Невольно посмотрев на него, я застыла на несколько секунд. Его чёрные, как смоль, волосы были ещё мокрые и с них каплями падала вода. Глаза цвета горького кофе смотрели на меня изучающее.
— Ничего, — ответила я, сложив руки на груди.
— Ань, ты ведёшь себя, как ребёнок, — произнёс Паша, посмотрев на меня обиженную.
— Знаю, если бесит — не мои проблемы, — брезгливо ответила я, пытаясь вырваться.
И тут Баршак тряхнул головой, что вода с его волос попала на меня. Я вскочила с места, будто меня что-то укусило.
— Холодно! — прикрикнула я.
— Да ладно? — засмеялся темноволосый. Он поднялся и наблюдал за мной.
— Сейчас как врежу! — зло прошипела я.
— Тихо, тихо, — Баршак перехватил мою руки, сжав запястье. Он смотрел мне в глаза, будто пытался заглянуть в душу. — Мне нравится, когда ты злишься. Выглядишь ещё больше привлекательной.
— Отпусти руку, — проговорила я. Мужчина отпустил мою руку.
В это время, Катя и Костя уже вышли из воды.
— Ну, что, в кафе? — спросил Костя всех.
— Они за, — ответила за меня и Баршака Кузнецова. Такой наглости у своей подруги я никогда не видела.
— Только мы переоденемся, — сказала Катя и, схватив меня за руки, потащила в сторону пляжной женской раздевалки.
Уже в раздевалке, Катя начала меня расспрашивать.
— Так, Аня, рассказывай, почему ты сегодня кислая, — сказала Катя, переодеваясь.
— Ещё одна! — взорвалась я, кинув злой взгляд на подругу. — Катя, мало того, что я Баршака не смогла убить, то, теперь, придётся тебе приговор выносить.
— Эй! Ты совсем? — голубые глаза Кузнецовой широко распахнулись. — А кто тебе поможет в аресте Щербакова?
— Знаешь, мне кажется, что это не он, — произнесла я, кладя в пляжную сумку свой сухой купальник.
— С чего ты так решила? — произнесла Катя, застёгивая на левом боку платья молнию.
— Не тянет он хакера, — высказала я свои предположения. — Добрейшей души человек.
— Все преступники с виду такие, — буркнула лейтенант.
— Ты следовать ФСБ или бабушка на лавочке? — взбесилась я. — Кать, за этим стоит кто-то другой.
— Ты уверена в этом, Ань? — подошла ко мне подруга.
— Не совсем, — вздохнула я.
— Ладно, пойдём, а то, мальчики уже заждались, — улыбнулась Катя.
— Мужики — это дети, — произнесла я.
— Верно, а актёры — большие дети, — и мы вышли из раздевалки.
Странно было осознавать, что Кузнецова быстро нашла общий язык с Костей. А вот, мне придётся очень постараться подружиться с Пашей.
— Ну, наконец-то! — всплеснул руками Баршак, увидев меня и Катю. — И полвека не прошло!
— Эй! Нас не было всего 10 минут! — возмущение из Кузнецовой так и пёрло!
Я подошла к Паше и шепнула.
— Лучше не спорь с ней. Отгребёшь по полной, если продолжишь своё наступление, — тот уставился на меня удивлённым взглядом. — Проверено на себе.
— Понял, — сглотнул он.
— Мы идём в кафе или нет? — спросила Катя.
— Идём, — коротко ответил Крюков и взял мою подругу за руку. Ого, уже начинает попахивать любовью!
Вся наша «весёлая» компания шла в кафе. Катя и Костя шли впереди меня и Паши и громко смеялись.
— Ань, если не секрет, как ты поняла, что мне с твоей подругой не стоит спорить? — неожиданно спросил меня Паша.
— Как-то, Катя собиралась на День Рождения нашего друга, Женьки Денисова, а я помогала ей. Так она, чуть ли не под дулом пистолета, заставила меня пойти с ней. Причём, я отказывалась и отпиралась, но никак не смогла переубедить Кузнецову, — улыбнулась я, посмотрев на мужчину.
— Знаешь, а мы похожи, — приобнял меня за талию Баршак.
— С чего ты решил? — удивилась я.
— Я тоже не любитель веселья. Когда я ещё дружил с Крюковым, то он постоянно таскал меня по всяким вечеринкам, а я этого не люблю, — вздохнул мой собеседник.
— Ты не перестаёшь меня удивлять, — рассмеялась я, а вместе со мной и Паша.
— Вы, чего, ржёте? — повернулась к нам Катя.
— Ничего, — в унисон ответили я и Баршак, стараясь не смотреть в глаза Екатерине.
— Ох, что-то вы темните, ребята, — заулыбалась Кузнецова.
— Катерина, за собой следите, — поставив руки в боки, ответила я.
Так, со смехом и весёлыми разговорами, мы дошли до кафе. Войдя в заведение, мы заняли столик, который находился около сцены.
Заняв свои места, наша компания заказала четыре порции «Чурроса» и четыре свежевыжатого апельсинового сока.
— А вы быстро нашли общий язык, как я вижу, — произнесла я, оценивающе смотря на Крюкова и Катю.
— Что есть, то есть, — ответил Костя и посмотрел на мою подругу. Ну и парочка, конечно!
Неожиданно Костя посмотрел на сцену и, похоже, что в его голове родилась идея. Он протянул руку Кате.
— Кать, пошли, потанцуем? — спросил он мою подругу.
— Спасибо, Кость, но что-то не хочется, — ответила Катя, изобразив измученную физиономию.
И тут я решила позлить Баршака.
— Я пойду! — вскочила я с места. Крюков был удивлён моей кандидатуре, но, всё же, мы пошли на сцену.
Как оказалось потом, Костя решил станцевать Фламенко. И как только мы слились в танце, Крюков произнёс.
— Да ты, прям, профессионал, — быстро проговорил мой партнёр по танцу.
— Просто, недавно помогала племяшке разучивать Фламенко, — также ответила я, прокружившись на месте.
— Балет? — спросил Костя, прислонившись к моей спине своей.
— На льду, — улыбнулась я. — А ты откуда знаешь этот танец?
— В детстве увлекался, — ответил Крюков и посмотрел на меня. Я уверена, что Баршак сидит злой, как чёрт!
Когда музыка закончилась, я и Крюков застыли на близком расстоянии, смотря друг другу в глаза. Кафе наполнилось зрительскими аплодисментами и овациями.
Спустившись со сцены, я и Костя подошли к Кате.
— Ребята, вы были поразительны! — воскликнула Катя.
— Кать, а где Паша?
— А он ушёл, — сразу же ответила подруга. И я поняла, куда он мог уйти.
Выйдя из кафе, я сразу же побежала в отель. Сердце учащённо билось, будто предвещало какую-то беду.
«Господи, только бы с ним всё было хорошо!», — буквально шёпотом, повторяла я эту фразу несколько раз.
***
И вот, уже поднявшись на нужный этаж, моя персона подбежала к номеру, в котором временно проживаем я и Паша. Буквально, влетев в номер, я увидела Баршака, сидящего в кресле. Он сидел ко мне спиной, а в правой руке держал бутылку виски, которая была на половину пуста.
— Ну, как потанцевала? — произнёс пьяный Баршак, сидя неподвижно.
— Ты, когда сюда попал? — спросила я его, стоя у двери.
— А я, дурак, тебе доверять начал, — я слышала, как ему было сложно говорить из-за своего пьяного состояния.
— А почему ты ушёл? — спросила я, скрестив руки на груди.
— Да потому что, мне плохо стало! — Паша поставил бутылку с алкоголем на пол и, поднявшись с кресла, подошёл к стеллажу. — Ну, наверно, климат на меня так влияет, что ли.
Мне было интересно наблюдать за этой сценой. Я опёрлась о стену и стала наблюдать за Пашей.
Мужчина взял небольшую статуэтку, обнял её и, заплетающимся языком, начал разговор по новой.
— А тут ещё ты, — произнёс Баршак, кинув на меня свой пьяный взгляд.
— А я здесь причём? — спросила я.
— А я сегодня смотрел… — застопорился мужчина, а затем, продолжил, при этом не очень хорошо танцуя. — Видел, как ты Костика клеила и мне так обидно стало.
— С чего вдруг? — удивилась я.
— Потому что, я всё время рядом с тобой. Мы всё время вместе, — заплетающимся языком, начал свою речь Баршак. Он рухнул на софу в обнимку с статуэткой, застопорился на несколько секунд и продолжил. — А ты смотришь на других.
— Да, но мы заключили договор, что никаких телячьих нежностей при посторонних, — пожала я плечами.
— Да ну, этот твой договор! — воскликнул пьяный Баршак, положив статуэтку на софу так, что та упала и разбилась.
Мужчина поднялся с предмета мебели и произнёс.
— Короче, ещё один подобный выкрутас, мы расторгаем сделку и летим в Москву, — еле перебирая ногами, Баршак изобразил «птичку» и, подойдя к спальне, произнёс. — Adiós, señorita (Прощайте, Мадмуазель).
