- Владыка! - шепнул он с придыханием и посмотрел в сторону телохранителей - пальцы копьеносцев побелели от напряжения. В любую секунду они готовы были поднять копья и сбросить его, бездыханного, с возвышения, на котором стоял трон. - Владыка! - еще раз повторил Дарий. Руки его взмыли вверх, как у танцовщицы. - Клянусь Ахурамаздой и его хрустальным одеянием - небесным сводом, ты - маг! - вельможа обеими руками сорвал с головы Гауматы царскую тиару. - Бейте его в спину, воины! Перед вами маг!

Только на растерянности, которая неминуемо охватит телохранителей, был построен расчет Дария и остальных заговорщиков. Жизни владыки пока еще ничто не угрожало, и телохранители, выходцы из далекой Бактрии, не знающие персидского языка, не понимающие, что именно произошло сейчас на их глазах, не знали, что им предпринять. Прибывшие с Дарием оросанги стояли на своих местах, не проявляя никакого желания вмешаться в происходящее, сам же Дарий, сорвавший с головы владыки сверкающую тиару, мог действовать так по требованию какого-то неизвестного им обряда или обычая. К тому же Гаумата служил как бы живым щитом для оросанга, и это обстоятельство учел Дарий, когда в доме Отана пытался представить себе во всех деталях эту минуту.

Успей Гаумата проявить неодобрение поступку оросанга, гневно вскрикнуть или оттолкнуть молодого вельможу, и все могло кончиться совсем по-другому и для него, и для семерых персов. Но громко произнесенная фраза "Бейте его в спину" подействовала магически. Совершивший противозаконный поступок всегда чувствует вину перед людьми и богами, и как раз это сознание собственной вины, живущее в нем подспудно, зачастую и губит его. Возглас Дария "Бейте его в спину" вызвал в воображении самозванца представление о шести направленных на него наконечниках копий. Гаумата напрягся и немного ссутулился, словно чувствуя, как холодные граненые наконечники рвут парадное одеяние, вонзаются в его спину. Только на секунду забыл он про Дария, ожидая смертельного удара сзади, и этой секунды оказалось оросангу достаточно, чтобы выхватить припрятанный на груди, под складками одежды, кинжал и поразить восседавшего на троне Гаумату в обнаженную шею. Узкий клинок прошел ее насквозь, перерезав аорту. Оставив свое оружие в безжизненном теле поверженного мага, молодой вельможа отскочил назад.

Вслед за ним, потрясая копьями, бросились вышедшие из оцепенения, разъяренные телохранители Гауматы.

- Стойте! - обратился к ним Гобрий на их родном языке, в то время как Интафрен и Мегабиз делали вид, будто, схватив Дария, не дают ему вырваться. Только авторитет Гобрия, убеленного сединами полководца, которого знал в лицо каждый воин, мог спасти сейчас персов. - Перед вами не сын великого Кира, а подлый самозванец, маг, и он убит по воле Ахурамазды. Посмотрите - у него отрезаны уши, как у государственного преступника! Позовите сюда царицу, дочь Кира, и они подтвердят вам мои слова! Если в наших словах ложь, вы еще успеете пронзить нас своими копьями!

И в этот решающий миг, когда жизнь семерых персов висела на волоске, в залу стремительно вошла с распущенными волосами Атосса. Она тотчас поняла, что произошло в зале для приемов послов и гостей владыки.

- Кто убил Гаумату? - громко и властно, словно обращаясь к не поднимающим глаз, спросила она.

- Я, справедливая царица! - Дарий освободился из рук Интафрена и Мегабиза, и тотчас же телохранители, окружившие было царицу, навели на него смертоносные жала своих копий, но нетерпеливым жестом дочь Кира остановила их.

- Ты Ахеменид, мужественный перс? - глаза Атоссы сверкнули то ли гневно, то ли ободряюще. Ожидание было написано на ее лице.

- Ты не ошиблась, справедливая царица, я Ахеменид!

- Как тебя зовут?

- Дарий, справедливая царица.

- Вы решились на мужественный шаг, достойные персы, но ты, Дарий, отличился более всех. Поэтому, согласно предсмертной воле Камбиза, завещавшего свой трон тому, кто будет решительнее всех в борьбе с самозванцем, ты должен стать владыкой Персии. Род Кира прервался, но не прервался древний род Ахеменидов! Царствуй, и я уверена, что все твои друзья окажут тебе поддержку. А вы, - обратилась Атосса к телохранителям, по-прежнему окружавшим ее живым кольцом, - повесьте смердящее тело этого нечестивого священнослужителя с обрезанными ушами на крепостной стене! Или нет, отправьте его в Сузы, пусть его повесят над городскими воротами, чтобы все знали, как поступают в Персиде с наглыми самозванцами! Исполняйте волю дочери Кира!

Дарий стал царем Персии.

Слух о событиях в Сикайтавати прокатился по огромной державе и заставил сердца наиболее смелых и решительных забиться верой в скорое освобождение. Первыми поднялись на борьбу эламиты, потесненные некогда персами с насиженных мест, затем огни восстаний вспыхнули в Вавилоне, Мидии, Урарту, Ассирии, Магиане, в далекой Бактрии... Девятнадцать кровопролитных сражений выиграли Дарий и его полководцы в течении года, прежде чем им удалось утихомирить страну, и в этом новому владыке в немалой степени помогли предавшие свои народы вельможи из числа местной знати.

"Один человек, по имени Фравартиш, мидянин, восстал в Мидии. Он стал царем в Мидии. Персидское и мидийское войско, которое было при мне, было незначительно. Тогда я отправил войско. Перса Видарну, моего подчиненного, я сделал над ним начальником... По воле Ахурамазды мое войско разбило наголову мятежное войско", - гласит дошедшая до нас из глубины веков надпись на Бехистунской скале.

Восстания в Вавилоне, в Эламе, в Ассирии и Маргиане персы подавили с помощью все тех же мидийских и урартских мечей. Руководимые своими великими, мидийские и урартские воины несли тяжелые цепи рабства другим народам, и этим самым обрекали себя на унизительное и долгое пресмыкательство перед персами...

Не в силах обрести свободу из-за предательства великих, Мидия еще двести лет оставалась сатрапией Персии. До тех пор, пока гоплиты Александра Македонского не появились на необозримых просторах Азии и не разрушили до основания государство, основанное Киром. И тогда на территории, которая была сердцевиной державы Астиага, возникло новое, молодое государство под названием Атропатена.