— Здрасте, тётя Аня, — проронила малышка, отчего я улыбнулась.

— Привет, Сонь, — я посмотрела на девочку, а потом, на парня.

— Вот, — Тимоха протянул мне рюкзак с вещами и сумку с коньками. — Здесь коньки Сони, а вот здесь, её одежда. Я не знаю, насколько дней уеду.

— Тимох, не переживай, всё будет отлично, — ответила я.

— Катька как? — спросил меня парень.

— Как видишь, пытается вернуть меня в привычный образ жизни, — развела я руками.

— Да уж, наслышал я о твоих подвигах, — усмехнулся Кузнецов. — Ладно, пошёл я.

— Пока, пап, — произнесла Соня, бросив взгляд и сжав мою руку.

— Пока, моя маленькая принцесса, — улыбнулся Тимоха и стал спускаться по лестнице, а потом, и вовсе скрылся из виду.

— Сонь, ты голодная? — спросила я девочку.

— Немного, — произнесла дочка Тимохи.

— Тогда, пошли. Тётя Катя блинчики сделала сегодня на завтрак, — сказала я, улыбнувшись.

— Пошли, — согласилась малая.

Соня вошла в квартиру и, сняв обувь, прошла на кухню.

— Вот, Катька, твоя племяшка приехала, — произнесла я, войдя на кухню.

— Привет, Сонька, — улыбнулась Катя, увидев свою племянницу.

— Здрасте, тётя Катя, — улыбнулась Соня.

— Так, Катюх, накорми свою племяшку, а я пойду в спальню, — ответила я и направилась в свою комнату.

— Там, телефон у тебя звонил раза 3, — крикнула мне Катя.

Я вошла в спальню и взяла телефон в руки. 3 пропущенных от Баршака. Ну, пусть звонит. Мне уже плевать на то, что наша сделка вышла из-под контроля.

Он, наверно, не спит ночами, думает, как бы поговорить со мной, а я трубку не беру. Я обиделась.

— Достал, — я положила телефон и подошла к шкафу.

Открыв его, я стала искать одежду для похода на каток.

— Ну, всё, Ань, — сказала Катя, войдя в комнату вместе с Соней. — Соньку я покормила.

— Хорошо, я сейчас соберусь и поедем в ледовый дворец, — ответила я и, найдя нужную одежду, стала переодеваться.

Я переоделась в чёрные зауженные брюки, кремовую блузку без рукавов и сделанную под мини-платье. Посмотрев на себя в зеркало, я решила оставить волосы распущенными, только причесала немного. Обувшись в золотистые туфли, я вышла из комнаты.

— Ну, всё, я готова, — сказала я.

— Всё, поехали, — произнесла Катя и, схватив сумки с коньками, вышла из квартиры.

Pov Павел.

«Война закончится, а наклонности останутся. Попомни мои слова…», — будто ударом, вспомнились мне слова Ани.

Уже 2 месяца я не видел её. Я звонил ей, но она сбрасывала. Сдаваться я не собираюсь.

Я посмотрел на пол. Там были разбросаны фотографии.

Такой погром был первую неделю, пока я не мог придти в себя.

— Офигеть! — именно с таким возмущением в мою комнату вошёл Крюков. Костя живёт со мной 2-й месяц, так как, опасается, что я налажу на себя руки. — Паш, и такой бардак у тебя уже 2-й месяц.

— Я знаю, спасибо, — с холодом ответил я, убирая разбросанные снимки.

Костя решил мне помочь прибраться. Сев на пол, он стал убирать фотографии.

— Паш, откуда у тебя сколько фотографий с Аней? — спросил друг, когда оценил запас моих фотографий.

— Григорий Павлович дарил на память, — ответил я, продолжая убирать. На глаза моему другу попались и порванные снимки.

— Да уж, и моменты, о которых вспоминать противно.

— Что? — я поднял взгляд на Костю. Он показал мне порванную фотографию. — А, ты про это.

— И правильно сделал, что порвал, — произнёс Костя. — Зачем копить прежние обиды?

— Может, и правильно, но на душе как-то паршиво, — вздохнул я.

И неожиданно я услышал, как зазвонил телефон Кости.

— Да, Кать? — ответил он на звонок.

— Крюков, где ты? — спросила Катя.

— Я у Паши дома, — ответил мой друг. Было интересно наблюдать, как он ругался с Катей.

— Вы уже давно должны были быть в ледовом дворце. Какого фига, вы не там? — ого, Кузнецова разошлась не на шутку.

— Мы… — начал Костя, но его перебили.

— В общем, Андрей Николаевич и Григорий Павлович уже там. Так что, быстро собрались поехали! — даже я услышал это.

— Слушаюсь, мой лейтенант, — улыбнулся Костя.

— Что случилось? — спросил я.

— Паш, ты хочешь всё исправить? Вернуть Аню? — спросил Костя с улыбкой до ушей.

— Ты ещё спрашиваешь? Конечно, — высказался я.

— Тогда, собирайся и поехали, — сказал Крюков и вышел из комнаты.

Я всегда знал, что отношения — сложная штука. Но как сказал бы Григорий Павлович: «Если вляпался, то надо открывать карты…».

Собравшись, я вышел из комнаты.

— Ну, наконец-то! — узнаю своего друга.

— Ладно, поехали, — сказал я.

***

Pov Аня.

— Ну, что, поехали? — спросила я, вступив вместе с Катей и Соней на лёд.

— Поехали! — крикнула Соня и, оттолкнувшись, стала кататься.

Я и Катя повторили действия дочки Тимохи. Нам втроём было весело.

— Тёть Ань, а научите меня каким-нибудь трюкам, — попросила меня Соня.

— Ты уверена, что хочешь научиться фигурному катанию? — спросила я девочку.

— Да, очень, — улыбнулась малышка.

— Ну, ладно, — вздохнула я и стала помогать Соне выполнять некоторые трюки.

Как оказалось, Соня быстро учится. Буквально, через час, она уже чуть ли не Кабаре на льду танцевала.

— Молодец, Соня, — улыбнулась я.

— Спасибо, — крикнула девочка и продолжила кататься.

И я услышала, как у меня зазвонил телефон. Достав его из кармана, я отключила входящий вызов. Катя подъехала ко мне и положила руку на плечо.

— Это он? — спросил Катя, поняв меня по мимике лица.

— Он, — процедила я, начиная кататься вокруг Кати.

— А ты не собираешься с ним поговорить? — спросила Катя меня, догадавшись о том, что я изменилась после того, что учудила вместе с Пашей.

— Не-а, — отрицательно замотала головой я.

— Нет, я не могу. Когда я узнала, что ваша с Баршаком сделка провалена, и сказала, что этим, вы, оба, сделали хуже только себе, ты сразу обиделась, — возмутилась моя подруга и коллега, по совместительству.

— Кать, ты мне друг или кто? — спросила я, остановившись и положив ей руку на плечо.

— Друг, — улыбнулась Катя.

— Ну, вот, — начала я. — Бери Соню и идите в раздевалку. Я к вам подойду.

— Лады, — произнесла Катя. — Соня!

— Да, тёть Кать? — к Кате подъехала дочка Тимохи.

— Пошли, нам пора, — сказала Катя.

— А как же тётя Аня? — спросила малышка обо мне.

— Она подойдёт чуть позже, — ответила Катя, взяв свою племянницу за руку.

— Хорошо, — кивнула малышка.

Когда Кузнецова и Соня скрылись с моих глаз, я осталась одна. Одна… Наедине с собой…

Сделав первые движения, я стала набирать ускорение. Чем сильнее я отдавалась катанию, тем быстрее я забывала про реальность. Вместе с уходом в свой мир, во мне проснулся азарт. Во время езды, я сделала «ласточку», расставив руки в стороны. Я была похожа на птицу, которая просто жаждала ощутить свободу.

Pov Павел.

Я был на смотровой площадке и, вместе, с отцом Ани и Григорием Павловичем наблюдал за Аней. Она просто великолепна. Сложно сказать, что она — агент ФСБ и отличная фигуристка в одном лице.

Смотря на свою возлюбленную, я представил, как мы вдвоём режем лёд коньками. Мы одни. Одни в своём мире, который отличается от жестокой реальности. Но, к сожалению, такой моей мечте не сбыться, так как, я не умею кататься на коньках.

— Вот даёт, крестница, — улыбнулся Григорий Павлович. Я, с самого начала своей карьеры, знал про Аню Комиссарову, но не имел представления о ней. И вот, я встретился с ней. Встретился и влюбился…

— Может, ещё раз позвонить? — спросил я, наблюдая за Комиссаровой.

— Нет, Паша, — остановил меня Григорий Павлович. — В этот раз будем действовать.

Мужчина поднёс рацию к губам и произнёс.

— Первая роза пошла, — дал команду крёстный Ани.

Убрав телефон в карман, я подошёл к лестнице. Сейчас должна решиться моя судьба: быть рядом с любимой или стать отвергнутым. Повернувшись к Андрею Николаевичу и Григорию Павловичу вполоборота, я услышал.