- Нет, не выйдет. Ваше обручение будет расторгнуто, как только весь мир узнает о твоем предательстве, - сказал я, вытаскивая меч.
Шизала покачала головой.
- Нет, такие клятвы значат больше, чем обычные законы. Он прав. Его отправят в ссылку, и меня вместе с ним.
- Это жестоко!
- Это традиция, - просто ответила она, - обычай наших народов. Если нарушать традиции, общество перестанет существовать, понимаешь? Отдельные люди должны иногда страдать несправедливо ради Великого Закона.
Против этого трудно было что-либо возразить. Я могу показаться старомодным, но я уважаю обычаи и традиции как те столпы, на которых держится общество.
Вдруг Телем Фас Огдай снова засмеялся, точнее издал что-то похожее на нервный смешок, и бросился на меня.
Я быстро толкнул Шизалу за спину и отразил его удар.
Никогда еще не встречал я человека, так искусно владеющего мечом. Наши силы были бы равны, если бы я не был так измотан всеми происшествиями этого дня. Я начал чувствовать, что он, должно быть, победит, и Шизала будет обречена всю жизнь жить с предателем, которого ненавидела.
Вскоре я действительно стал отступать под напором его атак и обнаружил, что оказался прижатым спиной не к стене, а к окну, что было гораздо опаснее. Высота была футов сто!
Я увидел, как ухмыляется Телем Фас Огдай. Я был в отчаянии. Я молил о новых силах, о втором дыхании. В последней попытке я рванулся вперед, прямо на эту груду блестящей стали!
Я захватил его врасплох. Это спасло меня и стоило ему жизни.
На мгновение он отшатнулся назад. Я быстро ударил его в горло. Клинок вошел глубоко, и он упал на меня со сдавленным яростным ревом.
Я опустился рядом с ним на колени и увидел, как из тела уходила жизнь. Я не мог спасти его. Мы оба знали, что он умрет. Подошла Шизала и тоже встала на колени.
- Почему, Телем, - спросила она, - почему ты это сделал?
Он повернулся к ней и заговорил, делая невероятные усилия.
- Это случилось во время похода, в который я тайно отправился год назад. Я хотел попытаться разузнать, что случилось с твоим отцом. Но вместо этого меня схватили и привели к Хоргул.
- Такой подход свидетельствует о твоей смелости, - сказал я тихо.
- Хоргул меня каким-то образом соблазнила, - сказал он. - Она посвятила меня в тайны, это были мрачные тайны, поверьте мне. Я оказался целиком в ее власти. Я помогал ей делать последние приготовления для нападения на Варнал. Я намеренно приехал в Варнал к тому времени, когда должно было начаться нападение, зная, что меня отправят за помощью в Мишим Теп и к другим союзникам. - Он зашелся в кашле, но сделал над собой усилие и продолжал говорить: - Я… я ничего не мог с собой поделать. Я ожидал, что вас разгромят, но вы спаслись. Карналы узнали, что я не сообщил в Мишим Теп о нападении. Отец спросил, почему я так поступил. Я не знал, что ответить. Люди стали об этом говорить, и скоро уже все знали, что я предатель, что я предал Варнал, хотя никто не знал, почему. А все эта женщина… Это было как сон… Я предатель… и еще я глупец… она… она… она…
Он приподнялся, устремив глаза в пустоту.
- Она… от нее только зло! - вскрикнул он. - Ее нужно найти и убить. Пока она жива, в опасности на Вашу будет все, что мы любим, все, чем дорожим. Ее секреты страшны, они дают ей невероятную силу. Она должна умереть!
И он упал - замертво.
- Где Хоргул? - спросила Шизала.
- Не знаю. Думаю, она опять ускользнула, но куда - это загадка. Пещеры - это целый мир, который даже сами аргзуны исследовали не до конца.
- Как ты думаешь, он не преувеличивал… Может, его рассудок был уже замутнен…
- Думаю, да, - сказал я.
И вдруг она оказалась в моих объятьях; она плакала, и плакала, и не могла остановиться.
Я крепко обнимал ее, шепча какие-то слова, чтобы успокоить ее. Она прошла через такие невероятные страдания и столько раз должна была испытывать нечеловеческий страх, но все это она перенесла очень храбро. Я не мог винить ее за эти слезы.
- О, Майкл Кейн, любимый, - всхлипнула она.
Я не мог поверить своим ушам. Да, испытания сегодняшнего дня, должно быть, повлияли на ясность моего рассудка!
- Что… что ты сказала? - спросил я неуверенно.
Она перестала всхлипывать и посмотрела мне в глаза, вытирая слезы.
- Я сказала "любимый", - повторила она. - Майкл Кейн, я люблю тебя с того самого дня, когда впервые увидела тебя. Помнишь, ты удирал от мизина?
Я рассмеялся, и она вслед за мной.
- Нет, это я тогда в тебя влюбился! - воскликнул я. - А ты… Я думал, ты любишь Телем Фас Огдая.
- Я восхищалась им тогда, - сказала она, - но я не могла любить его, особенно после того, как увидела тебя. Но что я могла сделать? Я была привязана к нему традицией, которой не имела права противиться.
- Я этого от тебя и не ожидал тогда, - сказал я. - Но сейчас…
Она обняла меня.
- Сейчас… - сказала она. - Сейчас мы свободны и можем пожениться, как только назначат день для королевского обручения и потом - для свадьбы.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее.
Вдруг я вспомнил, что ведь я не знаю, как прошла битва.
- Мы должны узнать, как там дела у наших воинов, сражающихся с аргзунами.
Она ничего - или почти ничего - не знала о том, что происходило в городе. Я быстро ей все рассказал.
Она улыбнулась и взяла меня за руки.
- Я больше не хочу с тобой расставаться, - сказала она.
Я знал, что нужно было оставить ее в башне или, еще лучше, в самолете, где она будет в безопасности, но я не мог смириться с мыслью, что нас опять что-то разлучает. Самолет напомнил мне о том времени, когда мы вместе вылетали в лагерь аргзунов, и я спросил ее, зачем она оставила самолет.
- А ты не понял? - спросила она. Держась за руки, мы спускались по ступеням. - Я хотела помочь тебе. Или вместе с тобой умереть, если так сложится. Но когда я спустилась в палатку, ты уже сделал свое дело и исчез.
С любовью и благодарностью я сжал ее руку еще крепче. Остальное я знал от Хоргул.
На улице я увидел, что аргзуны сдаются: узнав о бегстве своей королевы, у них пропали воля и желание сражаться.
Нам навстречу шел отряд торжествующих победителей - воинов под командованием Моват Джарда и Карнака, бывшего раба.
Мы остановились, чтобы их подождать. До моего сознания наконец дошло, что сражение закончилось и больше не нужно будет ни на кого нападать и ни от кого защищаться. И вдруг я почувствовал, что смертельно устал.
И все же несмотря на эту усталость, я был счастлив. Мы победили. Шизала согласилась быть моей. Чего еще желать?
Вдруг Карнак улыбнулся и, протянув руки вперед, бросился к нам.
- Шизала! - закричал он. - Шизала, неужели это ты? Что ты здесь делаешь?
Шизала не узнавала бородатого мужчину; в ее глазах было недоумение. Кто бы это мог быть? Я не знал, но надеялся, что Карнак - просто ее старый друг, а не какой-нибудь бывший жених или еще кто-то, кто мог бы разрушить мое счастье.
- Карнак, ты знаешь Шизалу? - спросил я удивленно.
- Знаю ли я ее? - Карнак от души рассмеялся. - Думаю, да.
- Карнак? - тут настала очередь Шизалы рассмеяться. - Тебя так зовут? Так?
- Конечно.
Не стану скрывать, я почувствовал ревность, когда этот пожилой человек обнял Шизалу. Но все разрешилось в одном-единственном слове.
- Отец, - закричала девушка. - О, отец, я думала, тебя убили!
- И убили бы очень скоро, если бы не этот молодой человек с необычным именем и его свирепый друг. - Карнак показал на Моват Джарда.
Шизала повернулась ко мне.
- Ты спас моего отца? - Она бросилась мне на шею. - О, Майкл Кейн, двор Варнала обязан тебе самим своим существованием!
Я улыбнулся.
- Спасибо. Если бы он перестал существовать, я был бы очень несчастен.
Карнак потрепал меня по плечу.
- Какой воин! Какой молодец! За всю свою жизнь я не встречал ему равных, а уж я перевидал немало отличных воинов!
