Рома с криком: «Христос Воскресе!» на «духов» падает. Те на мгновение опешили. Эта минутка и спасла нас. Тут уже вся наша толпа с криками: «Христос Воскресе! Ура!» в окна повалила. Это была моя вторая в жизни рукопашная. Тот журналист, кто об этом случае одним из первых рассказал, написал: «Хруст ломающихся костей, хрипы удушенных…». Да что на самом деле в такой момент запомнишь? Ничего! Всё мелькает перед глазами, картинка быстро-быстро меняется…

Наши находились в двух-трёх кварталах от нас. Как мы сквозь «духов» к ним прорвались – не знаю… Нам потом рассказали, что на штурм университета пошли арабские наёмники. Но мы прошли через атакующих все до единого! Ни один не отстал и даже никто не был ранен. Это настоящее чудо. Так сказать, небывалое бывает…

Когда ещё я вычислял снайпера в памятнике, то в какой-то момент мельком глянул на мальчишек-пехотинцев. Мне стало их так жалко!.. Сидят серые, замученные, понурые. Ну, ладно, мы-то взрослые мужики. А эти же салаги совсем! Вот тогда я, наверное, первый раз в жизни Богу серьёзно помолился. Как мог, конечно. Сказал про себя: «Господи, останутся они живые, вернутся домой – я Тебе храм построю!». Именно этот момент, как потом оказалось, полностью изменил всю мою жизнь…

В январе 1995 года в Грозном работали и подразделения ГРУ, и эфэсбэшники. С ними нам как-то удавалось взаимодействовать. А вот с подразделениями МВД взаимодействовать не получалось вообще никак! Помню, как одна наша группа вышла в рейд. Там нарвались на кого-то, кого не смогли сразу идентифицировать, и бились с ними целую ночь. Выходит наша группа с нами на связь и говорит: «Слишком хорошо работают, остервенело. Не «духовский» это почерк». Мы сделали запрос в ФСБ и МВД, есть ли в том месте их подразделения. Из ФСБ отвечают: «Нет. А что случилось?». Так и так, объяснили им ситуацию. Они: «Не, не, не… Наших там точно нету». А из МВД в ответ: «С какой целью спрашиваете?». – «Вы скажите: есть там ваше подразделение или нет?». А эфир-то открытый! Читать его могут все. – «Мы вам не можем сказать, есть ли там кто-то из наших или нет». – «Наша группа там сейчас работает. Поэтому, мужики, если ваших там нет, то наши тех, с кем они сейчас воюют, замочат. И если это ваши, то виноваты будете в этом только вы!». – «Эй, вы что? В каком районе? Вы что там делаете? Там наша группа!». – «Мы вас уже полночи спрашиваем: есть там ваши или нет? А вы сопли жуёте!». – «У нас конспирация…». В результате – два «двухсотых» с той стороны. И у нас «трёхсотые» были. Вот такое было взаимодействие с МВД. Подумали, наверное: ещё какие-то армейские их будут о чём-то спрашивать!.. Там ведь эмвэдэшный крутой спецназ работает! Ну вот и поработали…

Уже в начале февраля 1995 года, накануне операции на площади «Минутка» в центре Грозного, мы вышли на улицу Ленина. На внутренней части поворота улицы находятся женская консультация и подземный гараж. На другой стороне стоят большие высотные здания. Мы внутреннюю часть улицы захватили и закрепились. Точно не знали, но предполагали, что завтра здесь будет завершающая операция.

Наша задача была обеспечить выход наших войск на площадь с этой стороны. Перед нами – подземный гараж. Оттуда нашу часть улицы постоянно обстреливали. «Духи» тем самым вынуждали нас уйти с позиции. Самим нам стрелять по подземному гаражу было бесполезно. Его ничего не возьмёт, даже гранатомёты. Гранаты попадают по касательной и уходят в сторону или вверх. А руками гранату не добросишь, до гаража ведь метров сто. К тому же «духов» в гараже прикрывали несколько человек со здания рядом.

Нашей группе ставят задачу: загасить гараж! Как раз тогда нашего командира резко забрали оперативники. Им надо было провести разведку и проверить мост. Поэтому командир мне говорит: «Веди группу ты!». В группе нас было пятеро. Решили: даём такую своеобразную стометровку через шоссе и проскакиваем открытое пространство. Дальше залетаем в гараж, всё внутри забрасываем гранатами и заливаем огнём автоматов.

После Абхазии у нас появилась традиция: перед каждым своим выходом на задание мы читали молитву «Отче наш». И сейчас, готовясь к броску, начинаем читать молитву. Читаем, читаем… Полковник Николай Баталов, комбриг 74-й юргинской мотострелковой бригады, к который мы были прикомандированы, вышел нас проводить. Стоит рядом. Стоит, смотрит… Мы читаем «…и избави нас от лукавого». После этого обычно на счёт «раз, два, три!» мы идём. Раз, два… Мы сейчас вот-вот рванём, и нас уже ничего не остановит! Вдруг комбриг говорит: «Ребята, я с вами!». – «Куда – с нами?!.».

У меня было небольшое право комбригу возражать, потому что он не был моим непосредственным командиром. Он командовал мотострелковой бригадой из города Юрга, а я был из другой бригады. У мотострелков в самом начале штурма своя разведрота почти вся полегла, вот нас к ним и прикомандировали. Говорю: «Товарищ полковник, извините. Тут такая ситуация… Вы не можете с нами пойти, потому что я вас не возьму». – «А я тебе приказываю!». – «Вы не можете мне приказывать. Вы не мой командир». – «Чего?!. Я твой временный командир!». Говорю: «Нет! Если с вами что-то случится, я пойду под военный трибунал. А мне этого не надо». Полковник уже снизил тон, заговорил по другому: – «Ну, ребята! Ну, пожалуйста! Я с вами! Ну, пожалуйста!». Я посмотрел на него – в руках автомат, на голове «сфера». Говорю: «Ладно. Только позади нас. Если с вами что-то случится – запнётесь или ещё что-нибудь, – мы оглядываться и ждать вас не будем». Человек он был хоть и немолодой, но вроде крепкий. Настоящий сибиряк. Говорит: «Всё будет нормально! За меня не беспокойтесь!».

Опять считаем: раз, два, три… И рванули! Проскочили мы эту своеобразную стометровку с полным вооружением так быстро, как спортсмены никогда не бегают. Так могут бегать только солдаты в боевой ситуации. Пробежали на одном дыхании, молча. Сначала в гараж гранаты забрасываем, потом сами влетаем. За считанные секунды проскочили весь гараж и всё внутри забросали гранатами. Остальное залили автоматами. Чисто…

Полковник нам говорит: «Мужики, я первый раз за свою армейскую практику вижу, как спецназ работает. Я не зря с вами побежал. Это же так классно!». Те «духи», которые были в доме напротив, не ожидали, что мы в гараже окажемся. Мы сразу шибанули по окнам и заставили их уйти. Они же не знали, какими силами мы выдвинулись. Решили, наверное, что если мы гараж зачистили, то потом пойдём зачищать их. Скорее всего, в высотке их было немного. Поэтому они и решили высотку оставить. Оттуда нас потом уже не беспокоили.

Вечером мы расположились в пустых квартирах. Электричества в Грозном тогда уже, по понятным причинам, не было. Мы повыбивали паркет и сначала прямо на полу разожгли костёр. Потом плиту газовую расстреляли немножко и сняли с неё верхнюю часть. Так у нас появилась печка. Где-то нашли консервы, где-то – ещё какие-то продукты. Нашли даже популярный тогда «наполеон»… Это был не коньяк, а пропитка для тортов. Вязкая, по вкусу похожая на сливки. Градусов под сорок точно.

Повар у нас был очень хороший – Коля Гамаюнов, контрактник. Он из всего этого настоящий пир нам устроил! Даже спагетти сварил. Сидим себе культурно, ужинаем. Горячка боя прошла. Все очухались. Опыт у нас к тому времени был уже большой. Долго мандраж не бьёт, боевая дрожь быстро проходит. Сидим, анализируем, что сделали неправильно, а что – правильно. Командир наш как раз от оперативников приехал: «Ну что, как вы? Гараж взяли? Всё нормально? Ну и хорошо». Тут как раз заходит комбриг. «Мужики, а вы снова куда-то собираетесь? Я с вами пойду!». – «Не-е-е, вы с нами больше не пойдёте… Хоть убейте!». И тут он нам говорит: «Послушайте, просто мистика какая-то! Когда вы стали читать молитву «Отче наш», я увидел, как на вас медленно опускается какой-то прозрачный колпак. Вы читаете молитву, а этот колпак медленно-медленно на вас опускается. И я понимаю, что в этом колпаке будет безопасно! Он всё закрывает, ничего в тебя не попадёт. У меня такая уверенность появилась! Я тоже захотел под этот колпак встать!». – «Да ладно… Точно, что ли, колпак?». Человек вроде не пил ещё пока. Но по его виду мы поняли, что он говорит правду.