Ута поджала губы. Кея накрутила прядь волос на веточку цветущего винограда и воткнула ее между косичек.

— Вот увидишь, — уверяла мать, — в новом мире, который отыщут для нас создатели портала, рыбки будут такими же дружелюбными, а волны такими же чистыми.

— И мы будем рядом! — воскликнула Кея. — А это самое главное. Как только мы переберемся на новое место, я помогу тебе составить карту нашего нового ручья. Я отправлюсь с тобой слушать музыку нового течения и пробовать вкус нового озера. У нас будет настоящее приключение — всё как ты любишь. Вот увидишь!

***

Но Ута не успокоилась. Она решила смастерить какую-нибудь вещицу, что позволила бы каким-то образом взять этот мир с собой. Смастерить для себя и для Кеи.

Из отполированных корней инжира Ута сплела два венка. На них она нанизала хрусталики из горного ручья, агатики с соленых морских берегов и радужные раковины улиток, хранившие память таинственных глубин озера. Каждую ночь, когда все прислушивались к пению заклинателей портала, Ута вплетала в венки новые сокровища. А каждое утро она вытряхивала карманы и отправлялась на поиски ключевого предмета.

— Ута, хватит скитаний, — просила Кея. — Ты же слышала маму. Сейчас такое время, что дверь откроется и закроется в любой момент. Тебе надо быть с нами, когда это случится.

— Да ты и моргнуть не успеешь, как я прошмыгну от озера сюда и обратно. Я приду точно в срок.

— Перестань быть такой упрямой!

— А ты перестань паниковать!

Кея раздраженно шагала прочь. Она не понимала что за сила снова и снова зовет ее сестру все дальше и дальше от дома. Но поскольку не было шанса удержать Уту, Кея поставила себе задачу найти способ возвращать сестру из самых далеких прогулок.

Она внимала и училась, и работала над причудливыми плетениями магии фей. Кея следила за движениями рук создателей портала и считывала слова с их губ, пока те формировали дверьи и исследовали миры, что скрывались за ними.

Уту не занимали столь статичные занятия, ей хватало усидчивости использовать только те чары, которые ее пальчики могли легко распутать. Но Кея была усердная от природы. Она не пыталась повторить ту же магию, что открывает порталы. Ей требовалось знать, требовалось освоить возвращение домой, магию вызова в родное гнездо.

Из-за постоянной работы заклинатели не передавали свои знания другим, они говорили, что в новом мире еще успеют обучить желающих. Поэтому Кее пришлось во всем разбираться самой. Сначала она заколдовала лист, чтобы он мог к ней вернуться из любого места на реке. Потом она наложила чары на жука, чтобы он прилетал по ее зову где бы она ни находилась.

Но одно дело подчинить себе волю листа или жука и совсем другое — вызвать разумное существо. Кее требовалось что-то очень могущественное, порождающее магию, способную привести к ней сестру. Она рыскала вокруг в поисках известных волшебных элементов. Сначала она обратила взор на растущие на мелководье камыши, которые уверенно тянутся ввысь, пусть даже в их корнях без устали копошатся крабики, а переменчивые ветра клонят к земле. Связав из зачищенного камыша пояс, она обвязала его вокруг талии Уты, нашептывая при этом связывающее заклинание вызова.

— Неужели мне весь день надо таскать на себе эту штуку? — застонала Ута, когда Кея завязала узел. — Этот камыш ужасно колючий. Из-за него я вся покроюсь сыпью.

Тем не менее, она и не подумала его снять. А когда пояс не оправдал ожиданий, она ходила с глазной повязкой из паутинного шелка. А когда и повязка не сработала, она ходила с ножными браслетами из заплетенных прожилок листьев.

Заклинатели портала и мать близняшек встревожились бы не на шутку, узнай они куда завели Кею бесчисленные попытки и поражения. Но новые действия приводят к неожиданным результатам. Она выяснила, что не все добываемые металлы опасны.

По крайней мере, один из них дал ей желаемое.

Серебро обожгло кончики ее пальцев леденящим огнем, вбрасывая под кожу студеные мурашки. Из-за золота ее шейные позвонки стали дребезжать как чашечка о блюдце в руках дряхлого старика. В одной комнате с железом даже находиться было невыносимо, если она не хотела потом три дня страдать от головной боли и чувствовать себя опустошенной словно осушаемое во время отлива болото.

Невидимкой она проникала в жилище людей и перебирала их вещи. Потребность найти ответы была сильнее, чем угрызения совести из-за воровства. Только она забралась на порог квадратной хижины в центре низины, как ее едва не затоптала выбежавшая из двери девочка. Кея съежилась у перил, чтобы никто ее не заметил.

Девочка повернулась к лачуге, приставила руки к губам и закричала:

— Тин, давай скорее!

Коротконогий мальчонка приковылял на порожек.

— Подожди меня!

Девочка стрелой помчалась к реке, и мальчик снова ее окликнул на этот раз жалобно подвывая:

— Мама сказала, что ты должна взять меня с собой, Ту!

Когда человеческие дети скрылись, Кея осторожно ступила на перемычку двери, озираясь кругом на случай, если кто-то еще вывалится из дома. Люди такие… большие. И неуклюжие. И громкие.

Кея обследовала хижину, заглядывая в корзины и копаясь в ящиках. Наконец, на прикроватном столике рядом с комковатым матрасом она наткнулась на оловянное блюдце в форме листа, поднесла к нему ладони и не ощутила боли. Слегка коснулась пальцами — не обожгло. Кея опустошила блюдце и взяла его обеими руками. Неведомой силой налилось ее тело, и в тот же миг она почувствовала, что именно об этой штуковине она и мечтала, и что ее поиски не оказались напрасными.

Кея на цыпочках вынесла добычу, теперь она и в самом дела стала вором. Вскоре от тяжелой ноши у нее заныли руки. Крошечная подставка для человеческих побрякушек оказалось огромным блюдом в руках Кеи.

Свою находку она принесла на берег реки, между деревьями. Поскольку ей требовалось не более пушинки этого вещества, она прошептала заклинание разрушения и пальцем словно лезвием сняла с поверхности гладкую полосочку. Далее она положила срезанное в дробильный камень и снова зашептала, но на этот раз не слова разрушения, а заклинания огня и перемен. Оловянный осколок переплавился в маленькую круг с полым углублением в центре. С помощью щипцов Кея вынула диск и погрузила его в реку. В клубах исходящего пара раздалось суровое шипение. Еще три металлических кусочка таким же образом были переплавлены в диски. К каждой паре она прикрепила зажим и петельку.

Кружочки звенели от соприкосновения, составляя два идеально ровных медальона. Но внутри они скрывали не фотографии и не заветные локоны, а стоило их открыть, как они превращались в портал. Личные двери, через которые можно вызвать потерянное.

И не только.

Если нашептывания Кеи сработают, то медальоны переместят к ней Уту, где бы та не пропадала.

***

Пряча за спиной венки, Ута нетерпеливо ждала сестру. Мелкие рыбешки крутились возле ее ног, отражая свет серебристыми спинками. Кея шла вдоль берега, чтобы встретиться на отмели. И тоже сжимала в руке подарок для сестры. И тоже загадочно улыбалась.

Ута не выдержала и резким движением надела венок Кее на голову. Сотни малюсеньких сокровищ переливались на этом ободке из полированного дерева насыщенного коричневого цвета.

— Здесь самое лучшее из всех уголков, где я побывала, — объяснила Ута, натягивая второй веночек себе на лоб. — Теперь можно и уходить. Теперь можно и перейти в другой мир, захватив с собой этот.

Кея поцеловала сестру в щеку:

— Ута, он великолепен.

Кея завязала на шее сестры свой подарок. Медальон был легче перышка и нежно касался кожи Уты, будто только и ждал воссоединения со своей хозяйкой.

— Он тоже заколдован? — спросила Ута, изучая гравировку на медальоне. — Намного лучше, чем тот колючий пояс из тростника.

— Еще бы, — ответила Кея, застегивая такой же медальон на своей шее. — Открой его.

Ута звякнула замочком и уставилась внутрь. Там, где она ожидала увидеть обычный металл, в кружении белых облаков парило лицо сестры. В изумлении Ута подняла глаза. В медальоне и прямо перед ней отражалась одна и та же картинка — те же поднятые брови, та же расплывающаяся усмешка и непроходимые джунгли на заднем фоне.