***

Геллерт не стал слушать трындеж этих милых дам, обвиняющих его во всем. И без них он знал, что виновен. Макгонагалл бежала сзади, пытаясь что-то донести до воспаленного разума Гриндевальда, но он не слушал. Не думает же это волшебница, что сам он такой кретин? Может и думает. Геллерт не хотел навредить Альбусу, так вышло, второй раз. Зря, очень зря его не отдали на поцелуй дементора и он жалел об этом. Лучше умереть, чем вот так. Его судьба предрешена, до конца жизни сидеть в этой прогнивающей башне, со своими правилами и дурацкими запретами на колдовство. Это в сто крат хуже смерти. Жизнь хуже смерти. Видеть, как он вредит Альбусу, хуже смерти, а ведь этот Дамблдор, единственный кто дал ему глоток надежды, напоили его ею, воскресил и после отпустил восвояси. И вот история повторяется, однако теперь Гриндевальду некуда деваться, не сбежать, не укрыться. Но он обязан уйти, чтобы не портить жизнь другим, в особенности одному голубоглазому профессору. Как всегда Геллерт убедился в своих давних наставлениях:

«Любовь делает человека слабым. Она худшее, что может с ним случится. Любовь губительна во всех случаях, заставляет идти на непредвиденные риски, подводит к обрыву скалы. Любовь разрывает сердца и души, опустошает, ранит и исчезает, оставляя после себя лишь горечь».

Даже понимая это, Гриндевальд умудрился влипнуть. Он знал свое же правило, как молитву и все равно нарушил его по глупости, причём дважды.

Когда Альбус очнется, уже не сможет ничего изменить, все будет кончено. Так будет правильно. Геллерт должен так поступить ради себя и ради него. Он не сможет так жить, страдая, мучаясь каждый день и думая, как-бы не причинить ещё больше боли Альбусу, его любимому, его и только его.

Когда Альбус очнется, Геллерт уже будет целовать тьму.

========== Часть 9 ==========

Комментарий к

Гифки и музыка :

https://vk.com/wall-178040424_2270

Возможно позже будет эпилог)

Геллерт ещё не знал как поступит. Он догадывался, но не хотел даже воображать себе это. На словах все так легко казалось, а вот на деле. Умирать совсем не хотелось. В решающий момент, когда ты так близко к этому, все внутри кричит не делай этого, не нужно, ты справишься с тяжестью мира. В такие моменты все чувства взрывают тело одновременно, вызывая слезы, которые не остановить. Гриндевальд стоял где-то посреди Лондона, в самом его центре. Разумеется, находится тут ему строго запрещалось и вообще покидать пределы Хогвартса, но он трансгрессировал, а теперь просто ждал прихода аврората. Как бы хотелось отмотать время назад. Все его планы рухнули, он почти смирился с победой Альбуса, почти. Его жизнь пошла куда-то не туда с 1899 года, с того самого лета. Не нужно было приезжать к тетушке, ой не нужно было. Почему он встретил этого молодого и талантливого волшебника Хогвартса? Зачем строил с ним планы на целую жизнь вперёд? Как влюбил в себя и влюбился сам? Где сердце дало сбой? Правильным ли решением было оставить Дамблдора одного? Очевидно, что нет.

Как же быстро все воспоминания за два месяца лета проносились перед ним. Геллерт стоял в одном из прекраснейших городов и смотрел перед собой. Могло показаться, что он наслаждается видом шумящей Темзы, но нет. Он улыбался своим мыслям, в которых мелькало лицо Альбуса. Хотелось закрыть глаза и вдохнуть так глубоко, как только можно, а открыв их, увидеть перед собой этого всепрощающего волшебника. Как же Гриндевальда бесил характер Дамблдора. Он такой добродушный. О него каждый встречный ноги вытирает, он готов взять на себя всю тяжесть мира. Идиот, да и только, но все равно Геллерт любил этого болвана. Как там по закону вселенной? Инь и янь. Тьма и свет. Противоположности притягиваются. Так вот тёмный маг нашёл свой свет, который держал его в узде, который сохранял все в балансе.

— Увидеть бы его лицо ещё раз, узреть бы его тёплую улыбку, — шептал Гриндевальд закату. — Он наверняка ещё спит и видит сны, в которых нет места мне, как и в его жизни. Я был жесток к нему, хотел отплатить за все, заставить… — Геллерт захлебнулся, не смог продолжить монолог. В носу свербило, грудь жгло, он не мог остановиться. Прощаться всегда трудно.

Сколько прошло времени с битвы? Месяц? Гриндевальд точно не помнил, но за это время так все изменилось до неузнаваемости, в особенности он сам. Стал слишком мягкотелым. Хотя его заключение было не таким уж и мрачным, учитывая как они с Альбусом развлекались во всех уголках Хогвартса. Тут на его лице заиграла улыбка, скорее скорбящая по воспоминаниям, чем радостная.

По-видимому министерство не спешило арестовывать его. Или им просто надоело мотаться туда-сюда, чтобы читать бесполезные нотации Дамблдору и его горе-любовнику. Тёмный чародей мерз тут уже по меньшей мере час, но уходить не собирался.

***

Альбус пришёл в себя ближе к вечеру. Он не знал, что случилось или ещё случится. Однако первым делом, он спросил про Геллерта. Поппи с тоской посмотрела на профессора и ничего толкового не ответила. В её голове никак не укладывалось подобное. Такой уважаемый волшебник, замечательный преподаватель, плюёт на все, перечеркивает свою жизнь ради кого? Геллерта Гриндевальда? Мадам Помфри не дала нужной информации. Если б и знала, не сказала бы, где темный властитель. Незачем Альбусу больше так изводиться из-за такой тьмы. Гриндевальд принёс столько бед, здесь его никто не жаловал.

Дамблдор покинул больничное крыло, хотя чувствовал себя ужасно. Он шатался по коридорам школы, заглядывая почти в каждое помещение, в надежде увидеть Геллерта. Всё звуки вокруг смешались в тихий шёпот. Слуховые галлюцинации плюс ещё головокружение, но профессор не останавливался.

— Он покинул замок, — эти слова, сказанные Минервой, крутились в его голове уже некоторое время.

Макгонагалл не знала всего, но и это уже что-то. Куда он мог направиться? Альбус знал, что Геллерт корил себя, однако действительно ли Гриндевальд мог решиться на такой шаг? Он правда организовал себе встречу с дементорами?

«Браслеты» — пронеслось в голове у волшебника. Если министерство способно отследить Гриндевальда по ним, то почему не может Дамблдор? Ведь такие же были надеты на него самого ещё в двадцать седьмом году.

***

Аврорат во главе с Торкуилом явился совершенно не вовремя. Гриндевальд ещё не был готов. Они могли прийти сразу либо позже, но никак не теперь, маг растерянн и подавлен, не до конца ещё разобрался с терзающими душу чувствами.

— Без лишних движений, — проговорил один из мракоборцев, направляющих палочку на Геллерта, с опаской подходя к нему, будто находясь в клетке с тигром. По другому это и не назовёшь. В какой-то степени Гриндевальд и есть тигр, хищник, которому в голову взбрести может что угодно.

— Геллерт, — крик Альбуса пробуждает его, возвращает в реальность, в которой он чуть не сдался, чуть не совершил ошибку. Дамблдор появился в самый последний момент. Он словно знак судьбы, стоит совсем недалеко, за его спиной. Только трансгрессировал сюда, нашёл. И почему тёмный чародей сомневался? Наверняка ведь только с койки встал и сразу к нему. Альбус и правда его любит, а может просто мазохист.

Гриндевальд вздохнул и обернулся. Альбус пришёл за ним? Сколько можно спасать его? Сколько можно прощать? Ох, Альбус.

Трэверс закатил глаза, предчувствовал, что Дамблдор будет стеной стоять за Гриндевальда. «По хорошему бы и Дамблдора загрести за компанию с Гриндевальдом в тюрьму, но столько проблем может возникнуть», подумал министр.

Альбус трансгрессировал столько раз, что его внутренности, кажется, сейчас вывалятся наружу. Исколесил весь Лондон в поисках, несмотря на отслеживающие заклинание, примененное им. Магия не всегда точна, особенно, когда маг слаб. Он не собирался выгораживать тёмного чародея в этот раз, знал, что не подействуют его методы убеждения. Маг шёл на отчаянный шаг, отчаянного человека. Он ещё ничего не продумал, но времени на это не было. Нужно было срочно хватать Гриндевальда и бежать за тридевять земель.