* * *

— Видишь? Я говорила, что они не закроются, если попросить.

Сирилл вздохнул, но сдерживал себя, чтобы не закатить глаза.

— Я не о том, Фифи.

— О? — девушка оторвала взгляд от расписной тарелки, которую разглядывала, одной из тех, что они купили, чтобы заменить тарелки, что Марджолин разбила в ссоре с Малигером. Она была без своего фонарика, в город она ходила без этих глупостей.

— Мы… Делакруа. Им пришлось бы остаться открытыми для нас, попросили бы мы или нет. Было невежливо требовать это от них.

Лицо Фифи стало ошеломленной маской.

— Почему?

Второй вздох был громче первого. Сирилл огляделся, поймал взгляд Джордейна, старый страж лишь пожал плечами. Остальные солдаты смотрели вперед — профессионалы — тихие смешки были направлены то ли на Фифи, то ли на Сирилла, зависело от их мнений насчет использования власти аристократов.

— Забудь, Фифи.

— О, нет, расскажи, Сирилл, — Виддершинс спрыгнула на улицу рядом с двумя Делакруа. — Это ведь больше никто не сделает, да?

Следующий миг был хаосом — оружие покинуло ножны, стражи кричали на нее, Сирилл и Джордейн кричали на стражей. Было почти забавно.

Но воровка почти не смотрела на них, а озиралась, глядела поверх стражей. Ольгун усиливал ее зрение.

Вот они. Хмурились на нее из теней соседних улиц. Ивон и несколько ворон скалились от ярости. Она надеялась, что их было меньше стражи, и что вороны не рискнут напасть на солдат Дома открыто.

Она на миг обрадовалась и посмотрела на тех, кто был вокруг нее.

Но спаслась она только от ворон.

Клинки и пистоли не были направлены на нее, но их и не убрали. Все стражи притихли, сверлили ее взглядами, и из голосов остались только Сирилл и Джордейн.

— Если вы перестанете спорить из-за меня, может, обсудим это как взрослые?

Они потрясенно уставились на нее. Она пожала плечами.

— Хоть притворимся взрослыми? Знаю, я нескольких встречала. Я смогу сыграть.

— Откуда мне знать, что ты не навредишь Сириллу или Джозефине? — осведомился Джордейн, его усы почти ощетинились.

— Потому что я им не навредила? И появление рядом с ними не кажется самой глупой попыткой убийства в истории?

— И ты знаешь лучше после той ночи.

— Да?

— О, конечно! — вспылил Сирилл. — Можете уже убрать свои мечи? Она никого не ранит. Полагаю, — добавил он, — это важно, раз она рисковала боем с вами. Может, стоит ее выслушать?

Улыбка Виддершинс была слабой, когда на лицах солдат мелькнуло недовольство.

— Сирилл? Хватит заступаться за меня.

Он растерялся, может, даже обиделся, но раздражение Джордейна сменилось тихим смехом, хоть он пытался сдержаться. Немного напряжения покинуло стражу, они стали дышать легче, расслабили плечи…

— Это та девчонка, из-за которой матушка злилась на тебя? — нервно спросила Фифи.

Все стражи, включая Джордейна, напряглись и переглянулись, взгляды стали ледяными. Плечи Сирилла опустились.

— Она права, — сказал им деловито Джордейн. — Думаю, нужно отвести девушку к леди Делакруа.

Сапоги и броня скрипели, стражи ерзали, готовые схватить Виддершинс или оружие, если нужно. Шинс напряглась, не зная, что делать дальше, но решив все равно действовать.

— Нет.

Виддершинс уставилась на Сирилла, и не она одна.

— Вы не можете перечить приказам матери… — начал старый страж.

— Я не перечу. Не было приказа брать Виддершинс в плен, еще и незаконно. Вам нужно было узнать, что она затеяла. Думаю, если ее выслушать, ответов будет больше, чем пытаться — подчеркну, пытаться — задержать ее против воли.

— А он не так глуп, — шепнула Шинс Ольгуну.

— Сирилл… — попробовал еще раз Джордейн.

— Мы уйдем с улицы, — продолжил юный Делакруа. — Может, в одно из наших владений в городе. И обсудим это… — он улыбнулся Виддершинс. — Как взрослые.

Джордейн выразил эмоции сразу четверых людей. Остальные стражи и Джозефина были растеряны. Снова.

— Думаю, нужно спросить у леди Делакруа… — пробормотал он неуверенно.

— Ладно, — рявкнул Сирилл. — Иди домой, если нужно. Забери Фифи. Мы с Виддершинс поговорим.

— Я не могу бросить вас в городе без защиты!

— Так решайся. И быстрее.

Шинс шепнула своему божественному напарнику:

— Я не знала, что он такой. Первой ночью он казался щенком, да?

Она ошеломленно заморгала.

— Я? Не глупи! Зачем ему пытаться впечатлить меня?

Ответ Ольгуна был перебит завершением спора. Джордейн и половина стражи вернутся в поместье с Фифи, а остальные пойдут с Сириллом. Растерянная Фифи смотрела на брата поверх плеча, пока они не пропали из виду.

— И куда мы пойдем? — бодро спросила Виддершинс. — Укрытие? Святилище? Я всегда хотела такое увидеть.

— О… нет… у моей семьи есть несколько домов в Обере. Мы сдаем их торговцам или ремесленникам для магазинов или жилищ. Несколько не используются, так что…

— О, хорошо. Но почему ни у кого нет святилища?

Они миновали несколько кварталов, на дороге уже никого не было. Кожу головы Виддершинс покалывало, она видела всюду ворон, но это не было проблемой. Стражам было не по себе от ситуации, но они молчали, и Сириллу с Шинс пришлось разбивать тишину, что она делала, задавая вопросы про Обер так быстро, что губы могли сорваться с лица, дав проводнику больше времени на ответ.

— …управляют Дома вместе, — объяснял он. — Не барон или мэр. Тут есть магистрат, но он — символ традиции. А правительство… Замок? Поврил. Замок Поврил. Там поколениями был барон. Теперь там редко проходят церемонии и встречи… Нет, уже не растет. Мы еще торгуем, но не так, как раньше, ведь с Раннанти снова все напряжено. И не уймется в ближайшее время…и если болезнь не распространится… Хотя Обер точно уже не разрастется. Потому Дома стали сильнее соперничать… Ох, этого много, учитывая размер Обера. Наверное, из-за торговли и того, что Обер — культурный центр Геспелена. Но их тут не двести девяносто одна.

Ольгун, забавляясь, исправил на двенадцать.

Так продолжалось, пока Сирилл не сказал, что они добрались. Грубое деревянное здание не отличалось от соседних. Внизу был маленький магазин, продавал бумагу, пергамент и холст, чернила и краски, кисти и перья, все для искусства и каллиграфии. Редкие занимались этим, но богачи Обера позволяли торговцу оставаться в деле.

Так объяснил юный Делакруа. Виддершинс могла точно сказать, что это место было плотно закрыто, и там пахло скипидаром.

— Владелец живет с сестрой в комнате над ее магазином, — продолжил Сирилл. — Он платит нам только за нижний этаж. Сверху пусто. После вас, миледи.

Шинс отвернулась, скрыв ухмылку от неуклюжей лести юноши, и пошла по узкой лестнице сбоку здания перед ним. На небольшой площадке Сирилл потянулся к двери и застыл.

— Эм… — даже в тусклом свете фонарей Шинс видела, как его щеки стали такими красными, что яблоки позавидовали бы. — Я…

Воровка с трудом удержалась, чтобы не ударить себя по лбу с силой.

— У тебя нет ключа?

— Я не ожидал… не подумал…

— О, ради печенья. Отойди, — Шинс опустилась на колено, вытащила проволоку из-за пояса, попросила шепотом ночное зрение — Ольгун послушался с готовностью — и дверь была открыта за минуту. — После вас, — бодро сказала она.

— Благодарю…

Бедняга звучал так подавленно.

— Я будто ударила котенка, — сказала Виддершинс Ольгуну.

Она подавила смех от ответа божества — картинки Сирилла с усами и мохнатыми ушами, взлетевшего в воздух от сапога Шинс, попавшего по его заду — но было близко.

Стало проще, когда она прошла в такую пыльную комнату, что, чихнув, она подняла бы столько удушающей пыли, сколько и вороны порошка. Она стала кашлять, но Ольгун чуть успокоил жжение в ее горле.

— Ничего, — прохрипела она в ответ на встревоженный взгляд Сирилла. — Душновато тут, да? — она преувеличенно разглядывала пространство вокруг. — И тесновато. Ты дружишь со стражей?

Комната была без мебели — кроме старого стула и кровати с тонким матрасом — и больше двух тут с трудом уместилось бы, троим уже пришлось бы задевать друг друга и дышать синхронно.