– Дьявол! – Поднявшись, Геринген вытер с подбородка вязкую слюну и зло зыркнул на эльфа. – Нельзя было обойти эти заросли?

Морок пожал плечами и кивнул на эльфа:

– Он ведет, здесь земля его крови, а я и мои следопыты сюда еще не добирались.

– Лучше помереть, чем еще раз вдохнуть такое. – Имперец сплюнул и зло выругался.

– Э нет, – встрял гном, – уж лучше я всю дорогу буду дышать гнилью, чем провалюсь под землю. Коль завоняло, значит, точно гиблый песок рядом. Смотри в оба! А Крик верно нас вел – меж валунами трава не росла.

– Заканчивайте с разговорами, – произнес Рой, – до заката нужно переправиться на тот берег.

Я взглянул на небо. Затянуто серыми низкими тучами, солнца не видно, но еще весь день впереди.

– Утро ведь… – пробормотал я.

– Зимой темнеет быстро, – произнес толстяк, – а в Аннон Гвендаре ночевать нельзя.

– Смутно знакомое название… – Я вопросительно посмотрел на Роя.

– С эльфийского переводится как Врата Гвендара, – ответил тот. – Главный город перворожденных на юге их владений. В былые времена сюда по Тарте поднимались торговые суда со всех людских королевств Большого Орнора, а мы, горцы, сплавлялись на плотах по Черной речке.

– Да… были времена.

К нам приблизились Крик и Барамуд. Гном снова дымил трубкой.

– В те года ваши плоты везли сюда и купцов с наших гор, – добавил он.

Гном окинул взглядом широкий южный берег Черной речки, проведя взором до водопада. Мы уже близко – в паре лиг, наверное, но воды по-прежнему не слышно.

– Здесь располагались порт и огромное торжище – причалы, склады, торговые ряды с товаром на любой вкус, – продолжал Барамуд. – Ты помнишь те времена?

Эльф кивнул. Кто-то из поэтов сказал, что, пока бьется сердце, жизнь перворожденного есть вечность. Сколько эльфу лет? На бесстрастном лице Крика дернулась скула, хоть что-то его проняло, кроме вони. Эльф задумчиво глядел вдаль.

– Трудно поверить, что здесь когда-то был огромный город, – произнес Тейвил.

Гном, отстегнув от пояса фляжку с бренди, сделал три глотка и молча протянул своему рабу. Крик также отпил трижды. Гном и эльф помянули прошлое. Ныне миром правит людское племя, но не так давно Орнор был иным.

– Что случилось с Аннон Гвендаре? – спросил я.

За полтора века город не мог разрушиться до основания. Где мостовые? Стены? Ничего нет. Как будто чудовищный взрыв стер все до валунов и каменной крошки.

– Никто не знает, – произнес Манрок. – Запустение прогнало из захваченного города захватчиков. Первые следопыты появились здесь много лет спустя. Они нашли Аннон Гвендаре таким, каким мы видим его сейчас. Другие города эльфов тоже разрушены в пыль и все поглощены лесом. Здесь же каменистая земля поросла травой. Аннон Гвендаре более нет, теперь есть Гнилой водопад.

– Да уж, загадка… – Ричард почесал щетину на подбородке.

– Загадка, – сказал вождь орков, – да мало кто пытался найти ответ на нее. Сюда очень немногие добирались.

– И еще меньше возвращалось назад, если тратили попусту время и останавливались у Гнилого водопада на ночлег, – ворчливо напомнил Рой.

– И то верно, – согласился Морок. – Веди нас, Крик.

Мы продолжили путь. Теперь позади меня ступал инквизитор.

– Ты не забыл, что должен кое-что доставить в Ревентоль? – вдруг спросил Велдон.

Не оборачиваясь, я бросил через плечо:

– На память не жалуюсь, и она подсказывает, что вы переправили это «кое-что» в безопасное место.

– Хорошо, что помнишь, – произнес отец Томас.

– Вам бы, святой отец, тоже следовало уехать в безопасное место.

– Тому, кто истинно верует, нечего бояться даже в Запустении.

– И все же зря вы отправились с нами.

– Меня всегда тянуло выяснить, какое зло таится в глубине проклятых лесов. В Писании сказано, что Врага рода человеческого окончательно низвергнут только в дни торжества Царствия Божьего на нашей грешной земле. Но чтобы искоренять любое иное зло, не нужно ждать Второго пришествия!

Я оглянулся. В глазах Велдона снова горел фанатичный огонь.

– Дабы изничтожить проявление Дьявола, нужно узреть плоды, которые от него произрастают, – продолжил он.

– Вы надеетесь победить Запустение?

– Господь всемогущ!

Я не ответил. До меня начало доходить, что заставило инквизитора отправиться в проклятые леса. Он хочет изучить Запустение изнутри и, вернувшись, найти способ, как с ним покончить! Четыре пса не смогли добиться от папы и всей Тимской курии вразумительного ответа, как одолеть проклятие эльфов, а Велдон мнит себя умнее всей своей Матери Церкви? Кровь и песок! Он сумасшедший! Но, по крайней мере, полезный безумец: я вспомнил, насколько нелишни бывали молитвы Томаса Велдона.

– Гард, ты слышишь меня? – Монах дернул меня за полу плаща.

– Чего вам?

– Кто-то из нас должен вернуться, чтобы рассказать об увиденном!

– Вернуться? О! Я сделаю это с превеликим удовольствием!

Инквизитор удовлетворился ответом и больше не донимал.

Хм… Вернуться и рассказать? Будет ли что рассказывать? До сего дня Запустение выглядело как обычный зимний лес. Только очень тихий и почти без птиц: я приметил лишь вороньё, и всего несколько раз, да и то вдалеке. Зверье тоже не попадалось, его даже не слышно, а сейчас вокруг вообще купол тишины. Обернувшийся упырем Гурдун тоже не в счет – видал недавно и похлеще.

К реке мы шли еще долго. По прямой до нее вроде не более трех лиг, но добрались к воде уже после полудня. Крик старательно обходил сухостой, и никто из нас в гиблый песок, к счастью, не угодил, но зловоние довелось нюхнуть еще четырежды. Дьявол! Каждый раз вонь оказывалась сильнее предыдущей.

В сотне шагов от вспененной воды окружающее нас безмолвие вдруг исчезло, мы подошли к усыпанному галькой берегу. До обрыва, с которого Черная речка падала в Тарту, еще сотня шагов. Шум водопада казался оглушающим после нескольких часов безмолвия.

Тарта раскинулась внизу под обрывом. Она действительно широка, хотя я ожидал большего, но с пол-лиги точно будет. Спокойная водная гладь текла с севера и перед водопадом поворачивала на восток. Изгиб речного русла позволял увидеть, что берег напротив нас опускался к Тарте длинным пологим склоном.

– Брод – здесь! – перекрывая рокот воды, выкрикнул Барамуд. – Будем переходить. Неглубоко, но течение очень быстрое. Если упасть, вода может унести к водопаду.

До противоположного берега футов семьдесят – восемьдесят. Лес там начинается почти сразу, и мне казалось, что из-за деревьев кто-то наблюдает за нами, однако опасности я не ощущал. К черту! Может, это только чудится. По меньшей мере, не Алиса; я не чувствовал ее присутствия.

Первым на противоположный берег направился гном. Эльф обвязал вокруг его пояса крепкую веревку и вместе с Генрихом ухватился за другой конец. Если Барамуд оступится и рухнет в воду, к водопаду его не унесет.

Гном разделся почти донага и перебрался на тот берег, держа свои сумы и оружие высоко над головой. Наблюдая за ним, я зябко ежился – вода, поди, ледяная. Бородач благополучно перешел реку, волны всего однажды поднялись до его объемного брюха. Скинув с себя эльфову петлю, Барамуд быстро оделся и обвязал свой конец веревки вокруг ствола ближайшего дерева, а затем принялся торопливо собирать хворост для костра. Холодно ему, как собаке. Я поплотнее закутался в плащ. Брр… Совсем не хочется раздеваться и заходить в стылую реку.

Мои спутники поочередно разоблачались и перебирались на ту сторону, где спешно вытирались и натягивали на себя сухое, чтобы тут же присесть к жаркому костру. Отогревшийся Барамуд щедро подкидывал дрова. Вещи раненого Манрока перетащили Болг и Нарваг.

Переправа выглядела буднично: никто не оступился, все благополучно переходили брод, хватаясь за натянутый канат, который теперь удерживали я и арниец. Жаль, что здесь подходящих деревьев нет. Еще на нашем берегу гном спросил, кто пойдет последним, и сказал вызвавшемуся Тейвилу обвязаться веревкой, когда тот начнет перебираться к остальным.