На работу поехала на автобусе, и уже через полчаса заходила в двери музея. Раньше меня, как обычно, пришел Тим, и уже просматривал записи сканера.
– Белла, привет, – встретил он меня, не поворачиваясь, – ты зачем пустые страницы сканировала?
Так, значит всё же глюки были и начались еще до распития алкогольных напитков. Подошла к его монитору:
– Чтобы было всё подробненько и ничего не пропустить.
– Видео будем смотреть? Пока программа строится, – предложил он.
– Конечно, сейчас загружу, – скинув жакет, взяла карту памяти, которую вчера достала из камеры, и вставила в компьютер.
– Давай, подходи, – уселись мы вместе у меня за столом.
Смотрела вся в напряжении. Вот Тим погладил корешок, потом я провела пальцем и порезалась. Причем то, что там до крови, было видно даже на камеру.
– Как порез? – поинтересовался Тим.
– Всё зажило, – ответила я. О том, что следа вообще никакого не осталось, я не стала говорить.
Запись шла, как я и думала, без всяких глючных красных страниц и изображений. Что же это было? Видимо, идти мне к психотерапевту, надеюсь, не положат в лечебницу. Мне нужно увидеть книгу. Сейчас, на свежую голову, всё будет в порядке.
Пошла в лабораторию. Надела перчатки, маску и достала фолиант. Положив перед собой, открыла. Всё в порядке. Господи, ну что я волновалась? Никаких красных текстов. Дура. Надо пить успокоительные. Закрыв книгу, решила опять провести по корешку, чтобы окончательно убедиться. Вот он, весь гладкий, палец хорошо идет. Ой! Когда меня опять резануло, холодный пот скатился по позвоночнику.
Дрожащей рукой снова открыла книгу и, наткнувшись на красный текст, захлопнула обратно.
Господи, что за фигня! Нагнулась разглядеть место, где колет. Вообще всё ровненькое, ни намека на неровности. Стол вкруг тоже весь осмотрела – нечему резать. Так, страница 666, не поленилась – пролистала, посчитав. Это та, с которой начинались последние десять страниц книги, все красным текстом.
Закрыла книгу и пошла мыть руки. Вывод следующий: я спятила, и голоса в голове это осознают и просят прочитать именно воображаемый красный текст. Или я спятила и вообще не понятно, что за голоса в голове. И не ясно, чем я умудряюсь руку уколоть. При любом раскладе я спятила.
Вернувшись за рабочий стол, решила, что нужно для разнообразия отвлечься на что-то успокаивающее. Например, бусики египетские, я же их так и не докрасила. Пока расставляла реагенты, вошла Диана. Подмигнув мне, многообещающе раскрыла глаза и губами прошептала: «Обед». Ну, всё ясно, свидание прошло круто и в обед со мной поделятся счастьем. Босс тоже ходил очень довольный и даже улыбался, от чего Тим поинтересовался: «Может, он заболел?»
Да, заболел, любовью, и это не лечится. Похихикав с Дианой, сказали Тиму, что это от радости, что дождя нет.
В итоге до обеда я занималась украшением. Тим изучил кейс и сказал, что материал хоть и кожа, но ни под одно известное науке животное не подходит. Выдвинули гипотезу, что животное вымерло. Скан выдал возраст кейса – XIV век нашей эры, а вот самой книги – 2 миллиона лет до нашей эры. Как такое могло случиться, никто не понимал. Если учесть, что по теории Дарвина шимпанзе научились ходить вертикально 6 млн лет до н. э., а мозг у них стал увеличиваться только 3 млн лет назад, то как-то не верится, что он сразу увеличился настолько, что они книжонку сфигачили, а потом резко отупели опять. Ведь добывать огонь смогли только 750 тыс. лет назад. Про зарождение письменности в 5800 году до н. э. я вообще молчу. А тут, извините меня, и пергамент, и красящий пигмент, и обложка. Что-то не то.
– Может, сканер врет? – предположил Тим.
– Иначе никак, – согласилась я.
– Давайте еще раз просканируем, – предложила Диана.
Так и сделали, правда, сканили не все страницы, а только центральные. Результат выдало такой же.
– Завтра вызовем техника, пусть смотрит, – резюмировал Тим.
Согласившись с ним, пошли на обед в кафе. Пока я стояла и выбирала салат, ребята уже заняли столик.
– Изабелла, доброе утро, – послышалось за спиной.
Я вздрогнула, но потом моментально разозлилась:
– Послушай, извращенец, отстань! Мне твои вечерние фокусы со спецэффектами поперек горла уже!
– Изабелла, какие фокусы, что случилось? – поинтересовался тот. Может, правда не он, голос-то мне точно другой в голове нашептывал.
– С задуванием свечей и просьбой помочь, – отчеканила я. Манекен аж изменился в лице.
Оттащив меня за свободный столик, он потребовал, не выпуская моего локтя: «Подробно расскажите, что случилось?»
Поскольку поделиться мне больше не с кем, а к психотерапевту я так и не записалась, то решила, что понять меня сможет только другой псих, например, в лакированных ботах. Поэтому поведала ему всё от начала до конца, даже про порез упомянула и продемонстрировала палец, который опять был совершенно здоров и ни следа от пореза не имел.
– Вы активировали книгу, – выдал он, – теперь будет сложнее.
– А что будет? – поинтересовалась я.
– Вы выпустили абсолютное зло, – резюмировал он.
– Это вы про себя сейчас? – на всякий случай уточнила.
Он смерил меня скептическим взглядом:
– Нет, я ваш союзник в этом деле, Изабелла. Я искал вас, надеясь остановить, но, видимо, меня опередили.
– Это не вы устроили представление ночью? – удивилась я.
– Нет.
– Вы знаете, мне оно злом не показалось, – выдала я. – Дуновения были теплые, голос приятный, убедительный.
– А вы что думали? Им надо, чтобы вы помогли. Не в их интересах вас пугать, – сказал тот.
– Как думаете, это лечится? – поинтересовалась я.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, этот бред, что вы несете, не может же быть правдой, – констатировала я. – Вы меня что, за дурочку держите? Я серьезный научный сотрудник, и в такие вещи, как вселенское зло и голоса потусторонние, не верю.
– Как научный сотрудник должны бы знать, что любая теория подлежит проверке. Неаргументированное отрицание – удел глупцов, – подытожил Аран.
Вот сейчас поверила, что он если не доктор, то высшее образование всё-таки имеет. Ответить было нечего.
– Хорошо, допустим, вы правы и грядет конец света. Вам то что? – поинтересовалась я.
– В первую очередь уничтожат нас с вами, как единственные силы, способные противостоять им, – поведал мужчина.
Всё ясно, фобия преследования.
– А мы с вами кто?
– Вы Ведьма, я Вампир, нам придется объединиться против общего врага, – объявил он.
Хохотала я долго и в голос, даже люди в кафе оглядывались, а Диана многозначительно подмигивала. Господи, вроде взрослый дядя, а болен на всю голову.
– Я пошла, а вам лечиться надо, – ответила я и направилась к своим.
Диана просто подскакивала на стуле от нетерпения:
– Ну и ну, вчерашний красавец открыл на тебя охоту! Н-да, только он оказался душевно больным. Но это было понятно, у людей до такой степени красивых, обычно от осознания собственной обалденности крышу сносит.
– Плевать, как свидание вчера? – спросила я.
Пока она рассказывала, я несколько раз проверила телефон. От Эдгара ничего так и не было.
В чем дело? Я реально начала волноваться. Решила набрать – «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».
Класс. Что за фигня? Отправила еще одно сообщение, когда мы вернулись в офис. Остаток дня прошел нормально, я закончила с бусиками и приступила к анализу языка книги.
Выписав все совпадения и закономерности, решила, что за выходные, сидя дома, проанализирую.
Трясясь в автобусе по пути домой, размышляла о том, что сказал псих, считающий себя Вампиром.
Если посмотреть, то всё, что случилось со вчерашнего дня, логическому объяснению не поддается, но Ведьма? Вампир? Что же он тогда не сожрет меня? Ходит в кафе, кофе пьет, причем средь бела дня, и не тает на солнце, как про вампиров обычно говорят. Может это новый, усовершенствованный вид? Который вместо крови кофе пьет? Ну бред. Как я могу всерьез даже рассматривать такой вариант? Я – Ведьма, ну конечно! Да если бы так, я бы уже что-нибудь себе наколдовала из нужного. Задумалась, что мне надо. Вроде всё есть, я абсолютно счастливый человек, просто фантастика. А, знаю! Хочу, чтоб Эдгар позвонил. Ну! Раз, два, три, телефон звони! Ничего не зазвонило, что и требовалось доказать. А манекен – придурок, главное, пристал как банный лист со своим бредом.
