Олег мягким, как бы непрерывным движением метнулся вдоль стены и занял кресло, подключившись к межсистемному передатчику для передачи точных координат их транспорта и объёмных данных по трём флотам Балеса в одной группе. Как только последние данные были отправлены и уже проходило подтверждение их получения из центра базы на Сецелии, в рубку вошёл капитан.

Денис Андреевич Пудовкин, маленький человек с крупными руками, уже два года капитан тяжёлого транспорта номер 091, на данный случай ожидаемого приграничного конфликта при объявлении боевой тревоги должен был открыть закрытый файл в И-кластере транспорта совместно с лидером сектора ТВД, личными кодами, имеющимися у каждого из них на такой случай в фазе предбоевой готовности. Корабль сверкал видимыми только в местах их касания его обшивки защитными полями, работа реакторов была неощутима, но их индикаторы показывали оптимальную рабочую мощность. Три излучателя гравитационных импульсов были нацелены на армаду из трёх стандартных флотов Балеса, а каждый из этих грави-монстров арсенала 091-го захватывал по флоту для уничтожения. У Дениса Андреевича не было сомнений в исходе битвы, коли таковой быть, с противостоящим объединённым флотом, но гравитационный прорыв метрики пространства, несомненно, будет плохим вкладом в физическую экологию ближайших систем. Флоты Балеса, вооружённые лазерным, плазменным и атомным оружием с ракетами доставки, были в данном случае всё-таки подобны вёсельным лодкам с огнестрельным оружием у гребцов, напавших на подводный атомный крейсер.

***

Командор ударной группировки демократии Балеса Адгон Мус скривился и несколько раз ударил кулаком по пилону управления, как будто это могло изменить ситуацию. Он кивнул капитану флагмана на место того в боевой рубке, этим жестом молча передав командование, и покинул её. Шагал под раздражающе мигающим красным светом ламп боевой готовности коридора палубы управления, слегка пригнувшись, сцепив руки за спиной, чувствуя облегчение, что спихнул на некоторое время ответственность на другого. Не столько усталость, сколько давящая мрачность никогда не подводящей интуиции действовала на опустившиеся плечи командора. Стук парадных сапог эхом разносился по коридору, вилявшему между блоков гудящих накопителей реакторов, издающих попискивания сброса после получения максимума зарядки батарей, задействованных под готовность плазменных орудий. Бледно-зелёные стенные панели коридора отражали всполохи красного света, добавляя силы острым зубьям беспокойства, вонзившегося во внутренности командора.

«А где же маленькая пауза для трубки, которую я надеялся спокойно выкурить? – Адгон раздражённо рыкнул и сдержал себя от того, чтобы выругаться вслух. – Кого я пытаюсь обмануть?»

– Ну-ка, посмотри правде в глаза, – бессильно прошептал он.

Звуки безотказно работавших на максимуме своих возможностей систем крейсера вроде бы внушали уверенность. Командор и команды всех единиц флота из кожи вон лезли, чтобы подготовить флот к акции и быть в этом положительно отмеченными присутствующим куратором, советником по безопасности главы Парламента Балеса. Теперь на каждом крейсере был активирован имеющийся полный комплект для боя и похода в режиме боя и только выжидал его команды. Батареи арсенала сбрасывали излишки постоянно генерируемой энергии, а реакторы без остановки её вырабатывали в усиленном режиме. Адгон был абсолютно уверен, что каждая команда каждой единицы флота приведена к возможной наивысшей эффективности.

«Ожидание хуже всего, особенно перед лицом единственного, хотя и тяжёлого транспорта Империи Ариев». Адгон вздохнул в недоумении. Советник отдал распоряжение полностью, по всей форме, точно заверенное непосредственным командованием флота и ещё начальником всех штабов, о месте рандеву, о встрече и защите скоростной яхты, предназначенной для безопасности Балеса. Любой ценой. «Нет ничего хуже, чем прикрывать тёмные дела служб безопасности Балеса! Обязательно будешь вымаран в грязи, стоит только случиться утечке в инфополе Коалиции созвездий».

– На нашу территорию он не пойдёт! Это объявление войны. – Казалось, что сами по себе его сухие губы тихо, шёпотом успокоили его же. – Где эта дерьмовая яхта? – Адгон прошептал проклятия просрочившему все сроки агенту. Как бы услышав командора, из рубки выдвинутого и зафиксированного у са́мого определяемого края астрономического граничного периметра звёздной системы, относящейся к Балесу, флагмана сообщили, что скоростная яхта пересекла границу и принята на борт крейсера.

Адгон остановился перед люком запасного командного центра, куда он уже практически дошёл, вскипев внутренне от злости на агента, наверняка и без сомнений привёзшего лично для него кучу проблем для гарантированной качественной головной боли, развернулся и пошёл к причальной палубе, благо она была рядом, только на уровень ниже спуститься.

Непробиваемо официальный вид и чёткий шаг – так он вошёл в тусклый красный свет ангара, в котором уже стояла роскошная скоростная яхта. Перед яхтой в пульсации красного света, поглощаемого тёмным изящным стройным силуэтом, неподвижно стояла одинокая фигурка девушки у аппарели яхты.

Адгон направился к ней, утомлённо обдумывая и вяло удивляясь виду агента, из-за которого объединили и прислали три лучших флота на границу Балеса. Сумеет ли отреагировать тяжёлый транспорт империи огнём по флагману на прорыв скоростной яхты без соблюдения формальностей протокола? Что за важные сведения, доставленные агентессей для советника безопасности? Неужели эта информация стоила демонстрации группы из трёх флотов и будет ли это доведено до Коалиции дипломатически или прорвётся потоками грязи из клоаки жёлтой информации?

Адгон несколько озадаченно поднял руку и потёр лоб. Собственная кожа из-за долгого режима работы рук в коконе высшей защиты командорского кресла при контроле приграничного района с Империей Ариев показалась резиновой. Девушка не обращала на него внимания, её руки вальяжно покоились на поясе комбинезона, роскошные тёмного золота волосы, собранные в хвост, водопадом ниспадали за плечи, а ткань комбинезона свободно облегала стройное, роскошное тело. Затем она подняла левую руку в небрежном жесте приветствия, увидев его приближение.

Адгон, застывший было в недоумении, сделал шаг. Великие силы, что за красавица! Должно быть, шум от этого шага заставил девушку поднять глаза в его сторону. Его участившееся дыхание сделалось слишком громким – девушка выпрямилась, сверкнув глазами. Какие глаза! Огромные, золотисто-зелёные, они заполнили всё скульптурно рельефное лицо, и Адгон перестал замечать что-либо, кроме этих глаз.

Девушка, изучающе посмотрев на него, единым плавным движением вытянула руки от пояса к нему и ладонями символически обозначила стену между ними.

– Нет!

Адгон шагнул к ней, думая, как всё объяснить. Он не их тех флотских, кто презирает шпионов. Ну, эксклюзивно таких, исключительно прекрасных.

Девушка загадочно улыбнулась, взглянула на него.

– Дежурный офицер?

– Я командор этой группы. Этот крейсер – мой флагман.

Адгон хотел сделать ещё шаг, почувствовав, что ещё глубже погружается в зелёную глубину этих чарующих золотистых глаз. Он застыл, онемев от восхищения, и только судорожный вдох показал, что и дышать он забыл. Командор, оживший в нём вместе со вздохом, попытался анализировать. Что пронзило его, как молнией? Восхищение? Облегающий тело тёмно-синий, почти чёрный при этом освещении комбинезон не скрывал ничего из чудесных форм изящного тела. Нежная кожа, доступная взору, лучилась молодостью на лице. Адгон осознал остатками трезвости своего ума, что он совершенно ошеломлённо и большими глупыми глазами рассматривает доставленную скоростной яхтой агентессу, когда, наверное, тяжёлый транспорт империи предпринимает ответные шаги на побег яхты. Командор, собравшись, заставил себя сосредоточиться на обязанностях, но его жадный мимолётный взгляд на лице девушки выхватил, какая печаль и сочувствие обращены на него. Эта печаль озадачила Адгона, у него в сердце возникло тянущее предчувствие надвигающейся беды.