========== Глава 1. Опасное желание ==========
Человек на земле стонал и извивался, ногтями до крови раздирая кожу на своём лице.
Ей в какой-то момент показалось, что его позвоночник может быть сломан, и она содрогнулась от этой мысли. Представлять, какую боль он при этом должен испытывать, было выше её сил. Но это совершенно не волновало мужчину, стоявшего над ним. Одним резким движением он взмахнул палочкой, и зелёный луч вошёл в тело скорчившегося человека, отрезая любые пути к спасению. Впрочем, смерть тоже может быть благом. Гермионе Грейнджер, как колдомедику, это было хорошо известно. Раскрытыми от ужаса глазами она смотрела и на остальные три тела, грудой мусора сваленные у ног убийцы. Сам он лишь ухмыльнулся, убрал палочку и закурил маггловскую сигарету, скидывая пепел на тёмный асфальт, ставший таковым после очередного дождя, которые в Лондоне совсем не редкость. Мужчина запрокинул голову назад и посмотрел на сияющее тёмное небо, звёзд на котором не было видно из-за городского освещения.
Гермиона стояла за углом дома, на Бейкер Стрит — улице, по которой ходила ежедневно в одно и то же время, когда заканчивала дежурить; она была уверена, что уж в маггловском районе не встретит ни коллег, ни других волшебников. Ошиблась. Неправильно было и стоять здесь, наблюдая за яростным сражением, в котором четверо напали на одного. Но страх за мужчину, да и за себя прошёл, как только она увидела, с какой лёгкостью и изяществом тот смог защитить себя, жестоко расправляясь с каждым по отдельности. Причём магию он использовал постольку поскольку, больше работая холодным оружием и собственными кулаками. Гермиона была заворожена этим мужчиной, этим убийцей и чувствовала, как возбуждение железной рукой сжимает её горло.
Сигарета в жёстких руках почти истлела, а она всё стояла и любовалась великолепным образцом мужской силы. Победителем. Внезапно он резко повернул голову в её сторону и нахмурился. Всё в ней обмерло, сердце ухнуло вниз. Гермиона не знала, как себя вести, а страх смерти переборол возбуждение; всё, что ей оставалось, это улыбнуться и выставить большой палец вверх, выражая одобрение. После чего она медленно развернулась и побежала, стуча каблуками своих плоских лодочек, тут же аппарируя на улицу, где жила. На это же место аппарировал убийца, сразу преградивший ей путь. Его лицо казалось жестокой маской. Свою волшебную палочку он сразу ткнул ей в грудь — блейзер с запа́хом едва ли мог защитить от ощущения опасного дерева на коже.
Гермиона тяжело дышала, желая сбежать или лучше провалиться сквозь землю под этим тяжелым взглядом зелёных глаз, которые неизбежно затягивали её в свой омут. Она, не прерывая поединок взглядов, медленно потянула руку к своей палочке. Это движение не осталось незамеченным.
Мужчина надавил своим оружием сильнее и начал вести им по телу Гермионы медленно, нажимая на нежную плоть груди и слегка цепляя ворот блейзера, словно намереваясь снять его. Кончик палочки продолжал двигаться в сторону по руке и вниз, оттягивая рукав с внутренним карманом. Глаза мужчины на секунду вспыхнули, когда он увидел волшебную палочку из светлого дерева, мерцавшую в ночной тени города, и убрал свою. Он снова посмотрел Гермионе в глаза — она не могла разобрать выражение его лица — и внезапно оказался на шаг ближе, почти касаясь её тела. Она не могла двигаться, при этом не сдерживаемая никакими заклинаниями. Просто добыча, попавшая в руки хищника; она замерла, не в силах, да и не желая пошевелиться.
— Ты склонна к необдуманным поступкам, — вдруг прозвучал его низкий голос. Голос, что-то ей напомнивший. Как будто дежавю; ощущение тепла прошло через всё её тело. Неосознанное доверие накрыло её, и она поняла, что готова на всё, что бы не приказал этот чарующий голос. Наверное, так и выбирают себе мужчин, по тому импульсу, который возникает в области сердца, медленно стекая в низ живота.
Она не смогла произнести ни слова, слишком погружённая в свои, никогда не испытываемые раньше чувства. Мужчина отвернул воротник её блейзера, наблюдая, как резко вздымается небольшая, но идеальной формы грудь. Это подсказало ему о той буре эмоций, что бушевала в ней. Он посмотрел на её нежные коралловые губы и снова вернулся к карим глазам, казавшимся чёрными в ночном свете уличных ламп.
— Я скучаю сегодня ночью, — вдруг заговорил он, протягивая ей руку.
Умом она понимала всю опасность своего решения, но не могла поступить иначе. Всего одно неосознанное движение, и вот её ладонь утонула в его, и они закружились в вихре аппарации.
Через несколько секунд они уже стояли в узком коридоре мрачного дома, и Гермиона, поддерживаемая этим хищником, попыталась устоять на ногах, чувствуя лёгкое головокружение. Мужчина оставил её и прошёл вперёд, возможно, давая шанс на отступление. Она взглянула на тёмную входную дверь, за которую было так просто выйти и скрыться, спасаясь от жестокого убийцы и великолепного мужчины.
Гермиона тут же представила свою квартиру, заполненную только книгами, пылью и котом, который ждал её в этой одинокой женской келье, и содрогнулась. Она отвернулась от двери и на негнущихся ногах прошла вперёд, боясь увидеть обстановку дома. Ей в голову сразу пришли цепи, наручники, плётки и иные пыточные устройства, о которых она где-то читала, так что облегчение было неимоверным, таким, что она улыбнулась, увидев обычную гостиную, пусть и немного пустую.
Тяжёлые портьеры скрывали ночную улицу, не давая прохожим заглянуть в обитель мужчины. В центре гостиной стоял большой диван, обшитый синей однотонной тканью, и два таких же кресла, в которых, судя по идеально гладким поверхностям, редко кто-то сидел. По стенам, обитым тёмно-коричневым деревом, висели маггловские картины разных художников, изображавшие в основном пейзажи и натюрморты. Прямо была дверь, похоже, что на кухню, и лестница рядом, ведущая на второй этаж.
Мужчина подошёл к камину, положил на него палочку, снял с себя цепочку со странным треугольным знаком, быстро взял пергамент и что-то на нём написал.
— Кричер! — гаркнул он.
Возле него тут же возник эльф-домовик в белой простыне, к которым Гермиона сначала относилась с жалостью, желая всех освободить и не понимая, как можно хотеть быть у кого-то в рабстве. Потом, конечно, она смирилась, наблюдая, что эльфы счастливы — порой сильнее волшебников и магглов — и во Франции, где она училась, и в Америке, где проходила стажировку, и здесь, в Англии, где теперь жила и работала.
И впервые в жизни Гермиона сама поняла, как можно хотеть кому-то подчиняться — столько трепета вызывал у неё этот человек. Ощущение было очень знакомым, но она не могла этого понять. Добыча хотела, хотела всего, что предложит ей этот странно недоступный человек-волшебник-убийца.
Наконец домовик исчез с запиской в руках, так и не взглянув в её сторону. Мужчина повернулся к ней и, не отрывая взгляда, стянул с себя чёрную мантию, которую бросил на диван. В свете электрических ламп Гермиона наконец смогла осмотреть его получше. Он был невысоким, но жилистым и мощным. Тяжелая челюсть и несколько шрамов на лице говорили, что жизнь била его не раз и не два. Чёрные волосы, уложенные в небрежную прическу, свисали на уши и лоб, и Гермиона почувствовала покалывание в кончиках пальцев от желания прикоснуться к ним, зарыться в них и утонуть в нём самом.
На столике возле дивана, как по щелчку, появились вино в бутылке, вода в графине, шоколад, фрукты и два хрустальных бокала. Мужчина кивнул на угощение.
— Ты голодна?
Гермиона покачала головой и наконец смогла пересилить свой страх и спросить то, что её волновало с того самого момента, когда вечер резко стал опасным.
— Почему они напали на тебя? И разве это не опасно, вот так пользоваться магией в маггловском районе? И что ты сделал с трупами? Их ведь можно было отдать студентам на опыты. Разве министерство Великобритании не отслеживает Непростительные заклинания? — Гермиона выдала эту вереницу вопросов и задала бы ещё столько же, если бы не резкий взмах его руки, от которого она отшатнулась — даже с учетом того, что палочка так и лежала на камине.
