Игон смахнул пенал, посчитал, что уделил слишком много внимания этим торгашам, улыбнулся им и вызвал ординарца.

– Карл, отправляйся, захватив Алекса с его людьми, на торговую палубу и оформи прибытие и покупки этих торговцев из Сецелии по нашим внутрисистемным тарифам.

Губы Марта только складывались для произнесения прощальной фразы торговцам, когда раздался звук, напомнивший далёкое детство и родную пустыню – шипящий змеиный звук, действительно шипение, и ему в лицо ударила струя газа из распылителя, оказавшегося в руке Миха, а ординарца оглушил вставший сзади него сопровождающий Миха громила.

Март ещё успел выбросить руку, закрывая лицо, но газ подействовал, и он наблюдал за безвольным падением своей руки, вдруг ставшей чужой, на стол перед ним.

Одновременно с падением ординарца на пол сопровождавшая Миха женщина оказалась у стола Марта, а ассистирующий громила, распахнув дверь, обработал парализатором охрану в приёмном помещении, сидевшую у двери в приёмную и ничего не подозревавшую. Затем быстро затащил их в помещение.

Мих, судя по взгляду сквозь присутствующих, наблюдал в интерфейсе:

– Всё спокойно. Грузовой транспорт с парковки получил команду и через минуту будет в доке. Вскрывай файлы с нужными нам грузами и отправляй их в док.

Март не мог пошевелиться, но всё видел в голо, он не смог отключить свой доступ в И-кластер станции, а теперь посетители, которых он так презирал при знакомстве, спокойно потрошили запасы станции для флота от его имени. Более того, подключили транспортные каналы станции, связав их с хранилищами для доставки заказанных грузов к своим транспортникам.

– Шеф! – обратилась странная женщина к Миху. Она пальцем указала на вскрытый пакет секретных баз данных. Тот, быстро взглянув, одобрительно, бережно хлопнул по плечу помощницу.

Март краем глаза наблюдал с ужасом, как затем два громилы стремительными движениями хищников вооружились с тел его охранников, а преобразившаяся женщина оказалась практически подростком с мальчишескими бёдрами, тонкой лебединой девичьей шеей и как бы не самой важной в группе, судя по тому что именно она выбирала группы имущества для погрузки на прибывший дополнительно к стоявшему в доке огромный каботажник, тут же начавший безостановочно заполнять своё чрево с его станции самым ценным имуществом. «Она была бы красавица, если бы я так её не боялся… почему-то!» Это были последние мысли перед тем, как Март потерял сознание.

***

По интелю интерната потоки сведений пели о драме в учреждении ощутимые для его директора, но невидимые для других струны тревоги. На голо Косенко подавались картины происходящего из помещений интерната, перед ним разворачивалась его личная драма. Внезапно нагрянула комиссия компаньонов, и они сразу прошли в медицинский центр, обеспеченный только штатным оборудованием, достаточно потрёпанным многими поколениями учащихся, и направились к единственной капсуле. Сравнение лечебного-диагностического кабинета имело явный контраст с любимым директорским кабинетом, который обставлял и лелеял Косенко всей своей сладостной директорской властью, а ещё более – своими служебными, но не для уставной деятельности, возможностями, которые были высокоценны, досягаемы для немногих, движимых не преодолимой родительской страстью из-за своих непутёвых чад, не проходивших по цензу компаньонов, зафиксированному в уставе Русского дома и применяемому Олегом без этой химеры – совести. Полировка его стола, золото и малахит антиквариата своим блеском уже успокоили тревогу директора: «Фельдшер был пьян, а блоки памяти уже переформатированы… Или нет?»

Отвалившись на спинку и упав головой на грудь, уже через личный интерфейс Косенко наблюдал за помещениями интерната и беседами членов комиссии с преподавателями, и учениками. В аналитических срезах не останавливавшегося даже на мгновение глиипа он непрерывно видел анализ разворачивавшейся ситуации, транслируемой в реальном времени. В его уме в ядовитый клубок смешивались данные анализа глиипа, ужасающие предположения о вскрытии компаньонами нецелевых переводов, вывода материальных ценностей, оборудования, о возможной доступности для исследовательско-финансового усилия проверяющих данных о нём, зафиксированных в протоколах сделок. Он успокоил себя тем, что всё было на грани закона, кроме случая с Матвеем Квачковым, но и тот случай уже формально недоказуем по закону.

– Директор, к вам компаньон, – сообщила по связи Изольда.

– Компаньон? – Косенко скривился, выпрямился, ещё раз прикоснулся к антиквариату на столе для уверенности, без надобности поправил малахит письменного прибора параллельно линии стола, поёрзал в своём мягком кресле, в зеркале отметил выправку, чтобы польстить вкусам этих бывших военных, и застыл, увидев сверкающие огоньки на драгоценных камнях своих перстней. Но стаскивать было поздно: дверь открывалась, пропуская попечителя интерната.

Ответственный за регион компаньон, который являлся и попечителем интерната, холодно и официально поздоровался с директором. Из всех своих обязанностей, которые ему нравились, чего уж скрывать, только одна вызывала дрожь до мозга костей у Косенко, и он её ненавидел всем своим сердцем – это отчётность попечителю компаньонов, обеспечивавших интернат всем необходимым для учащихся и содержавших здание.

Жёсткий взгляд попечителя пронизывал, и казалось, он видел всё скрытое в уме Косенко.

– Компаньон-попечитель! – поприветствовал того сразу Косенко. – Как я рад, что вы посетили наш интернат. Надеюсь, вы довольны нашим последним выпуском, пополнившим кооператив на Земле, промышленность и науку – на Лунной базе!

– Верно, директор! – От холода Арктики в голосе попечителя для Косенко, заметно внешне отчётливо, видимо, если бы таковой был, посторонний наблюдатель – “не дай Бог!” – подумал Олег и всё-таки непроизвольно дёрнулся всем телом. – Должен вам сообщить, что все выпускники были нами проверены и вопросы возникли по одному, но по нему нет записи в блоке вашего медицинского центра, хотя по протоколу, он проходил положенную процедуру, но в неположенном месте, перед выпускными тестами. Это внештатная ситуация.

Косенко напрягся, но постарался скрыть свой страх.

– Пропали протоколы обследования? По выпускнику? Но мы не храним записи, если всё нормально и соответствует результатам экзаменов!

Сидевший напротив компаньон оставался бесстрастным и холодным, как утёс Арктики.

– Директор, мы не будем на этот раз проводить проверку вас под химией. Ваш фельдшер уже освободил место. А выпускника мы проверили и взяли на контроль, так что этот бриллиант вашей школы не пропадёт. Но вынужден вам заметить под протокол, что делать правильно по обязанности – это не равноценно тому, чтобы делать правильно обязанности.

– Но попечитель, я вас прошу…

– Это последнее замечание! Если ещё раз мы обнаружим отклонения от должного исполнения культурно-нравственных норм, зафиксированных в уставе главы Русского дома, то контракт с вами будет разорван.

– Разорвать… Нет, конечно же нет! Я обращу внимание на недостатки, и всё будет соответствовать самым высоким требованиям институтов Команды компаньонов, – залебезил Косенко.

– Всё, что я должен был вам сказать, я сказал вам, директор! – Попечитель развернулся и вышел из кабинета.

Косенко отодвинул непослушными руками кресло, вышел из-за стола, слегка покачиваясь, затем соединился с Изольдой:

– Срочно соедини меня с Кудриным! – Потом, увидев её изумление вперемешку с неуверенностью, добавил: – Мне уже нужна та должность, которую он мне гарантировал в федерации. Тебя не забуду здесь!

***

Иван Кузнецов был лидером Команды компаньонов, а так же ими избранным и сохранявшим уже более ста лет свой пост главы Русского дома, и надо отметить, что это при постоянном наблюдении в текущем режиме времени пятью институтами компаньонов за эффективностью его деятельности и при сравнении по результатам с проектами других компаньонов, которые могли его заменить (пока таких и близко не было), все лучшие результаты оставались на двадцать процентов (и это в лучшем случае) ниже по эффективности от аналогичных проектов Кузнецова. Кузнецов работал в Центре управления станции, опорной для торговли и обороны, подвешенной на стационарной орбите над планетой ариев. Сейчас он был сосредоточен на функциях императора системы ариев, и ему вскоре предстоял разговор с председателем Коалиции.