Шавьер Мендигурен
Фетиш
Перевод с испанского Надежды Мечтаевой
Сведения были точные. Подготовка к операции прошла безупречно. В положенное время подъехал и остановился в нужном месте фургончик. Из него вышли двое, а третий, водитель, остался в кабине. Готовясь приступить к осмотру, один из них чесал между ног, а другой оглядывался по сторонам. На большее мы не дали им времени.
Короткий танец в нервном ритме мощного взрыва. Дернулись руки, выкинули коленца ноги. Они еще не упали на землю, когда из фургончика выскочил третий, тот что оставался за рулем, и попытался убежать. Вытаскиваю пушку, стреляю и попадаю ему точно в лоб. Тренировки даром не прошли. Однако мне показалось, что он еще пытается ползти. Пришлось подойти к нему и добить с расстояния полметра выстрелом в затылок.
Вот тогда-то, заглянув в кабину (дверца была открыта), я и увидела его. Он лежал в углублении между сиденьями водителя и пассажирским. Положенный на это место, он казался амулетом. Он выглядел странно в этой машине, его присутствию здесь не было объяснения - их так давно не носят, надевают только на парады. Я не удержалась: протянула руку и взяла его.
- С ума сошла? Положи на место и пошли отсюда. Быстро! - услышала я за спиной.
Он сверкал на солнце. Его черный блеск заворожил меня, и я побежала за своими товарищами, крепко прижав его к себе. Машина рванула с места. Все думали только о том, чтобы как можно скорее скрыться, и только когда оказались далеко от того места и остановились, обратили внимание на то, что было у меня в руках.
- Какого черта! Выбрось немедленно!
- Нет, здесь лучше не надо, здесь нас кто-нибудь может увидеть, возразил другой.
Они заспорили о том, где его лучше выбросить. Я молчала. Наконец мы доехали и вышли из машины.
- Сотри отпечатки пальцев и немедленно выбрось!
- Нет, - сказала я.
Он сверкнул глазами. Кулаки сжались.
- Оставь ее в покое. Выбросит на каком-нибудь углу.
Времени не было. Им нужно было пересаживаться на другую машину и уезжать. А мне нужно было добираться до дому одной.
- У тебя с головой все в порядке? Если у тебя это увидят, нам конец. Всем троим.
Я согласно кивнула. Они, словно только того и ждали, быстро сели в машину и умчались. Вокруг не было ни души. До дома недалеко - только спуститься по длинной, уходящей вниз улице. Я спрятала трикорнио под куртку и зашагала к дому. Не оглядываясь.
***
Я повесила его на крючок, на который никогда ничего не вешаю, и легла на кровать. Сейчас он висел прямо передо мной. Я погасила верхний свет и включила настольную лампу, направив луч на него. Он сиял ярче самого яркого лака. Если присмотреться, можно было разглядеть на нем отпечатки пальцев. Я старательно протерла его белым платком и снова повесила на место.
На следующий день, когда я, вернувшись с работы, стирала с него пыль, в дверь позвонили.
- Выбросила?
Не дождавшись ответа, он прошел в спальню. Комната небольшая, и он сразу увидел его: на крючке над кроватью. И тряпка, чтобы стирать пыль, рядом. Он не мог оторвать от него взгляда, пристального и настороженного. Он словно онемел и заговорил, только когда услышал сзади мои шаги.
- Ты... Ты ненормальная! Ты что, не понимаешь?.. Как тебе объяснить?.. Ты...
Словно в отчаянии, он опустился на кровать, так и не сумев закончить ни одной фразы. Потом (возможно, потому, что понял, что сидит рядом с этим), быстро встал, продолжая смотреть на него, отбросил со лба волосы.
- Ты не понимаешь... - он провел рукой по лбу, сглотнул, а когда снова заговорил, в его голосе не было той металлической ноты, что предвещает истерику. - Послушай, давай поговорим серьезно. Эта штука очень опасна, очень. Если кто-нибудь ее у тебя увидит, тебя к стенке поставят. Без разговоров. И нас всех заодно. Сегодня ночью - слышишь? Сегодня же ночью! ты набьешь ее опилками или еще чем, засунешь в мешок для мусора и выбросишь, поняла? Чтобы никто никогда ее не нашел. Никто и никогда.
С каждым повтором голос звучал все громче и тверже, теряя наигранную мягкость. Заметив, что уже почти кричит, он обвел глазами комнату в поисках предмета, на который он мог бы опереться взглядом и телом, предмета, который помог бы ему успокоиться. Единственный стул находился по другую сторону от кровати, был словно защищен силовым полем.
- Хотя и этого делать нельзя. В мусорных баках каждую ночь бездомные роются. А вдруг...
Я спросила, известно ли уже о пропаже.
- А мне откуда знать? Ты что думаешь, об этом по радио объявят?
Он снова поднял руку, чтобы откинуть со лба волосы.
- Нет. Мы сделаем вот что. Я приеду сегодня вечером. Подожду внизу в машине, а ты спустишься. Это сунешь в корзину или еще во что-нибудь. Отвезем в горы или в реку выбросим. Там посмотрим. Идет?
Я молчала. Он снова начал терять терпение. Вены на шее вздулись.
- Это приказ. Поняла? Приказ. Я приеду в половине двенадцатого. И давай без глупостей. Сейчас не до этого.
Твердый и ровный тон. Разговор окончен. Он направился к двери, и я посторонилась, давая ему пройти. В дверях он оглянулся, посмотрел в сторону кровати, потом посмотрел на меня и произнес:
- Чтобы такого больше никогда не было. Никогда.
***
В пять минут двенадцатого я была уже готова. Включила телевизор, но не могла сосредоточиться на том, что происходило на экране. Я нервничала. Садилась, вставала, снова и снова мерила шагами свою маленькую комнату. Каждый раз, подходя к окну, отодвигала штору и выглядывала на улицу. Шел дождь. Мокрые тротуары были пустынны. Редкие машины на миг разрезали темноту светом фар.
Он приехал в двадцать пять минут двенадцатого. Я схватила корзину, набросила плащ, сунула ключи в карман и поспешила вниз. Когда вышла из подъезда, не увидела ни одной машины с включенными фарами. Уехал? Я увидела его в машине, припаркованной на противоположном тротуаре. Он махал мне рукой. Я пробежала под дождем разделявшие нас десять метров. На вопрос, почему он выключил фары, он ответил:
- А ты хочешь, чтобы все соседи были в курсе? Я же тебе сказал, сейчас не до глупостей. Речь идет о безопасности. Понятно? О безопасности. Это не игрушки. Принесла? - он бросил взгляд в сторону корзины.
