— Чёртов профессор, — простонал юноша, закрывая лицо руками. — Почему же…

Вампир прервал свой монолог: слух его уловил гулкие шаги неизвестных, идущих по лестнице прямо сюда. Ещё одни из преимуществ проклятья — не только бессмертие, но и обострённый слух, а также скорость, внушение и сила. Хотя даже его скорости не хватило бы, чтобы убрать тела и отмыть всю кровь, так что он просто сбежал, выпрыгнув в окно на четвёртом этаже замка.

Звук бьющегося стекла до сих пор стоял в ушах. Чародей бежал без остановки прямо к Чёрному озеру, находившемуся рядом с Запретным лесом. Ему нужно было отмыться от крови, которая точно въелась в его кожу и одежду, ведь в таком виде в Хогвартсе его точно не встретят с распростертыми объятиями. Он вошёл, не раздеваясь, в прохладную воду, предварительно оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним не наблюдают. Время до вечера пролетело незаметно, пока Геллерт отстирывал одежду. Алая жидкость кругами растекалась по воде вокруг волшебника, в конечном итоге уменьшая свою концентрацию и сливаясь с прозрачной гладью. Прошло ещё несколько часов, прежде чем Гриндевальд обсох и наконец решился возвратиться в замок, предвкушая очередную легенду преподавателей, сочиненную ими в связи с жестоким тройным убийством. Отбой был уже около получаса назад, но Геллерт совершенно не спешил и не беспокоился встретить кого-то из профессоров или старост, которые бы незамедлительно сообщили первым, всегда есть вампирское внушение, служащее ему верой и правдой, заставляющее людей делать всё, что его окровавленной душе угодно. Однако юноша никак не планировал встретить Альбуса, а точнее — его запах, с каждым шагом, становившийся все сильнее. Маг замер, когда услышал стук уже знакомого ему сердца, теперь он вовек не забудет его и уж точно не спутает ни с каким другим органом, качающим кровь.

— Что вы здесь делаете в столь поздний час? — Дамблдор выглядел напуганным и очень уставшим, произнося эти слова.

— Чёрт, только не вы, — сквозь зубы проговорил вампир, глаза его блеснули во тьме. — Уходите!

— Что?.. Вы в своём уме?! — Альбус был в шоке от столь неуместных и непозволительно-непростительных слов ученика. Тон его испугал профессора — в нём чувствовалась властная безнаказанность.

Геллерт пытался, правда пытался, но это было выше его сил. Он схватил преподавателя за плечи и за секунду оказался у противоположной стены, впечатывая мужчину в грубую каменную поверхность. Дамблдор даже толком не успел понять, что случилось, только боль в спине от удара слегка отрезвила его. Мозг до конца не мог воспринять то, что они за мгновение преодолели невозможное расстояние. Перед глазами плыли красные круги. В висках стучала, лишь сильнее возбуждая вампира, кровь.

Гриндевальд сосредоточился, опустошив свое сознание, чтобы впустить в него чужое, дабы завладеть им.

— Вы не видели меня здесь. Отправляйтесь к себе и ложитесь спать, — спокойно проговорил маг, заставляя подчиниться себе.

— Это что, шутка такая? — Альбус вывернулся и оттолкнул студента, тем самым доводя того до состояния, близкого к обмороку. Никто ещё никогда не мог сопротивляться его чарам. Хоть Геллерт и был в недоумении, но чувство, что именно этот человек сможет ему противостоять, почему-то уже было известно, где-то глубоко внутри.

— Кто вы? Как сделали это? — Альбус указал пальцем на другой конец коридора, где они только что стояли. — Что…

Гелл колебался совсем недолго, прежде чем впиться поцелуем в слегка приоткрытые губы своего учителя. Изначально это планировалось, чтобы создать максимальную неловкость и полное недоумение со стороны Дамблдора, но после Гриндевальд перестал себя обманывать, он целовал его потому, что хотел, так сильно, что утреннее возбуждение казалось ему ничем, в сравнении с нынешнем чувством. Ал попытался что-то промычать, отчаянно вырываясь, но студент был невероятно силен.

— Если не хотите лишиться работы, лучше бы вам помалкивать, — прошептал вампир в губы профессора, в последний раз вдыхая его запах.

Гриндевальд ухмыльнулся сам себе, радуясь тому, что получил, и развернулся, чтобы уйти, но рука преподавателя схватила его за локоть, развернув к себе.

— Это вы убили тех студентов? — Звучит слишком самоуверенно для того, кто говорит с вампиром, почти не имея против него шансов в открытом бою.

— Если думаете, что я сделал это, почему же ещё не убежали? — Геллерт отчаянно старался напугать Дамблдора, но ничего не выходило.

— Вы вампир? — с той же уверенностью продолжал напирать чародей. Он читал про них когда-то в детстве, увлекаясь мифологией, но никогда не надеялся встретить существ из старых книг здесь, в Хогвартсе.

Студент не стал отвечать потому, что говорить было нечего. Он кинул короткий взгляд на руку учителя, которая все ещё сжимала его. Дамблдор понял, что лучше ему будет отпустить юношу.

— В их смерти виноваты только вы, — сжав зубы до скрежета прошипел Геллерт. Чем дольше он находился рядом с профессором, тем больше голод одолевал его. В груди быстро пробежало странное, щекочущее чувство, от чего дыхание сбивалось и опять хотелось ощутить вкус этих манящих губ. — Этот запах сводит меня с ума. — Гриндевальд наклонился к преподавателю, опять прижимая его к холодным каменным плитам стены, утыкаясь носом в щеку Альбуса. — Почему вы так вкусно пахнете? — Гелл стал шарить руками по чужому жаркому и отчего-то такому податливому телу, поднимаясь к шее, легонько сцепляя их на ней.

— Это травы валерианы и мелиссы. Я страдаю бессонницей, не могу спать без них, — прилив адреналина наконец заставил учителя почувствовать страх, и как бы тот не старался говорить спокойно, сердце его предательски выдавало.

— Я не хочу вредить вам, так что уходите, — Гриндевальд отшатнулся в сторону, ногтями впиваясь в лицо, только чтобы больше не чувствовать запаха, но Альбус не двинулсяс места. — Я сказал — бегите! — заорал юноша на весь коридор.

Комментарий к Мелисса и Валериана

Как обычно фото и музыка:

https://vk.com/wall-178040424_471

Приятной пятницы всем

========== С тобою согрешу я ==========

— Я могу вам помочь, — Дамблдор медленно и неуверенно потянулся рукой к юноше, скрючившемуся в шаге от него.

— Помочь? — Геллерт убрал руки от лица и удивлённо посмотрел на профессора. — Вы, кажется, не понимаете значения слова «вампир».

— Я обещаю, что помогу, если вы пообещаете больше не убивать…

— Вы всё ещё не понимаете, — Гриндевальд сократил расстояние между ними и с силой ударил кулаком по стене, рядом с головой преподавателя, от чего под отпечатком его удара, образовался небольшой пролом, и осколки отслоившегося камня посыпались на пол. — Я пил, пью и буду пить кровь, потому что только так могу выживать. И мне всегда мало. О, эта жажда…

— Пейте мою кровь, — Альбус сам не понял, что ляпнул, но после этого повисла неловкая тишина, давящая с огромной силой на обоих.

Студент не знал, сколько прошло минут, прежде чем он разразился диким хохотом, складываясь пополам. Учитель закатил глаза, его обидело то, что мальчишка решил, будто это он не всерьёз.

— Неужели вы и вправду такой святой, как о вас говорят? — глаза вампира засверкали, почти в полной темноте.

Гелл, улыбнувшись, обнажил белоснежные клыки, которыми впивался в кожи своих жертв, в попытке отпугнуть Дамблдора, но тот лишь протянул руку к лицу Гриндевальда, проводя пальцами по губам и как бы невзначай задевая острый зуб большим пальцем, чуть надавливая на него, чтобы проткнуть и пустить кровь.

— Что вы творите?! — рявкнул вампир, отдергивая чужую руку от своего лица и сжимая запястье с огромной силой, прямо до хруста.

Альбус скривился от боли, но не стал вырываться. Капля алой жидкости все же оказалась во рту у студента. Он закрыл глаза и слегка откинул голову назад, смакуя сладостный напиток жизни. Этого грамма хватило, чтобы заставить человечность уйти далеко на десятый, а то и сотый план, и вывести вперёд свирепого монстра, нисколько себя не контролирующего. Глаза его почернели, но им все равно удавалось гореть, словно адским пламенем. Он медленно поднял взгляд на преподавателя, такой хищный и такой жаждущий, после чего вонзился в его шею с молниеносной скоростью. Зубы впились в сонную артерию и кровь тут же стремительным потоком хлынула в рот вампира. Ничего вкуснее в жизни он не пробовал. Это было очень похоже на его любимые французские пирожные в сочетании с полусладким вином Шато Марго 1787 года. Кроме безумно пьянящего вкуса он чувствовал целый спектр колоритных эмоций, разливающихся по телу вместе с жидкостью, стекающей по горлу вниз.