Ривка повернулась на голос, близко, но не рядом, стоял Чернов.

  -Чего страшиться, все самое страшное уже позади.

  -Почему ты не попросила Левинсона нас убить?

  -Вы тоже могли меня убить, но не стали.

  -Мы закону служили, мы стране служили, мы долг свой выполняли, как его понимали.

  -Стране служили, говоришь. Так скажи мне сейчас прямо в глаза- когда это я тебя просила кому-то из врагов передать что-нибудь? Неужели ты искренне верил в мою виновность?

  - Нам объявили амнистию, надо домой ехать. А где этот дом- не знаю. Уголовникам мы не нужны даже для утех и издевательств, бывшим сослуживцам - тем более. А многие из них скоро нас здесь заменят. Что ты думаешь, все эти лагеря долго будут пустые стоять?

  -Мне все равно. Я жду только справку об освобождении, а потом и дня лишнего здесь не задержусь.

  -А куда ты поедешь?

  -Еще не знаю. Моих всех родных немцы убили, поеду конечно туда, поклонюсь им, поплачу, буду прощения у них просить за всех нас, что не смогли их уберечь, за то, что бросили их на растерзание врагам. За тебя и Гондадзе , которые мешали нормальным солдатам свой долг воина и защитника выполнять,пращения попрошу. И за себя- я же тоже в этих войсках служила, правда не так как вы, но форму носили одну.

  -А потом? - Спросил, понурив голову, не от стыда, а по привычке, потому что им нельзя было голову поднимать, могли за это жестоко наказать ночью в бараке.

  -Не знаю, пока.

  -Наверно к Левинсону подашься, помощи просить.

  -Жив ли мой мальчик, я не знаю. Он все время ходит по лезвию бритвы.

  -А ты его жалеешь?

  -Очень жалею. И благодарна ему за то, что он мне доказал- справедливость в этом мире существует, хоть и не часто. Вот только обидно, что доказывать в этой стране можно только так.

  -Может мне поможешь в этом мире обустроиться, мы бы смогли вместе жить. Вспомни, как нам было хорошо когда-то. Сначала Ребекка растерялась и молча на него уставилась, потом расхохоталась громко и неестественно, но после выбросила руку и пальцем показала в сторону бараков

  -Иди, Верка, отсюда и скажи Любке, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах близко вас рядом со мной не было. Понятно?

  -Какая ты стала жестокая - сказал бывший генерал, и бывший, как ей казалось когда-то , самый близкий ей человек, который предал ее, не понятно зачем и не понятно почему.

  Глава третья

  И вот она, долгожданная свобода. Ребекка вышла за забор, на территорию, которую она видела много лет, но ни разу на ней не была. Голова у нее кружилась от счастья. Если даже сейчас умру, то умру свободным человеком. Она шла по дороге, по направлению к железнодорожному вокзалу, специально сходила с дороги, прислушивалась, но окрика не было. Какое счастье!!! Придя на вокзал, она подошла к кассе, но ее даже слушать не стали, сразу сказали, билетов нет, и закрыли окошко. "Пешком идти, что ли," подумала Ребекка, а куда идти? Она снова постучала в окошко, но на ее стук просто не отреагировали. В здание вокзала ввалилась группа людей, сразу было видно, уголовники

  -О, Ривка здесь, ты нам и нужна.

  -Зачем я вам понадобилась?

  -Нужно одного нашего пацана заштопать.

  -Так я не врач, как я смогу это сделать?

  - Ривка, ты в больнице работала, значит сможешь. Давай, ты знаешь, как мы тебя уважали, уважь и нас. К ней подвели совсем еще молодого паренька, когда Ребекка подняла ему майку , она просто лишилась речи.

  -Как давно его ранили?

  -Так три дня уже прошло.

  -Кто его ранил, не пулей, а ножом.

  -Да так, между собой подрались.

  -Ладно, положите его на пол, попробую что-нибудь сделать.