----
Все эпохи истории заставляют предполагать существование какой-то древней, страшной борьбы с какою-то силою, которая разрознила человека на части. Это наблюдение рождается не только верованием, древними преданиями и поэтическим чувством, но ныне сделается доступно и простому логическому разумению: иначе откуда такое противоречие между явною силою человека и его подруги природы и столь же явными недостатками? Отчего мысль об общем согласии, противореча историческим враждам, всегда была любимою мыслью у людей великих? Отчего люди ныне так жмутся друг к другу (пути сообщения, сношения ), когда всякое столкновение человека с человеком показывает друг другу совместника, или даже врага.
Эта сила раздвоила тела на кислоты и щелочи, отчего каждое из них сделалось ядом; они сложатся в солях, в природе случайно, - или сознательно в человеке.
----
Мы достигли в эту минуту того состояния науки, когда мы можем решительно сказать, что мы ничего не знаем; лет десять тому назад мы думали, что знаем химию, что знаем ботанику, - а теперь все ниспровергнуто, в химии, в физиологии растений - каша! Счастливое мгновение! Как хорошо увериться, что мы врали! Это залог успеха! Это время есть время брожения - вино образуется! Такого рода момент и должен упасть не вдруг. Большая наука в эту пору ведать незнание (le nonsavoir) человека; кто не ведает, тот занимает это важное место в науке. Лишь дикари с детским равнодушием смеются на ее медленный ход - но ход!
---
Теория прежде действия хочет знать, что делать; практика действует, не заботясь о том, что надобно прежде решить, что делать.
Главное отличие человека {5} от животных есть вопрос почему? Надежда разрешить этот вопрос составляет возможность жизни для человека. Я не постигаю, как живут люди, которые не признают этого вопроса или не имеют надежды разрешить его! Жизнь для них без цели - тогда зачем она? Если бы я когда разуверился в этой надежде, я бы застрелился в ту же минуту. Люди, которые смеются над усилиями искателей причины причин, отрекаются от своего человеческого достоинства и равняют человека с животным.
Этот вопрос так важен, что всякое действие человека при малейшем размышлении приводится к этому первому почему, от которого зависит разрешение всех дальнейших вопросов; действовать смотря по обстоятельствам есть фраза бессмысленная, ибо для того, чтобы смотреть, надобно решить прежде, что из усмотренного правда, что ложь, что основное, что второстепенное, что постоянное, что случайное, но для рассмотрения всех сил элементов обстоятельства опять нужно разрешение первого почему. Ответ на это почему можно найти лишь в глубине души человеческой, что если сей ответ и в природе, то все-таки его можно найти инструментом - душою. Но для сущности ее наблюдения невозможны, наблюдать можно действия души, но не предмет ее исканий, ибо тогда дело было бы кончено. Можно наблюдать лишь то, что уже выведено на свет, сотворено. Так, например, говорит Врений, {6} нельзя в душе наблюдать истин математических, прежде нежели они открыты, т. е. прежде нежели они сотворены духом человека. Итак, единственный путь для ответа на почему есть сотворить сей ответ, но для сотворения надобно силу.
Все мнения, существующие в мире и от которых происходят все возможные явления в ученой, политической и других сферах, приводятся к сим формулам:
1я. Человеку не дано знать истины; со времени своего падения он потерял зрение.
2я. Все, что противно здравому смыслу (т. е. принятым в данную эпоху понятиям) и чего нельзя ощущать чувствами, есть нелепость или не существует.
Между сими двумя противоположными теориями, более родственными, нежели как с первого вида кажется, находится
3я, как она образовалась окончательно в Гегеле, которой формула: человек может знать посредством душевной деятельности, питающейся внешними предметами и собственною сущностью; мысль человека есть форма вселенной, вселенная есть форма человеческой мысли.
Но остается вопрос, откуда берется та или другая мысль человека? Если б мысль безусловно была произведением человека, то мысли всех людей были бы одинаковы, как волосы на голове; человек, произнесший хоть единое слово, может быть остановлен вопросом: "По какому праву ты считаешь свою мысль мыслью? По какому праву ты думаешь, что ты не сумасшедший?".
Следственно, должно быть иное, безусловное ручательство в том, что мысль человека есть действительно мысль.
Стихии жизни не производят каждая отдельной отрасли деятельности человеческой, но необходимы для явления каждой.
Стихия истины никогда не может быть вполне удовлетворена, и потенция сей стихия в разных людях различна; оттого она умиряется стихиею благоговения, которой виды: безотчетное доверие, уважение и проч. Действием сей стихии человек, не дошедший до истины в какой-либо сфере, действует, доверяя человеку высшей потенции; от сей стихии происходит уважение к гению, далее - монархизм, далее - религиозное чувство, словом, необходимость перед чем-либо благоговеть, что-либо обо жать, кому-либо безотчетно верить.
Стихии в каждом организме суть необходимость; совокупное действие всех организмов одного на другой есть также необходимость; здесь место вычислений - цифры постоянные; здесь средина - milien - вещество.
В человеческом организме средина, в которой действуют стихии, - дух, воля; оттого, если человек мог и не развить свои стихии, он виноват, как виноват народ, если в нем не появляется великих людей, великих изобретений; это понятно и в практическом приложении: общая образованность народа составляет подкладку, в которой действуют изобретатели; самое происхождение великих людей следует закону платы детей за отцов своих; точно так же, как род испанских убийц должен был способствовать произведению новых убийств, так род ученых должен способствовать произведению великого человека; в житейском быту действия великого человека замедляются происшествиями такого рода, что он успеет умереть прежде, нежели побудит их приняться за свое дело; следственно, несправедливо мнение, что великий человек всегда проложит себе дорогу, - неужели в Китае в продолжение тысячи веков между 300 миллионами не было ни одного Гения? - Были, но они замирали, как личинка бабочки, захваченная холодом. Возможны ли усилия химии там, где нет химических школ, книг и, наконец, снарядов? Астрономия без труб? Анатомия, где разрезывание трупов есть преступление? Общественная жизнь, где естественные отправления организма совращены с надлежащего пути? Вообще действие индивидуума без гармонического содействия всего общества? "Где же двое и трое соберутся во имя мое, аз стану посреди их" {7} есть закон общий для всех действий человека.
========== ПРИМЕЧАНИЯ
Публикуются впервые по черновым автографам: ГПБ, оп. 1, э 55, л. 163-165, 166-167, 175; э 48, л. 123, 124-126, 120-121; э 26, л. 126-131. Замысел этого философско-публицистического цикла относится к 1847 г. Окончено только "письмо 1", посвященное Матвею Степановичу Волкову (1802-1875) - одному из знакомых Одоевского, интересовавшемуся естествознанием и философией. Остальная часть публикации - материалы для следующих "писем".
1 До меня дошло, что Вы интересовались узнать... - начало 1-го письма; М. С. Волков пристально следил за творчеством Одоевского (сохранились его "Замечания на "Психологические заметки"" - см.: Сакулин, ч. 1, с. 608-616).
2 Геркуланум и Помпея - города Италии, погибшие в результате извержения Везувия в 79 г.
3 Материалист говорит... - Имеется в виду вульгарный материализм.
4 Шотландская школа... - см. примеч. 3 на с. 307.
5 Главное отличие человека... - Против этих слов - помета Одоевского на полях рукописи: "далее идет 3".
6 Врений (Врен) Кристоф (1632-1723) - английский математик и архитектор.
7 Где же двое и трое... - Евангелие от Матфея, XVIII, 20.
