Полчаса я просто лежала на песке, подложив руки под подбородок и неотрывно следя за тем, как серые волны накатывают на берег. И плевать мне было и на непрекращающийся дождь, и на холод, и на ноющие ноги – а ведь надо было ещё возвращаться назад – и даже на то, что – я точно это знала – в прибрежных кустах за моей спиной сидел упрямый в свой заботе раб. И точно так же, как я неотрывно смотрела на море, он смотрел на меня. Я затылком чувствовала его осуждающий взгляд и, казалось, даже слышала шёпот возмущённых мыслей:

– Под дождём, на мокром песке… Простудитесь, хозяйка!

Обязательно простужусь и умру в самом расцвете! Уж лучше смерть, чем жизнь в мучениях…

Назад мы бежали рядом, так и не сказав друг другу ни слова.

И честное слово, мне было чудовищно хорошо! Наверное, как никогда в жизни.

– Отдохнула? – бросил мне с порога Рэйху вместо приветствия, стоило нам вернуться, и я невозмутимо кивнула. – Тогда, думаю, к утру успеешь ещё написать эссе по экономике Первого Королевства люфтов.

– Легко, – я мило улыбнулась, хотя очень сильно хотелось послать в Бездну этого тирана-учителя, да в такую глубокую, чтоб он и выхода не нашёл, но я точно знала: сделай я это сейчас, поспать мне вообще не дадут и заставят не только эссе писать, но и ещё интегралы – чтоб их морги разодрали – решать принудят. – Вы самый заботливый муж в Ильме, Рэйху, только любимые темы мне всегда задаёте.

Муж в ответ удовлетворённо хмыкнул и перевёл вопросительный взгляд на Роя.

– Три с половиной часа, – сдал меня с потрохами раб, и Рэйху поджал губы.

– Ай-ай, Эстэри! Один уль* за три с половиной часа? Рой, с пробежками Эстэри хорошо придумала, ты не находишь?

– Хорошо побегали, – согласился раб. Чудовище. Он даже не запыхался.

– Ну и молодцы. Каждый десятый день теперь будете на море бегать, раз вам обоим так понравилось.

Я скрипнула зубами и выдавила сквозь улыбку:

– Отличная идея, Рэйху. Морские пробежки очень бодрят… А в какой, скажите, день я смогу просто отдохнуть?

– На отдых ты пока ещё не заработала. Иди эссе пиши, балбеска.

Когда два дня спустя к нам на ужин пожаловали Мэй с женой и Маарит с мужем, я чуть не завизжала от восторга, и только яростный блеск глаз Лийэны да насмешливо вздёрнутая бровь Рэйху помогли мне удержаться на месте, а не пуститься в пляс.

Маарит смотрела на меня, выпучив глаза, когда я старательно нарезала на маленькие кусочки поданную к обеду рыбу и не менее старательно её потом пережевывала.

– А ты изменилась, – сказала она, когда мы прощались, и посмотрела странным взглядом. – Поправилась… Не тяжёлая, нет?

Я смутилась и опустила глаза. Врать сестре не хотелось, но и правду сказать я не могла, ведь мы с Рэйху договорились о том, что никому не скажем, что же на самом деле произошло в его спальне в нашу первую брачную ночь.

– Не думаю, – наконец, ответила я.

Маарит хмыкнула.

– Не думаешь?.. А как же наш план? Ну, про карфу? Не сработал?

Хороший план, нечего сказать. Вот интересно, что бы я врала, если бы муж спустя какое-то время и в самом деле пришёл ко мне за супружеским долгом? То-то смеху бы было…

– Какая теперь разница, Мар? – тихо ответила я. – Всё так, как есть. Мне хорошо, муж счастлив. Батюшка получил свои деньги… Может, не всё потратит на Нийну и её детей. Может, и старшим что-то достанется.

Сестра щурилась, качала головой. Не верила мне, а я вдруг поняла, что не вру. Всё так и есть. Мне и в самом деле хорошо. Нет, учеба эта проклятая хуже сушёной корьки* надоела, но как бы там ни было, свои плоды она успела дать: теперь я уже понимала, что всё, чему меня учат, в первую очередь, нужно мне самой.

Вечером я стояла у окна одной из нежилых комнат, что располагалась под самой крышей, и бездумно смотрела на то, как огни Озера подмигивают друг другу, и вдруг спросила у темноты, не поворачивая головы:

– Скажи, Рой, а хозяин ведь сильный маг?

– Сильный, – спокойно ответили мне из темноты.

Сильный. Заботливый. Тот, кому можно верить. Наверное, можно, потому что если нельзя…

– Хозяйка?

– Всё хорошо, – я резко развернулась, взмахнув юбками, и направилась к мужу.

Он сидел за столом, где проводил, наверное, большую часть незанятого мною времени, и что-то чертил. Услышав меня, вскинул голову. Улыбнулся.

– Чего тебе, детка?

– Хочу показать вам одну вещь.

Я поставила на пол корзинку для рукоделия и сама тоже опустилась рядом.

– Эстэри…

– Простите, Рэйху, но я умею это делать только так. Не по-высокородному, на полу.

Было немного боязно – вдруг я всё же ошиблась в муже? – но я достала спрятанное на самом дне веретено, бросила на своего старика короткий взгляд и дёрнула за нить.

– Эстэри? – я не могла отвлечься от процесса, поэтому не видела, что делает муж, но по тому теплу, что коснулось моих волос и тут же исчезло, поняла: он только что использовал одно из вульгарных заклинаний – из тех самых, которые мне так плохо давались, и защитил спальню от подслушивания и подглядывания.

– Дайте руку, Рэйху, – попросила я двадцать минут спустя, и он беспрекословно выполнил мою просьбу, чтобы я могла завязать на его запястье простую серую нить. – Это ничего особенного. Так, ерунда. Гарантия того, что голова утром болеть не будет… и с тем человеком, которого вы ждёте, вам обязательно повезёт… Вы ведь ждёте кого-то завтра?

– Жду, – Куули-на посмотрел на меня долгим странным взглядом, а потом спросил:

– Пряха?

Я кивнула. Да, пряха. Да, могу спрясть небольшой кусочек судьбы – для кого угодно, дайте только волос или капельку крови. Таких, как я, сильные мира держат в клетках, чтобы не убежали. О нас сочиняют такие небылицы, что я бы посмеялась, если бы это не было так страшно, нам завидуют, нас ненавидят и боятся…

Я прямо смотрела в глаза своему мужу. Боялась ли я увидеть в них алчный огонь? Не стану врать, был такой страх.

– Кто ещё знает? – после нескольких минут молчания спросил Рэйху.

– Только вы.

– Ну что ж… – пару раз кашлянув, он устало потёр переносицу. – Думаю, в услугах вульгарного магистра мы больше не нуждаемся. Дальше я тебя сам всему научу… Только один вопрос, Эстэри.

– Да? – я поднялась с пола и уже успела спрятать веретено в корзину.

– С чего вдруг такое доверие?

– У меня кроме вас нет никого, – честно ответила я. – Раньше думала, что есть, а теперь поняла – никого. Ведь это вы моих пригласили сегодня, да? Подумали, что я устала, захотели порадовать… Ни Мэй, ни Маарит… они же ведь не пришли бы сами. Скажете, нет?

– Скажу, что тебе пора спать, рыба моя. Завтра тяжёлый день… Смотри, ещё пожалеешь о том, что мы от магистра избавились.

Я улыбнулась. Ну уж, нет! Ни за что не пожалею! И кроме того…

– Я знаю, что вы не можете научить меня прясть, что с этим может только другая пряха помочь, а та единственная, которую я встретила… – я осеклась, а Рэйху понятливо кивнул. Конечно же, он сразу понял, о ком я говорю. Вряд ли в Озере когда-либо была другая пряха. Не то чтобы мы редко на свет появлялись, скорее, нас просто очень умело отлавливали, чтобы повыгоднее продать Наместнику или кому-то из его приближённых.

– Была не в том состоянии, чтобы учить? – спросил Рэйху, прикрывая глаза, и тут же добавил задумчиво:

– Не знал, что ты её помнишь. Мне казалось её привозили ещё до твоего рождения.

– После.

И пусть я была совсем малышкой. Чуть старше двух лет, думаю, потому что батюшка уже привёл в дом вторую жену, но она ещё не успела родить свою старшую дочь. В тот день родитель решил вывести нас на ярмарку. Одни-то у нас женщины редко ходят – если сирота только или вдова. Или при Храме служка, та тоже ещё может пробежаться по улицам в одиночку. Ну, и девки из Грязного Двора, тем на правила приличия вообще наплевать, на все, а не только на такие.

Но в те времена я об этом ещё не думала, до пятнадцати мне было ещё далеко, а значит, все ворота посёлка были передо мной открыты, а все дороги стелились ровным полотном. Батюшка вывел нас на прогулку, но, как водится, застрял в первом же инне*, однако мы всё равно хорошо погуляли.