– Инвесторы показались мне очень милыми людьми. Они показывали фотографии внуков и великолепные кусты роз – победителей цветочных выставок, – заметила принцесса, привыкшая с улыбкой выслушивать жизненные истории своих подданных. По правде говоря, ей нравилось, что незнакомые люди охотно вступали с ней в беседу – пожалуй, единственное доступное ей удовольствие при королевском дворе. Но разве можно сравнить это с неторопливой прогулкой по Флоренции?

– Довольно говорить обо мне, – попросил Джио. – Чем ты занимаешься в жизни?

– Я учительница, – быстро нашлась Люси, подумав, что охотно учила бы детей, если бы ей позволили. Однако консервативные взгляды отца не допускали такую возможность. – Большую часть времени я беседую с детьми-четырехлетками.

– Учительница? Никогда бы не догадался.

– Почему?

– Ты очень… – он запнулся в поисках нужного слова, – элегантна. За ужином ты держалась с большим достоинством. Впрочем, мы все склонны прибегать к стереотипам. Приношу извинения.

Если бы он знал, как часто ей не хотелось быть элегантной. Отец растил ее в очень старомодной монархии, и Лусиану с детства приучали «сохранять лицо» и исполнять королевские обязанности на благо короны. Она не могла позволить себе делиться мыслями. Ее окружали роскошь и богатство, за что Лусиана была благодарна, но ее сердце хотело большего. Возможно, она бы смирилась, если бы ее жених не был намного старше и во время их редких встреч не обращался с ней как с собственностью. Наверное, ее жизнь была бы счастливее, выйди она замуж за открытого и умного человека с хорошим чувством юмора, как, например, Джио.

Собственные мысли заставили ее покраснеть. Она заметила, как вдруг помрачнел ее спутник.

– Красавица моя, как получилось, что учительница путешествует одна, без денег, но с сумочкой, полной драгоценностей?

За годы воспитания Лусиана усвоила простую истину: никогда не надо торопиться с ответом, поэтому она молча наблюдала за переменчивым светом луны, освещавшим лицо Джио и архитектуру великого древнего города.

– Откуда ты приехала, Люси? – настаивал Джио.

– Из Испании, – коротко ответила она.

На мгновение Лусиану встревожила мысль о том, что поздно ночью в чужой стране она гуляет по улицам с человеком, которого только что встретила. Она вполне осознавала грозившую опасность, однако предпочла забыть осторожность.

– Твой итальянский безупречен.

– Я учила его много лет.

В самом деле Лусиану всегда увлекала история, искусство и литература Италии. Особенно ее интересовала эпоха Ренессанса, когда Флоренция была центром Европы. Наконец ей представилась возможность говорить на языке, который она так долго и старательно изучала. Несколько раз во время королевских визитов она посещала Рим и влюбилась в него, но Город Лилий интриговал ее больше.

Около года назад ее отец, король Марио сообщил, что выдает ее замуж за овдовевшего короля Августина, властителя соседнего острова Меносита. Лусиана согласилась: после смерти матери она ни в чем не перечила отцу.

Изерот сотрясали проблемы. Маленький остров с отсталой экономикой страдал от безработицы. Родители не видели перспектив для детей и отправляли их учиться и искать работу в Испанию и другие страны. Население резко сокращалось, и будущее выглядело безнадежным. Отец нынешнего короля соседней Меноситы начал развивать туризм. Эксклюзивные курорты, семейные виды водного спорта, сдающиеся в аренду виллы превратили остров в круглогодичный рай для отдыхающих и обеспечили рабочие места для местных жителей. После смерти жены король Августин решил расширить курортную зону за счет соседнего острова и увеличить доходы семьи. Он попросил у короля Марио руки его дочери, и тот не смог отказать. В свою очередь, принцесса Лусиана не хотела подвести отца и бросить в беде своих подданных, поэтому она согласилась. Конечно, она избрала мрачную судьбу, но с ней навсегда останутся воспоминания о Флоренции. Ей удалось осуществить свою единственную мечту, которая со временем превратилась в навязчивую идею и не давала покоя. Король Марио даже думать не желал о том, чтобы добровольно отпустить дочь с глаз, особенно после того, как его жена погибла в автокатастрофе в Мадриде. Лусиана пробовала смириться, но не смогла.

Она вспомнила путешествие в Париж, которое король Марио организовал для дочери и одногодки-кузины. Когда они отправлялись за покупками, магазин закрывали для посетителей. На прогулке по бульварам их сопровождали телохранители. В гостинице для них был забронирован весь этаж, хотя они занимали две комнаты. Музеи они посещали только после полуночи, и весь персонал оставался на работе ради них двоих. Лусиана оценила заботу отца, но она иначе представляла себе туристическую поездку.

День свадьбы неумолимо приближался, и принцесса Лусиана всей душой и сердцем мечтала вырваться на свободу, нарушив жесткий протокол, который соблюдала с самого детства. Мечта толкала ее совершить безумный поступок: первый раз в жизни принцесса решилась нарушить роль безупречной дочери и принцессы и покинуть стены дворца, не оставив даже намека, куда собралась. Лусиана не забронировала заранее билет и оставила дома телефон, чтобы не выдать свое местонахождение. Не имея денег, она пошла на отчаянный шаг – захватила с собой драгоценности, которые намеревалась продать. Другого варианта у нее не было.

Лусиана не просила многого – всего три недели независимости!

После прогулки с Джио она почувствовала усталость. Ей еще предстояло решить проблему с продажей драгоценностей и найти отель для завтрашней ночевки, но сегодня ее поразили благородство и щедрость Джио.

– Не знаю, как и благодарить тебя.

– Не стоит благодарности, Люси. Спасибо, что согласилась сопровождать меня на ужин. – Он прижал руку к сердцу и сделал глубокий поклон. Это могло показаться забавным, если бы она не была принцессой.

– Хорошо спала? – окликнул Джио Люси, увидев ее на маленьком балкончике гостевого коттеджа. Балкончик был слишком узким для кресла и предназначался только для того, чтобы любоваться садом и выглядывать на улицу поверх стены. Эту архитектурную деталь Шекспир включил в свою романтическую трагедию, и с тех пор за ней закрепилось название балкона Джульетты.

Джио потребовалась немалая выдержка, чтобы притвориться, будто он не замечает соблазнительных округлостей женского тела под белой полупрозрачной ночной рубашкой Люси. Впрочем, реакция мужского естества последовала незамедлительно.

Он поставил горячий кофейник на столик возле фонтана.

– Не хочешь присоединиться ко мне?

– Какое волшебное чувство проснуться утром и ощутить аромат цветов, – сказала Люси, обводя рукой сад и клумбы. – Лаванда просто великолепна.

Джио снова взглянул на Люси. Было что-то сюрреалистическое в том, что прекрасная молодая женщина стояла на балконе его гостевого дома во Флоренции, даже если ее визит носил временный характер. Нереальным казалось и то, что он вернулся домой, ведь большую часть своей жизни он провел вдалеке отсюда. Вероятно, потребуется время привыкнуть к постоянному месту жительства.

– Спускайся вниз на чашку кофе.

Люси кивнула:

– Дай мне пару минут переодеться.

Погруженный в работу, Джио давно не оставался наедине с женщиной. Однако, несмотря на неожиданную встречу с очаровательной кареглазой блондинкой, он не забывал о том, что сегодняшний день был очень важен для него. Поэтому ранним утром он совершил пробежку, принял душ, оделся, но оставил достаточно времени для неспешного завтрака. Сегодня ему предстояло вступить в должность нового генерального директора «Грасстеха».

Джио забрал из коттеджа все необходимое, чтобы отправиться в офис сразу после завтрака. Вечером он собирался позвонить матери и поблагодарить за обустройство его нового жилья. Коттеджи хоть и были небольшими, но имели все необходимое: спальни и ванные комнаты наверху, гостиные внизу, обставленные простой, но дорогой мебелью в золотисто-коричневых тонах. Джио не привык к домашнему уюту. Начальник отдела исследования, развития и управления проектами Джио Грасси находился в постоянных переездах и ценил обезличенные интерьеры гостиниц. Стильные, дорогие отели ничем не отличались друг от друга, будь то Кейптаун, Сидней или Даллас. Здесь все было к его услугам по первому требованию. Когда он работал над новым проектом, проходили часы или даже дни, но он не замечал вокруг себя ничего, кроме деталей компьютеров и технических схем. Он жил в другом измерении, недоступном большинству людей. Раньше его мало беспокоило, где приклонить голову на ночь, однако теперь он стоял на пороге крутых перемен.