником, Том проводил его недоуменным взглядом, гадая, что же такого понял его лучший друг, что так его расстроило?

К концу дня Гарри окончательно успокоился, убедив себя в том, что ничего плохого, по сути, не случилось, земля не поглотила его живьём, а небеса не рухнули на землю. Ну подумаешь, говорит он со змеями, может, он и не один такой вообще? Может, он к Салазару Слизерину и Мертвым Наследиям никакого отношения не имеет? Может, это вообще просто случайно вышло? Да. Это все одно большое недоразумение, о котором и рассказывать не стоит. Именно с этими мыслями Гарри только беспечно пожал плечами, когда Том за ужином поинтересовался о случившемся, после чего убедил своего лучшего друга, что все в порядке. Арчер, конечно, посмотрел на него со здоровой долей скептицизма, но больше ничего не сказал. С Драко вышло сложнее. Малфой был смертельно обижен и ни в какую не желал идти на контакт, что, впрочем, не особенно Поттера и волновало, поэтому мальчик просто продолжил вести себя с присущей ему жизнерадостной доброжелательностью, и к вечеру даже Малфоевская броня дала трещину, и тот согласился составить ему компанию в шахматной партии.

*

Гарри отложил учебник, сосредоточился и произнес заклинание, взмахнув палочкой. Пару книг, лежащих на столе, на мгновение охватило синеватое свечение, после чего они плавно поднялись в воздух и поплыли по направлению к Поттеру.

— Отлично, — он довольно улыбнулся, — хорошее заклинание.

— Ага.

— И довольно полезное.

— Ага.

— И его можно использовать практически на чем угодно.

— Ага.

— И таких затрат энергии, как тот же «вингардиум» оно не потребует, если нужно передвинуть тяжелый предмет.

— Ага.

— Том?

— Ага?

— Ты мог хотя бы притвориться, что тебе интересно.

Арчер, который сидел за столом, увлеченно читая дневник Риддла, даже головы не поднял.

— Мне интересно.

— Я заметил.

Гарри раздраженно вздохнул, и висящие в воздухе книги задрожали, грозясь упасть на пол, Поттер поспешил восстановить концентрацию и, мысленно велев книгам следовать за ним, подошел к другу.

— Том, когда мы с тобой в последний раз нормально говорили? — спросил он.

— Мы сейчас говорим, — Арчер взял перо и что-то написал в дневнике, — разве нет?

— Нет, я говорю, а ты даже не смотришь на меня, — голос мальчика звучал ровно и спокойно, хотя сейчас ему очень хотелось завопить.

За последнюю неделю Том не просто потерял интерес ко всему происходящему, он стал игнорировать Гарри и теперь все время проводил, уткнувшись носом в свою волшебную тетрадку. Они забросили анимагию, забросили свои исследования, свои вечерние разговоры, когда они чуть ли не до утра могли обсуждать заклинания, строить планы, просто размышлять или спорить. Теперь у Тома появился новый собеседник.

— Гарри, — Арчер вздохнул, — чего ты хочешь от меня?

— Ничего я не хочу, — как бы Гарри ни старался, раздражение все равно сквозило в его голосе, — просто не понимаю, что такого особенного в этой тетрадке, что ты предпочел общение с живыми людьми ей?

— Она, по крайней мере, не нудит, не жалуется и с ней не нужно нянчиться двадцать четыре часа в сутки, — Том, наконец, поднял голову и насмешливо взглянул на друга. — К тому же ей ничего не нужно растолковывать по сто раз… впрочем, тебе не понять, ты никогда не относился к тем людям, которые осознают всю ценность знаний.

Гарри вздрогнул и отступил на шаг, за его спиной с глухим стуком на пол упали книги, которые уже не удерживала его концентрация.

— Что ж, — помедлив, чтобы справиться с собой, сказал он, — тогда я, пожалуй, пойду, надеюсь, тебе с твоим новым другом и без меня будет, чем заняться.

Он развернулся на каблуках и, подхватив свою сумку, направился к выходу. Слизеринец до последнего надеялся, что Том окликнет его, что он хотя бы посмотрит ему вслед. Уже стоя на пороге, мальчик бросил последний взгляд на лучшего друга, но увидел лишь то, как Том снова что-то пишет в дневнике. Кажется, он даже не заметил, что остался один в аудитории.

Это было плохо. Очень-очень плохо. Кипя от злости и обиды, Гарри шел по коридору к библиотеке, и в голове у него крутилась только одна мысль: «Том никогда бы не повел себя так по своей воле. Этот дневник внушает ему собственные мысли, от этой проклятой тетрадки давно пора бы избавиться… вот только…». Только для начала стоило побольше разузнать о ней. Не хватало ещё в своей героической попытке спасти лучшего друга угробить того ненароком.

И среди всей этой кипящей какофонии чувств и мыслей был крошечный ледяной осколок, скрученный из бесконечно чёрного страха: «Что если это не дневник? Что если наша дружба просто потеряла для Тома ценность? Что если моя убежденность в том, что во всем виноват дневник, это ни что иное, как попытка сбежать от осознания, что мы отдаляемся друг от друга?»

Гарри резко остановился посреди коридора, чувствуя внезапную слабость. Привалившись спиной к стене, мальчик медленно сполз на пол, подтянул колени к груди и уткнулся в них лбом. Ему казалось, будто на него давит толща воды, не давая подняться, не позволяя сделать вдох: «Если в моей жизни не будет Тома, тогда зачем мне эта жизнь?»

========== Глава 9. Слухи и сплетни ==========