– Так вы ее встречали после того, как она отсюда съехала? Так вы, может, знаете, где она теперь живет?

– Вот уж мне это ни капельки не интересно! – Девица помолчала, затем быстро взглянула на Леню и проговорила прежним томным, мечтательным голосом: – А может, вы чаю выпить хотите? У меня и конфеты есть, и ликер… хороший ликер, сливочный…

– В другой раз – с огромным удовольствием, а сейчас, извините, спешу! – и Леня компенсировал отказ обворожительной улыбкой. – Так, значит, не знаете?

– Где живет – не знаю… – протянула девица обиженным тоном и по-детски оттопырила губу. – Знаю только, где она работает… так точно чаю не хотите?

– Рад бы – но спешу! Так где же она работает? Или вы это только так, для разговора сказали?

– Отчего же для разговора! У меня знакомый, Костик, в одной фирме работает, на Васильевском острове, так вот он сказал, что Сонька к ним в фирму уборщицей пристроилась.

– А что за фирма?

– Обыкновенная фирма… – Девица пожала плечами. – Торгуют чем-то. Или страхуют. Или в этом роде.

– А как называется?

– Как-то хитро… «Кастор»… или «Пастор»… у них офис в новом центре, который на Малом проспекте. Название еще такое смешное… вроде «Дуболом»…

– «Дуболом»? – удивленно переспросил Леня. – Вы ничего не путаете? Может быть, «Дублон»?

– Вот-вот, точно, «Дублон»!

– Ну, спасибо, вы меня очень выручили!

– Так вы, мужчина, точно чаю не хотите? У меня к чаю и печенье есть, и ликер…

– В следующий раз – непременно!

– Это вы только так говорите… – вздохнула девица. – Все так говорят…

Прежде чем войти в бизнес-центр «Дублон», Леня немного поработал над своей внешностью. Он нарисовал на лице строгие волевые складки, навел под глазами глубокие тени, говорящие о долгих бессонных ночах, занятых непрерывной борьбой с нарушениями законодательства, наклеил короткие бачки, надел темный парик с заметной сединой.

Таким образом Леня стал минимум лет на десять старше и утратил большую часть своего мужского обаяния. Затем он вывернул свой пиджак наизнанку.

Пиджак был очень удобный, двухсторонний, причем обе его стороны имели совершенно разный характер.

Внешняя сторона, из мягкой бежевой шерстяной фланели, подходила модному современному мужчине, ценителю хороших вин, дорогих машин и красивых женщин. Каким, собственно, и был Леня Маркиз. Внутренняя же сторона, унылого нежно-крысиного цвета, отдаленно напоминала школьную форму шестидесятых годов прошлого века и подходила стареющему зануде и педанту, какого Леня хотел в данном случае изобразить.

Сменив таким образом свой имидж, Леня вышел из машины и поднялся по ступеням бизнес-центра.

– Куда? – спросил у него дежурный охранник.

– В отдел кадров! – строго ответил Леня голосом, вызывающим ассоциации с обледенелым металлом.

Охранник невольно подтянулся при звуке его голоса и почтительно указал на дверь соответствующего отдела.

Леня направился туда, прямо держа спину и не оглядываясь по сторонам. К охраннику подошла крашеная блондинка, знакомая официантка из местного кафе, и он шепнул ей, чтобы была сегодня осторожна и не обсчитывала клиентов.

– С чего бы это? – фыркнула та.

– Проверка! – ответил охранник голосом осведомленного человека, посвященного в тайны мироздания. – Ревизор недавно пришел. Начал с отдела кадров, а до кого дойдет – кто же его знает. Много я перевидал ревизоров, но такой строгий – первый раз. Видно, в новом вкусе.

Леня вошел в помещение отдела кадров. Здесь работали всего два человека – строгая женщина средних лет и девушка лет двадцати пяти. Первая явно была начальницей, вторая – секретаршей. Еще здесь возила по полу шваброй смуглая женщина в красной косынке.

Леня огляделся по сторонам и решительно проследовал к столу начальницы. Сев по другую сторону ее стола, он положил перед ней раскрытое удостоверение таким жестом, каким опытные картежники кладут на стол козырного туза.

Удостоверение было отлично сработано, ни один специалист не отличил бы его от настоящего.

– Федеральная миграционная служба… – прочитала начальница. – Марченко Лев Рудольфович… и чем же я могу вам быть полезной, Лев Рудольфович?

– Мне нужна информация об одной вашей сотруднице. У нас есть достоверные сведения, что она злостно нарушает миграционное законодательство.

– Не может быть! – Начальница подняла брови. – Мы очень внимательно следим за соблюдением законов! Мы тщательно проверяем все документы! У нас не было ни одного нарушения! Ни одного за многие годы!

– Все когда-то случается первый раз.

– О ком конкретно речь?

Леня достал из кармана записную книжку в строгом черном переплете, полистал ее и прочитал:

– Сполтяну София. Гражданка Республики Молдова.

– Сполтяну, Сполтяну… – повторила начальница, глядя перед собой. – Да, действительно, она у нас работала какое-то время уборщицей, но больше не работает. Уволилась. Так что ваши достоверные сведения устарели.

– Не работает? – разочарованно протянул Леня. – Уволилась? А где же она теперь?

– Вот чего не знаю, того не знаю.

Раздался странный звук. Леня обернулся и увидел, что смуглая уборщица опрокинула ведро и теперь пытается собрать разлившуюся по полу воду.

Леня сухо поблагодарил начальницу, вышел из кабинета и встал в сторонке, за колонной.

Как он и надеялся, долго ждать не пришлось.

Из кабинета незаметно выскользнула смуглая уборщица и припустила в сторону туалета. Леня коршуном бросился наперерез, остановил ее перед самой дверью и уставился пронзительным прокурорским взглядом.

– Чего вам надо? – забормотала женщина, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Миграционная карта просрочена? – процедил Леня.

– Я по-русски совсем не понимать… – Женщина испуганно сжалась. – Какая такая карта… ничего не знать…

– Прекрасно вы все понимаете! – отрезал Маркиз. – Впрочем, я вам ничего не сделаю, если вы ответите на несколько моих вопросов. Всего несколько вопросов.

– Каких таких вопросов?..

– Вы знали Софию Сполтяну?

– Не знала я ее… она плохой женщина…

– Так знали или не знали?

– Она плохой женщина, я с такой, как она, не знаюсь. И сейчас она вовсе уехал, домой к себе уехал…

– Почему вы говорите, что она плохая?

– Она плохой, нечестный… я честный, я никогда чужой не брать, а она брать, я слышать…

– Вы видели или слышали?

– Видеть не видела, только слышала, как начальник на нее ругался. Ты, говорил, воровка, я тебя сдать в полиция… тихо так говорить, но сердито, очень сердито.

– И что – сдал он ее в полицию?

– Нет, не сдать… он с ней потом часто говорить и больше уже не ругаться.

– А что за начальник?

– Большой начальник. Как зовут – не знаю, а дверь его вон там, на той сторона…

Уборщица показала на дверь на другой стороне коридора.

На двери стоял номер сто тринадцать, рядом красовалась табличка: «Астор. Все виды страхования».

– Это кое-что, – сказал себе Леня и обернулся, чтобы отпустить смуглую тетку, но той уже и след простыл.

Он поглядел на часы в холле и спохватился, что ему давно уже пора ехать к хакерше, она ждать не любит.

Леня долго поднимался по лестнице на шестой этаж старого дома. Лестница была, как раньше говорили, черная, то есть вход был со двора, этим входом прежде пользовалась прислуга, поэтому лестница была темная и крутая. Всего в доме было пять этажей, а на шестом имелась только одна дверь.

Дверь была новая, железная и, судя по всему, очень прочная. Звонка не было. Леня постучал условным стуком – три длинных, потом два коротких, потом еще два длинных. Глазка на двери тоже не было, зато Леня точно знал, что была скрытая камера. Поэтому он сделал восторженное лицо и проговорил:

– Открой, детка, я пришел к тебе с приветом! Солнце, понимаешь, давно встало, а ты и не заметила…

Тотчас загремели замки, дверь приоткрылась нешироко, и Леня проскользнул в квартиру. Перед ним стояла маленькая худенькая девчонка, с виду совершенный подросток. На девчонке была длинная черная футболка, из-под которой торчали худые кривоватые ноги. Давно не стриженные волосы устали просить шампуня и расчески.