– А я и не отказываюсь, хотя и терпеть не могу своего шурина, – обиженно буркнул тот, – Скорее всего, обсуждали свои дела. Нам то, что от этого. А сеньор Жуан Антониу выглядит, по-моему, здоровее деревенского быка.

– Ты замечаешь только то, что под носом, Роже, – шуганул его Роберту.

– Полно, сеньоры, – перебил его Рикарду, – Дело гораздо серьёзнее, чем нам кажется. Потому что мы не только друзья и родственники этой семьи, но и держатели акций их компании, и потому нам должно быть интересно всё, что связано с ними. Знаете, утром встретился по дороге с Инессой, точнее, довёз её до работы, и она сообщила мне кое-какие весьма интересные новости.

– И что интересного сообщила тебе твоя бывшая? – полюбопытствовал Роберту.

– Готовьтесь сеньоры, – со злорадной ухмылкой проговорил Рикарду, – Дон Жуан Антониу да Силва неизлечимо болен. Не знаю, какой болезнью, но точно знаю, что болен, и не дотянет по предположению его обожаемого доктора Леонсиу даже до лета. И позавчера он обсуждал своё завещание. Там также присутствовал и Жуан Педру, наш общий «друг». И он вышел оттуда, как утверждают, таким растерянным и удручённым, как будто не смог забить мяч с пенальти в финале Копа да Америка. Очевидно, старик сильно обидел его в своём завещании.

– С чего ты так уверен в этом, Рики? Откуда такая информация у этой сеньориты? Разве ей можно так доверять? – воскликнул Роберту.

– Эта сеньорита сама по себе, разумеется, не представляет для нас никакого интереса. Однако обычная секретутка и болтливая, как сорока, сеньорита Праду является доверенным ассистентом адвоката Жулиу Сезара, а также кузиной Жулии, секретарши Жуана Антониу. Так вот, Жулия из женского любопытства подслушала весь их разговор, и пересказала его своей кузине. Та уже, не поленившись, пересказала мне всё, как доброму знакомому. Теперь понимаете, сеньоры? Возможно, это наш шанс. Не воспользоваться им сейчас было бы, по меньшей мере, глупостью.

– Не совсем понятно. Ты что-то здесь темнишь, Рики, – пробормотал Роже.

– Роже прав. Объяснись яснее, пожалуйста, кузен, – попросил его Роберту.

– Ну что же тут непонятного, друзья мои?! Дело в том, что после смерти Жуана Антониу, согласно его завещанию, весь контрольный пакет акций «Силва» делится между Жоакимом и Мануэлой, моей невестой. Конечно, малый процент достаётся и младшим сыновьям, но это всего лишь сущие пустяки, какие-то несерьёзных два или три процента. Так вот, женившись на Мануэле, я автоматически становлюсь совладельцем её доли акций, и вхожу в совет директоров с правом решающего голоса. Это, как минимум пост вице-президента. В дальнейшем, нажав на Жоакима, который боится жены пуще огня, я выкупаю и его долю. Затем, в законном порядке становлюсь президентом «Силва». Видите, всё просто, как дважды два!

– Теперь всё встаёт на свои места, но объясни нам, пожалуйста, именно каким образом ты намерен осуществить весь свой замысел, и какая нам от этого будет выгода? – спросил Рожериу.

– Я забыл вам сказать ещё одну новость. Жуан Педру на следующей неделе летит в Сан-Паулу, чтобы открыть там филиал компании. То есть, папаша Джонни фактически отстранил его от управления, отправив в почётную ссылку, и тем самым расчистив нам путь. Ведь сеньор юрист, которого так «обожает» Роже, был одним из главных препятствий на пути. Верно, он не крупный акционер и даже не входит в совет правления. Однако, всё равно представляет для нас угрозу. Он издавна мечтает сам руководить «Силва», несмотря на то, что пытается это скрыть. Честно говоря, мне этот тип сразу же не понравился. С первого взгляда, как я его увидел. Сам улыбается, а смотришь в глаза, так и норовит сделать какую-нибудь гадость. Но речь сейчас не об этом. Итак, Жуан Педру уже вне игры. Остаются Жоаким, Мануэла и Жозе. Последний не играет значимой роли, с Мануэлой тоже всё ясно, а на Жоакима надо надавить через Оливию. Всё-таки её брат, Маркуш мой компаньон в текстильной фабрике. И я постараюсь убедить его, чтобы он повлиял на свою сестру, а та уже на своего муженька. Уверен, что сеньору Велозу будет очень выгодно принять моё предложение, так как я уступлю ему свои пять процентов после того, как заполучу контрольный пакет. К тому же у него прохладные отношения с Жуаном Антониу, и думаю, что он не откажет себе в удовольствии напакостить семейке да Силва. Затем, среди пайщиков остаются сеньоры Паулу Браганса, глава профсоюза, владелец пяти процентов, Диегу Амарал, латифундист, тоже обладатель пятёрки, с которыми можно договориться. А потом, бац, и дело в шляпе! Но всё это надо провернуть после смерти старика, а жениться обязательно нужно до его кончины.

– Это почему же? – пробормотал, развалившийся в кресле, Рожериу.

– Потому что по нашим новым законам, вступивший в брак с наследницей лицо не имеет права стать совладельцем её имущества, равно получить право голоса в акционерном обществе, пока не истечёт карантинный срок, то есть полгода со смерти основного завещателя. Потому что, за это время наследники других категорий могут оспорить завещание. Тут мы рискуем потерять лишних шесть месяцев. Понимаете, сеньоры?

– И где же ты обучился подобным юридическим тонкостям?

– Недавно слышал на одном приёме в доме да Силва из уст самого Жулиу Сезара. Никто ведь не станет спорить, что он лучший юрист города и в то же время очень принципиальный человек. Душой и телом преданный да Силва. Посему первое, что я намерен осуществить в ближайшие дни, так это постараться заполучить копию с завещания с помощью Инессы. Мне необходимо в подробностях знать его конкретное содержание. Понятно? – закончив тираду, спросил Рикарду.

– Всё, что ты нам сейчас рассказал, конечно же, приятно. Но ты не ответил на главный волнующий нас вопрос, который задал тебе Рожериу. Какая же нам с ним от этого всего польза, кузен? – спросил Роберту.

– На этот вопрос уже давно есть ответ. Послушайте, друзья. Мой кузен, известный финансист города, сеньор Роберту Перейра – обладатель целых двадцати процентов акций, то есть самый крупный пайщик после самого президента с правом голоса. И очень странно, что он так пассивен в Совете Директоров. А Рожериу в свою очередь также хозяин десяти процентов акций, как и я, ваш покорный слуга. И что тут получается?! Объединив наши усилия, мы совместно сможем осуществить задуманную нами идею, и в итоге станем полновластными хозяевами «Силва». Разумеется, вы оба получите возможность увеличить проценты, соответственно, дивиденды за счёт приобретённых нами в будущем акций. Вы войдёте в Совет, и мы возглавим «Силва», подобно древнеримскому триумвирату. Помните из истории?! – глаза Рикарду сверкали огнём алчности.

– Помнить-то помним, кузен. Но мы также и помним, что триумвират этот завершился плачевным финалом для двух его участников, кроме Цезаря.

– Плачевный финал произошёл оттого, что не сумели вовремя правильно поделить власть. Вернее, Цезарь оказался умнее, и обошёл их всех. Но ведь среди нас троих нет же такого, слава Богу…

– Нельзя сбрасывать со счетов адвоката с доктором. Они близкие друзья Жуана Антониу, наверняка после его кончины, станут душеприказчиками его воли. Само собой, не очень-то радушно примут нашу инициативу, – поддержал его Рожериу.

– Почему у вас такой пессимистический настрой, сеньоры. Конечно же, я учёл и их. Но после моей свадьбы с Мануэлой, которую я всячески буду ускоривать, все их действия, направленные против наших общих планов, будут лишены всякого смысла. К тому же, не найдётся в мире человек, у которого невозможно было бы не выявить хоть какую-то слабинку. Мой поверенный, специалист в таких делах, Эдуарду Норонья, уже занимается ими. Уж он-то точно сумеет раскопать под них, поверьте мне. Незапятнанных на свете нет, не было и никогда не будет! Уж в этом будьте уверены, сеньоры! – довольно заключил он.

– Здесь я согласен с Рики. Потому что Жуан Антониу всю свою жизнь был либералом, поддерживал Гуларта, прохладно встретил хунту 1964-го, – заговорил Роберту, – И при желании генералы могут ему это припомнить.