— Привет, Валерка, — на лице расцвела улыбка. — Как я рада тебя видеть!

— Ты чего по такой жаре бродишь? — спросил Валера, сверля меня взглядом. — Садись, я поведу.

— Видела я тебя за рулём — жалкое зрелище, — кинула я, на что, старлей и мой напарник надулся. — Валерка, да ладно тебе!

Я села на переднее пассажирское сидение и, закрыв дверь, посмотрела на офицера.

— Друг, ну хватит тебе, — начала я давить на жалость. — Тем более, если мы не появимся в отделе, Каспаров на губу отправит.

— Ладно, убью тебя позже, — ответил Бондарев и дал по газам.

Приехав на Лубянку, я вместе с Валеркой быстрым шагом направились в отдел, чтобы не получить люлей Новиковой. По пути в свой кабинет, мы встретили Андрея Григорьева, нашего компьютерного гения.

— О, Al Bano и Romina Power пожаловали! — улыбнулся хакер во все свои тридцать два.

— Здорова, Андрюх, — пожал парню Валера. — Я тоже рад тебя видеть.

— Новикова не спрашивала о нас? — влезла я в разговор, который толком и начаться не успел.

— Нет, не спрашивала, — ответил Григорьев. — Но звонил твой папа, Ань.

— Хорошо, как зайду в кабинет, я ему перезвоню, — протараторила я и направилась в наш с Валерой кабинет. — Валерка, подтягивайся.

— Ладно, Андрюх, пошёл я, — и старлей последовал за мной.

Войдя в кабинет, мы сразу же сели на рабочие места. Достав из сумки телефон, я набрала известный мне номер и стала ждать ответа.

— Слушаю, — послышался басистый мужской голос в динамике смартфона.

— Пап, ты мне звонил? — спросила я.

— Да, доченька, — в голосе отца звучала серьёзность. Он со всеми так говорит, даже с мамой.

— Сегодня вечером, мы идём в гости к одним людям. Я прошу тебя, не напортачь.

— Вряд ли, я сегодня смогу пойти с вами, — начала я, почесав затылок.

— Почему это? — удивился мой отец.

— Меня сегодня оставят за дежурного оперативника, — пыталась отмазаться я. Не хочется мне идти в гости. — Работа не позволяет.

— Всё тебе позволяет, — раскусил меня папаня. — Чтобы в восемь вечера была на четвёртой Гвардейской, у дома десять.

— А квартира какая? — продолжала я расспрос.

— Тринадцать, — сухо ответил голос отца, и я услышала гудки. Отключился папа мой.

Значит, квартира «тринадцать»… Звучит зловеще, не так ли? Как-то, года два назад, в той квартире жили Лугины, но они свалили в Лондон. Может, вернулись? Всё может быть.

— Ань, что случилось? — спросил Валера, подойдя ко мне.

— Родители идут в гости к каким-то людям, которые живут на четвёртой Гвардейской, в квартире номер «тринадцать», — ответила я. Врать Бондарёву у меня язык никогда не поворачивался.

— Ты ничего не знаешь? — уставился на меня кареглазый, отчего я вжалась в кресло.

— А что я должна знать? — удивлённо посмотрела я на коллегу.

— Вчера же, Лугины из Лондона вернулись, — «радостно» произнёс мой собеседник. — Мне Денис звонил и сказал, что у него, в участке, количество дам по вызову увеличилось в два раза.

— И эта сука здесь, — мой удивлённый взгляд изменился на злой. От противных воспоминаний, по моим жилам, вместе с кровью, потекла ненависть, отчего стол почувствовал силу удара моего кулака.

Похоже, отец хочет свести меня с их сынком-недотёпой. Твою мать, зачем мне портить жизнь?

— А так день хорошо начинался, — заныла я, опустив голову на стол.

— Подруга, что будешь делать? — продолжил тему «Меня насильно хотят выдать замуж!» Валера.

— Придётся идти, — вздохнула я, но тут же, мой взгляд снова изменился. — Но отец не сказал насчёт того, в каком количестве должны придти Измайловы.

— Анька, что-то мне не нравится твой взгляд, — вздрогнул Валерка.

— Пойдёшь со мной и сыграешь роль моего старшего троюродного брата, — заявила я. — И не смей отпираться!

— Ладно, — тяжело вздохнул Бондарев и, сев за стол, принялся работать.

Расскажу, почему Андрей назвал нас Al Bano и Romina Power. Дело в том, что я и Валера свободно говорим на четырёх языках, в число которых входит итальянский. Как-то раз, в отделе был праздник, День Рождения генерала Марины Николаевны Новиковой. И я с Валерой сделали ей подарок, спели песню известного итальянского дуэта «Al Bano и Romina Power — Felicità». Что в переводе с итальянского означает «Счастье».

Когда мы исполняли ту песню, на мгновение показалось, что я и Валерка и есть этот прекрасный дуэт. Факт в том, что все были довольны, а имя дуэта прицепилась к нам и нас стали так называть. Да мы и не обижаемся, даже, наоборот, приятно, что таких артистов помнят.

— Ладно, Анька, пошли перекусим, а потом, будем думать насчёт сегодняшней стрелки, — так Валера называет разбирательства, в которых я принимаю участие.

***

Вечером, как и было сказано, я и Валера приехали по указанном адресу. Не знаю почему, но мне было страшно. Я помню, чем закончилось сватовство Стаса Воронина. Этого кретина недоделанного я спустила с лестницы, а Валерка уже довёл дело до конца. По своим каналам сделал так, что репутация сына одного из нефтяных магнатов скатилась хуже некуда.

— Анют, — Валера сжал мою руку сильней. — Не бойся, я буду рядом. Если что, я смогу тебя защитить.

— Ты имеешь в виду ту операцию в Париже? — посмотрела я на старлея.

— Да, товарищ старлей, — улыбнулся парень. — Я перед тобой в долгу.

— Валерка, что бы я без тебя делала бы, — вздохнула я и кинулась к другу в объятия. Не будь я сильной ненавистницей любви, то непременно была бы девушкой Валеры. Хотя, некоторые думают, что мы, действительно, пара.

— Скоро придём? — спросил друг.

— Почти пришли, — ответила я.

Поднявшись на нужный этаж и подойдя к нужной двери, я посмотрела по сторонам. Обычно, так делают преступники, проверяя наличия хвоста.

— Ну, вот, мы на месте, — оповестила я и нажала на кнопку дверного звонка. С другой стороны двери послышался женский голос «Иду, иду!», дверная ручка потянулась вниз и через несколько секунд входная дверь была открыта.

На пороге стояла женщина лет сорока. Всё те же блондинистые волосы, только немного укорочены. На лице расцвела дружеская улыбка.

— Анютка, я так рада тебя видеть, — Элина Владимировна, мать Лугина младшего, накинулась на меня с объятиями.

— Я тоже рада вас видеть, Элина Владимировна, — выдавила я улыбку из себя. Женщина отпустила меня и, бросив взгляд на Валеру, спросила.

— Молодой человек, а вы кем приходитесь Ане? — с лицом строгой мамаши, задала вопрос мать Паши.

— Я, Валерий Бондарев, кузен Ани, — улыбнулся друг. Недаром, он в ФСБ пошёл работать.

— Проходите, — женщина пропустила нас в квартиру. Сняв обувь, я с Валерой прошла в гостиную, где сидели мои родители.

Увидев меня без платья, лицо отца стало чернее тучи.

— Я не понял, — в голосе сквозила одна сталь. — Где платье?

Отец никогда не проявлял в мою сторону теплоту и доброту. Это началось тогда, когда я пошла в школу. Мама-то ладно, она помогала мне, а я — ей. Бывало даже так, что Анатолия Викторовича, своего папу, я почти не видела.

— Скажи спасибо, что я, вообще, пришла, — огрызнулась я и села на стул. Валерка приземлился рядом. Больше отец не говорил. Ему хватало одного моего взгляда, чтобы понять, что палку перегибать не стоит.

В гостиной появился мужчина, ровесник моему отцу. На вид ему лет сорок два, но для своего возраста, он отлично сохранился. Увидев меня, он улыбнулся.

— Анька! — боже, я хочу провалиться сквозь землю!

— Здравствуйте, Андрей Васильевич, — та же ситуация, что и с его женой.

— Как же ты изменилась! — протянул отец Паши. — Будь я моложе лет так пять-десять, то женился на тебе, не задумываясь.

— Андрей! — Элина Владимировна шутливо ударила кулачком своего мужа в плечо, на что, тот улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.

— Ладно, давайте подождём нашего горе-сына, — произнёс темноволосый. Скорее, чудовище.

Буквально, через минуты три, в квартиру влетает какой-то мужик. Высокого роста, одет при параде, а в руках держит букет алых роз. Блять, у меня же аллергия на них!