- Я с тобой, – тоже встал с кровати хён, обулся и, пошатываясь, поплёлся за воинственно настроенным вялым от недосыпа Шугой.
Не успели они пройти и половину пути до источника приближающегося в геометрической прогрессии раздирающего душу на мельчайшие клочья воя, как из комнат в коридор поочерёдно высыпали остальные ранние пташки.
- Айщщщщщ! Да кого ж там тупым ножом уже полчаса никак не распилят-то, блин? – вытянул вперёд руки Хосок и наугад зашлёпал тапками по направлению к усиливающемуся с каждым шагом пронзительному звуку, продолжая спать на ходу.
- Шесть утра.. Даже мой будильник не знает такой цифры.. – еле шевеля губами пробормотал ответственный трудяжка Чимин, на пару миллиметров приподняв веки и разворачивая за плечи дрыхнущего Чонгука, выползшего из своей комнаты и чуть не прошлёпавшего мимо ребят в другую сторону.
- Так. Стройсь на перекличку, – громогласно остановил их Сокджин, и беспорядочная, погружённая в дремоту масса как по команде с закрытыми глазами построилась вдоль стены по росту “лесенкой дурачков”. – Самый красивый и почти самый высокий – то есть, я, – здесь. Халк, Бутелла, Рафинад и Короткий метр – здесь..
- Хён, ты, никак, на днях приобрёл бессрочный абонемент в травматологию? – леденящим душу Сокджина хриплым голосом спросил Чимин, приоткрыв один глаз.
- Так. Не отвлекаемся, – замял тему Джин и продолжил практиковать свою собственную дедуктивную методику. – Не хватает Самца и Разрушителя. Шуга – фас!
- У тебя и в морге скидка что ли? – сунув руки в карманы пижамных штанов, оттолкнулся от стены ухмыльнувшийся Юнги и направился в комнату отсутствующих на перекличке подозреваемых.
Остальные гуськом поволоклись за ним и Джином.
- Где? – не подлежащим лишним вопросам тоном поинтересовался Юнги у зарывшегося в игрушки и постельное бельё Тэхёна, и тот без зазрения совести показал пальцем всей честной криминальной бантановской группировке в сторону ванной.
Все снова двинулись вслед за Шугой и старшим хёном к злополучной двери, за которой в этот эпичный момент раздавалась та финальная часть песни “I will always love you” Уитни Хьюстон, где мелодия достигает своей обертоновой вершины.
Что есть мочи тремолирующе ревя в расчёску знаменитое “энд а-а-а-а-а-ай” и вытирая переднюю часть торса, пышащий счастьем Намджун стоял спиной ко входу в ванную, когда позади послышался ошарашенный голос Сокджина:
- Чёрт.. Я бы вдул..
Все, в том числе и Джун, испуганно повернули головы и воззрились на старшего хёна, который вовремя решил реабилитировать себя в их весьма удивлённых глазах:
- Я бы в дуло вставил пару пуль и выстрелил бы тебе в гланды, дружище, за такой лажовый вокал, огурец тебе в попец!
Всеобщее удивление только возросло, и бедный Джин уже не знал, как выкарабкаться из этой пикантной ситуации, но всё закончил разъярённый Мон. Он стремительно развернулся к ним и, размахивая полотенцем, начал орать:
- Фак! Какого чёрта вам всем тут надо?! Вышли нахрен строем! Совсем что ли васаби перенюхали?!
- Мон.. ты, это.. прикройся, – изумлённо уставившись на обнажённого Намджуна, закрыл ладонью глаза вмиг проснувшемуся Чимину Юнги.
Мысленно подбирающий с пола свою челюсть Джин заслонил руками глаза Чонгуку и Хосоку. Стушевавшись, Мон молниеносно рванул полотенце себе на пах и уже тише приказал:
- Свалите отсюда щас же, или я вам ещё не то покажу.
В полном молчании ребята аккуратной кучкой с быстротой летящего футбольного мяча вынеслись за дверь и застыли там, переваривая случившееся.
- Мда. Кхм. Как-то неудобно получилось, – почесал макушку Юнги.
- У меня упала самооценка, – задумчиво пожаловался Джин.
- А у меня вообще всё упало, – скривился Хосок и пошёл на выход из комнаты Намджуна и Тэ.
- А что, там тоже брить можно? – с невинным любопытством спросил Шугу Чонгук.
- Школу сначала закончи, брить он собрался, млин, – дал ему подзатыльник Юнги и тоже направился в коридор.
- Ну хоть здесь я длиннее всех, – радостно пробурчал про себя довольный Чимин и даже как-то гордо выпрямился.
- А вот и не всех, – очень тихо добавил сидящий в одеяле Тэхён, когда дверь за ними закрылась..
====== Глава 16. Соперники на час. ======
playlist
eu: Jealousy – Tom Odell; Heaven knows I’m miserable now – The Smiths
as: Agust D – Agust D/ RM – Love
Фургон агентства мчался по улицам Сеула к площадке, где готовились снимать видео к одной из композиций микстейпа Шуги – “Agust D”. В салоне машины тряслись Юнги, его менеджер Мин Ли, несколько парней из съёмочной группы, пара помощниц и Чинхо.
Половину пути Юн изучал текст своей песни, вспоминал особо трудные места, тихонько проговаривал некоторые строчки и, если язык заплетался, разбавлял их скороговорками, чтобы привести в порядок дикцию.
Вторую половину пути молодой человек абстрагировался от мира и о чём-то молча думал, не давая увлечь себя разговорами о насущном тлене. Пока не наткнулся глазами на мирно сидящую в уголке машины печальную Чинхо. Обычно Юнги не совался к людям с беседами с целью узнать причину их грусти или другой похожей фигни, но на лице девушки красовалась тёмно-синяя маска. И это показалось Юнги очень странным, поскольку отсутствие у неё простудных признаков было налицо. Из вариантов оставались прыщик на носу или герпес на губе. Но чтобы из-за этого выплакать столько слёз, что мешки под глазами отдавали болезненной серостью, – это вряд ли.
Юн решительно поднялся со своего места, рефлекторно пошатываясь от колебаний подпрыгивающего на неровностях дороги автомобиля, подошёл к Чин и присел рядом.
- Всё в порядке? – не глядя на неё, бесстрастным тоном спросил Юнги, чтобы не заставлять девушку лишний раз нервничать.
- Да. Лучше всех, – собрав все свои внутренние силы в кулак, как можно позитивнее ответила Чинхо.
- Как вчера провели вечер с Джуном? – вдруг застал Чин врасплох своим вопросом Юнги и пристально взглянул на неё, фиксируя все нюансы реакции.
- Откуда информация? – повернулась к нему и приподняла одну бровь удивлённая Чин.
- Ну так. Птичка. На хвосте. Так что насчёт вашего свидания? – подмигнул ей Юн, вспоминая, как ловко он сегодня утром раскрутил совсем “зелёного” Юн Бао на разговор, когда тот случайно проговорился, что вёз домой не только Намджуна, но и его девушку.
- Мы просто поужинали. И когда я говорю “просто” и “поужинали”, я имею в виду именно то, что сказала, – успокоила его разбушевавшуюся фантазию Чинхо, убеждённая в том, что сумела скрыть своё волнение.
- Хороший парень, правда? – отвернулся в окно Юнги.
- Очень, – подтвердила Чин.
- Ты ему нравишься, – посмотрел на девушку Шуга.
- Я знаю. Он сказал, – призналась Чинхо и отвела взгляд.
- Можно честно? – спросил Юнги и, не дожидаясь ответа, уверенно выдал свои мысли. – Не то, что бы я был убеждён на сто процентов, что ты счастлива со своим мужчиной, но с моей точки зрения, таковой ты ни на йоту не выглядишь.
- К чему ты клонишь? – прищурилась Чинхо. – Сватался сам, теперь сватаешь мне его? Слушай, оппа, вот даже теоретически.. Ты уверен, что хоть с одним из вас любой гипотетической женщине светит счастье? Вечно заняты, постоянно в разъездах, уставшие, притворяющиеся другими людьми по двадцать три часа в сутки, обросшие сумасбродными фанатками с ног до головы, готовыми реально сгнобить или даже убить каждую девушку, которая станет к вам ближе, чем на десять метров? Можно честно? Чтобы выдержать такое, нужно влюбиться настолько безумно, чтобы накрыло с головой. Обоих.
Выслушав горькую правду от человека со стороны, Юнги отвернулся и на минуту ушёл в себя, размышляя о её словах. Но потом внезапно произнёс:
- Я много и часто думаю об этом. И вот что я тебе скажу, Чин-Чин. Самая большая тюрьма, в которую запирает себя человек, – это боязнь чего-то, о чём он только слышал, но чего никогда не пробовал. Знаешь, почему Джун честно поведал тебе о своих чувствах? Однажды, когда мы с ним разговаривали о наших мечтах по поводу личной жизни, он произнёс такие слова: “Ничто не длится вечно. Мы живём только один раз. Поэтому используй все шансы и никогда ни о чём не жалей. Делай то, что ты хочешь делать прямо сейчас, иначе потом будет поздно”. И я с ним чертовски согласен. Мы не узнаем, как всё будет, пока не сделаем это. Ты не можешь гарантировать, что всё сложится именно по твоему сценарию. Вариантов миллиарды. И ещё одно. Мон был с тобой честен. А была ли честна с ним ты? Была ли ты честна сама с собой, Чин? – задав последний вопрос, Юнги несколько мгновений пристально смотрел на неё, затем поднялся и отправился обратно на своё место.
