Я вновь ощутила себя в том месте, в мире, где деревья росли странно, где море выглядело не таким, где воздух был другим на вкус, где он иначе наполнял мои лёгкие, иначе ударял по моему мозгу, иначе переполнял моё тело — это почти напоминало экстра-дозу кислорода.

Я находилась в их доме.

Я слышала голоса.

Взрослые голоса, может, ребёнка, а возможно, даже нескольких.

Они разговаривали, играли с кем-то — а может быть, с чем-то. Может, с животным, каким-то питомцем. Я чувствовала, как мои пальцы тянут маленькие пальчики, хотят, чтобы я вышла на улицу и поиграла с ними. Я слышала детский смех прямо перед тем, как голоса удалились и сделались тише.

Их дом был таким тихим. Я не слышала даже тиканья часов.

В стенах не гудело электричества, не включались и не отключались компрессоры, не включались кондиционеры, когда становилось слишком жарко, не бурлила кофемашина.

Это походило на церковь.

Как и сама тишина, всё в ней казалось неправильным в больших и малых деталях.

Деревянные полы, которые как будто не из дерева.

Плетёные коврики со странными, причудливо водянистыми узорами. Блок стены, сделанный из красочных круглых камушков, гладких на ощупь. Длинное окно, которое охватывало всю переднюю часть комнаты. Отверстие в потолке над костровой ямой в центре, почти как в хогане навахо или в другом традиционном доме коренных индейцев. Причудливые прозрачные трубы водоснабжения, которые выходили из потолка и как будто отрицали существование гравитации, удерживая воду над огромной каменной раковиной. Жидкий, меняющий форму монитор, который безмолвно и почти невидимо висел на стене.

Отвернувшись от всего этого, я моргнула, стараясь привести мысли в порядок.

Мгновение спустя я также прочистила горло.

— Мой дядя, — объяснила я, выдыхая и думая над своими словами. — Он начинает какую-то войну. Он использует для этого людей, преимущественно в Соединённых Штатах. Он заставляет их устраивать беспорядки на границах. Он заставляет их бояться вампиров…

— Вампиров?

Напротив меня сидела женщина, поразительно прекрасная женщина с длинными тёмными волосами, высокими скулами, поразительными глазами, худыми руками и ногами. Она устроилась на длинном небесно-голубом предмете мебели, напоминавшем нечто среднее между лавкой и диваном. Моргнув, она посмотрела на мужчину рядом с собой, затем обратно на меня и выгнула бровь.

— Ты сказала «вампиры», сестра?

Мужчина ничего не сказал.

Он просто сидел там, молча наблюдая за мной.

Я кивнула, переводя взгляд на неё.

— Да, — ответила я со вздохом. — Я знаю, как безумно это звучит. Но да, в моём мире есть вампиры. Настоящие.

И вновь они переглянулись.

И вновь я ощутила, что между ними пронеслось нечто большее.

— Насколько они близки к мифам? — спросила женщина с неприкрытым любопытством.

Я посмотрела на неё, в эти поразительные светлые глаза.

— Довольно близки, — признала я. — То есть, мы всё ещё многое изучаем в них в плане биологии. Например, как они размножаются. Каковы их точные физические способности. Какой эффект их яд оказывает на людей и видящих. Особенно на видящих, — мрачно добавила я. — Похоже, на нас он влияет намного сильнее, чем на людей, к сожалению… наши люди склонны становиться зависимыми от их яда. Мой муж…

Я умолкла, не желая заканчивать это предложение.

Серьёзно, я не имела никакого права обвинять его в восприимчивости к яду, только не после того, что случилось со мной после последнего укуса вампира.

Я видела, что женщина на голубом диване хочет заговорить, и любопытство в её взгляде усиливается.

Мужчина, сидевший рядом с ней, прикоснулся к её бедру и отмёл вопросы, которые я видела в её глазах. Она взглянула на него, затем, похоже, согласилась с тем, что увидела в его взгляде.

— Он прав, — сказала я, выдохнув и кивнув в сторону мужчины. — Это долгий разговор, и, наверное, его лучше отложить до другого времени. Суть в том, что мой дядя хочет их уничтожить. Вампиров, то есть. Он помешался на том, чтобы стереть с лица Земли весь их вид. Он считает, что либо мы, либо они, буквально. Что видящие долго не проживут, пока в нашем мире существуют вампиры. Видите ли, мой дядя был одним из ранних поселенцев-видящих на нашей версии Земли. Не знаю, когда они впервые столкнулись с вампирами, но мой дядя утверждает, что они напали первыми…

Я пожала плечами, подняв ладони.

— …Кто знает, что на это скажут вампиры. В любом случае, в той первой стычке погибли мои родители.

Взгляд женщины дрогнул.

Сочувствие сочилось из её живого света, или aleimi, как его называли видящие.

На мгновение поджав губы, я продолжила.

— После этого мы с моей сестрой остались сами по себе, — сказала я, выдохнув. — Мне было больше восемнадцати, так что я подала прошение, чтобы мне предоставили опеку над ней. Семья моей матери… человеческая часть моей семьи… практически исчезла из наших жизней. Позднее я узнала, что за этим стоял мой дядя. Он утверждает, что сделал это, чтобы защитить нас… и их.

Я уже рассказала им о своём необычном происхождении.

Я сказала, что являюсь той штукой, существование которой большинство видящих считало невозможным — настоящим гибридом человека и видящего. Таким образом, в ответ на мои слова они лишь кивнули.

И всё же я все равно ощущала реакции в их свете.

В их понимании я была чем-то невозможным.

Я не должна была существовать с точки зрения биологии.

Как и моя сестра Зои.

Посмотрев на них, я гадала, зачем я всё это рассказываю. Может, какая-то часть меня всё ещё надеялась, что они сумеют мне помочь. Может, психолог во мне пытался проанализировать меня саму перед людьми, у которых больше опыта и знаний, чем у меня. Может, я просто настолько отчаялась, что в данный момент просила бы помощи у кого угодно.

В любом случае, я ощущала желание продолжать.

— …К тому времени я уже была в армии, — добавила я. — Для меня это почему-то было важно, — нахмурившись и вспомнив, я добавила: — Мои родители были не в восторге. Когда они умерли, после похорон я некоторое время оставалась дома… затем подписала ещё один контракт на срочную службу. Во время своего отсутствия я посылала сестре деньги.

Сглотнув при воспоминании о разговорах по скайпу, когда Зои говорила мне, как глупо я поступаю, находясь там, сражаясь в войнах за нефтяные компании и жадных коррумпированных политиков, я сглотнула и наклонила голову.

— Затем она умерла, — сказала я, подняв взгляд на женщину. Я видела, как она вновь вздрогнула, и облако печали покинуло её свет. — Годами я не знала причин. Я знала, что её убили, но полиция так и не поймала того, кто это сделал. Вернувшись из Афганистана, с войны, я попыталась выяснить, что с ней случилось. Я расследовала все улики… даже преследовала некоторых подозреваемых, которые были у полиции. Я использовала свои способности на каждом шагу, но след, похоже, просто остыл.

Женщина сжала мою ладонь, посылая мне импульс тепла.

Я подняла взгляд, благодарно улыбнувшись ей.

Сделав это, я мельком заметила странное небо в окне за ней, странные деревья, которые не походили на знакомые мне деревья. Затем я перевела взгляд ближе и увидела, что мужчина наблюдает за мной с лёгким любопытством в глазах, вопреки совершенно неподвижному выражению лица.

Посмотрев обратно на женщину, я сжала её пальцы на своей руке. Я послала ей в ответ тепло, хотя её сочувствие вызывало тихую боль в моем сердце.

— Только потом я узнала от своего дяди, что её убили вампиры, — закончила я, вытирая глаза. — Он сказал мне это после того, как мы с моим мужем вообще узнали об их существовании. О вампирах.

Мужчина заговорил в первый раз.

Его голос звучал более низко, чем я помнила.