— Молчание… Ку!.. Золото! Ка-ре-ку! — гордо отказался Кеймнвати. — Девочек оставим. Ко-ко-ко! А сами пойдём. Ку!..

Я была с этим категорически не согласна. Если останусь с баньши, обязательно проболтаюсь о Гиллиане. Не смогу промолчать, потому что это не просто мандрагора, а поле мандрагор! У меня появилась вязь, растут уши, меняются крылья, и треклятая сила фейри выбрала мужчину для моей… инициации! И всё за один день!

— Я с вами!

Кеймнвати и Дрейн переглянулись, Ингара возмущённо oткрыла рот.

— Я останусь, — внėзапно сказал скорпион.

Ибрагим расплылся в понимающей улыбке. Ингара, нахмурившись, внимательно изучала то акрабу, то сфинкса.

Я совершенно ничего не понимала, но твёрдо знала, сейчас мне нужно куда-нибудь пойти, что-нибудь сделать, иначе одна ведьмочка широкого профиля позорно разревётся от безысходности.

Оставив баньши сверлить взглядом скорпиона, мы перенеслись на кухню. Ибрагим зажёг небольшой пульсар, и наш ловчий отряд, вздрагивая от каждого шороха, прокрался в кладовку. Дверь оставили приоткрытой, чтобы видеть потенциального ифрита.

— Идёт! — прошептал Ибрагим и погасил пульсар.

Подозрения в отношении повара основывались на участившихся кражах продуктов. Провиант исчезал по ночам. Ловушки не срабатывали. Повар ставил новые, на весь университет клял воришку, которого никто не видел.

Парни считали, что цирк с воришками устроил сам повар, чтобы получить доступ к охранной системе. След в портале был размытым, будто кто-то перенастроил систему безопасности, чтобы напавший на Марджану стал «невидимым». Α повар как раз недавно выпросил допуск.

— Бублики… Печėнье… Пахлава… — Мимо кладовки, шаркая тапочками, прокрался повар, дородный джинн в мятой пижаме.

Загрохотали кастрюли, что-то упало.

— Вперёд! Ко! — скомандовал Кеймнвати.

Обернувшись сфинксом, с грозным рыком, срывающимся на кудахтанье, выскочил из кладовки. Следом Ибрагим в огненном воплощении. За ним я со шваброй, подвернувшейся под руку.

— Пироженки… торт… — Повар, не обращая на наш отряд боевых кудахчущих хомячков никакого внимания, сидя за столом, лопал выпечку.

Глаза толстяка были закрыты! На лице неземное блаженство и крем с торта.

— Булочка с луком… — Повар, не открывая глаз, протопал через кухню, вытащил из буфета блюдо с булочками.

— Курочка… — Сожрав булочки, лунатик отправился за следующим блюдом.

— Вот вам и диета! Ко! — усмехнулся Кеймнвати.

— Я-то думаю, почему он ничего не ест и всё толще и толще! — хмыкнул Ибрагим.

Переглянувшись, мы вернулись в общежитие, оставив жертву диеты доедать запасы мучного.

— Аба всему университету растрезвонил, что, так как его маме не нравится его фигура, он будет питаться только водой и капустными листьями! — пояснил Кеймнвати, устраиваясь на диване.

— Ну его и распёрло на капусте, как на дрожжах! — рассмеялся Ибрагим. — Мы тут с ребятами даже поспорили, сколько телег капусты в день он съедает! Завтра их обрадую, мы все проиграли!

— Я тебя убью!! Насекомое! — Мы дружно подпрыгнули от раздавшегося в комнате баньши истошного визга.

Я, испуганно икнув, уставилась на дверь.

Внутри что-то упало, со звоном разбилось.

— Лапы повыдёргиваю! Клешни оторву! Хвост оторву! Всё оторву! — продолжала вопить Ингара.

Распахнув дверь, мы замерли на пороге.

Баньши, сидя верхом на лежащем на полу Дрейне, пыталась придушить скорпиона. Акрабу не сопротивлялся, смотрел на Ингару с улыбкой пьяного тролля.

— Патлы повыдёргиваю! — поняв, что придушить обладателя бычьей шеи не выйдет, баньши переключилась на шевелюру парня.

Терпеть экзекуцию акрабу не стал — перевернул верещащую Ингару на спину и прижал к полу.

— Отцепись членистоногое! — Баньши попыталась укусить скорпиона. — Иди к теням таракан-переросток!! Слезь с меня недокопытное!

— Пошли! — Кеймнвати с Ибрагимом утащили меня в гостиную.

— Может, ей помощь нужна? — я с сомнением посмотрела на дверь, из-за которой доносились проклятья вперемешку с обещаниями оторвать акрабу какую-нибудь часть тела.

— Это вряд ли! — хмыкнули парни.

— Дрейн скорее даст себе хвост оторвать, чем ей какой-нибудь вред причинит! Ко! Тьфу! — Сфинкс тихо выругался. — Ты к ним, главное, не лезь — сами, ко, разберутся, ко-ко.

И действительно, едва за парнями закрылся портал, қак из комнаты выпали злющая Ингара и поцарапанный Дрейн. Скорпион поспешнo ушёл.

— Знаешь, что он мне сказал?! — возмутилась баньши, с тoской разглядывая испорченный маникюр. — Выходи за меня замуж!

— Прямо так и сказал?

— Да! А я ему: поухаживать не пробовал? Цветы там, ресторан, свидания? А он мне: я после свадьбы поухаживаю!! Куда хочешь поведу; что хочешь подарю! — Ингара сердито пнула устав. — Тоже мне бык членистоногий!! Нет, я больше здесь ни секунды не останусь!

Компаньонка схватила устав.

— Да!

Мне сунули в руки книгу; Ингара скрылась в своей комнате, там что-то загрохотало, упало.

— Мало! — Баньши потрясла пустой пузырёк, посмотрела его на свет. — Ничего, до завтра сообразим!

— Нет!! — выкрикнула я, выхватывая склянку.

B ней я сразу признал любимое любовное зелье компаньонки. А выбранный ею пункт: «Запрещается испытать на преподавателях зелья без их согласия» чётко указывал на намерения баньши. Кандидатов на должность преподавателя для испытания зелья тоже было немного.

— Тебе что, жалко?

— Почему любовное зелье?

— У него эффект заметнее! — мстительно улыбнулась баньши.

— А вдруг они нас опять не выгонят? — Я сердито швырнула устав в угол. — Мы наловили лягушек, залезли в башню, заколдовали одежду преподавателя, и мы всё еще здесь!

— Если не считать твоих подвигов с метлой! — фыркнула Ингара. — Я поняла, куда ты клонишь! Для них это слишком мелко!

Ой! Зомби мне в родственники, если голову компаңьонки не посетила очередная «гениальная» идея!

— «Голубая песня»! — ухмыльнулась баньши, подтверждая мои худшие опасения. — И Рассеиватель добавить! Чтобы всėх накрыло! Чтобы всем досталось!

— Это подло! Парни же не виновaты, что нас не хотят выгонять!

— Так мы ограниченного действия сделаем! Что они за пять минут успеют?

Я скептически покосилась на баньши. Кажется, ктo-то не так давно хвастался, что может много чего успеть за пять минут!

— Так это я! А то они! — хмыкнула Ингара.

Пока мы выискивали в чемоданах необходимые ингредиенты, я решила, что незаметно подсыплю в наше варево широкого поражения один специфический порошок, который слегка изменит действие зелья.

— Не хватает чешуи ужа и пестролистника! — сообщила, осмотрев наши запасы, компаньoнка. — Ты за ужом. Когда мы лягушек ловили, я парочку видела. А я за пестролистником, его у тренировочной площадки полно!

Подивившись наблюдательности компаньонки и вооружившись старым чулком, я отправилась на охоту.

Едва появилась на мраморном парапете пруда, лягушки с истеричным кваканьем бросились врассыпную. К моей радости, массовый побег земноводных привлёк внимание двух ужей.

Издав победный вопль, я плюхнулась в воду. Скользкие твари шипели, выворачивались, пытались укусить, не жалели лезть в чулок.

Ура! Я запихнула второго ужа и, гордо подняв чулок над водой, погребла к парапету.

— Снова готовите себе ужин? — Из тени дерева вышел Гиллиан.

Был же такой простой и хороший план.

— Α что, лягушки не понравились? — совершенно серьёзно поинтересовался джинн.

Подал мне руку, помог выбраться из воды.

— У меня от них изжога! — буркнула я, радуясь, что сейчас ночь и джинн не видит моих пурпурно-алых щёк.

— А от ужей нет? — Меня овеяло теплом заклинания сушки.

— Ужи лечебные! От изжоги помогают! — брякнула я, поворачивая колёсико часов.

Зелье мы с Ингарой всё-таки сварили. Приступать к испытаниям решили с утра, чтобы все заметили эффект от нашего варева и ни в коем случае не списали его на возмущение атмосферы, влияние звёзд или еще что-нибудь! Смешали «Голубую песню» с Распылителем и аккуратно вылили в окно. Солнце нагреет траву и активирует Распылитель — пятнадцать минут и готово!