Его спасла только бессонница, иначе бы он не услышал, как убийцы зашли в палатку, и он бы был уже мёртв.
Вольфрам, имея меч, мог убить Вела, не смотря на то, что не имел брони. Удар, ещё один, и ещё, и Вел лежал на земле, истекая кровью.
Вольфрам подбежал к парню и снял с него шлем. Каково было его удивление, когда он увидел ещё ребёнка!
Так как запаха тот почти не имел, Вольфрам посчитал его бетой, и, взяв на руки, сел на лошадь того парня, собираясь выходить его и вылечить, а для начала — элементарно осмотреть на наличие ран, ведь пока он мешкался, могло произойти все что угодно.
Как никак, этот парень спас его от собственных союзников, надо же его если не отблагодарить, то хотя бы вылечить.
Вскоре они прибыли к гостинице при деревне. Там Вольфрам Эдисон Мэтью Брукс, будущий герцог Лейсли, отнёс знакомого всем Юлиана в комнатку и закрыл двери.
Сказать, что все присутствующие были шокированы, ничего не сказать. Какой-то красивый брюнет с серо-зелёными глазами и двухдневной щетиной на лице принёс Юлиана в гостиницу и заперся там с ним, приказав никого не впускать.
Мысли у хозяина гостиницы, постояльцев и её гостей были очень разными, но все они склонились к одной версии — этот неизвестный альфа сейчас забирает честь молодого омеги.
Но на самом деле Вольфрам снимал с беты броню, раздел почти до пояса, осматривая его чуть холодное, замёрзшее тельце.
И именно в этот момент ворвался хозяин гостиницы, который лично знал Энтони и Юлиана, и просто поверить не мог, что Юлиан отдался не Джеффри, а кому-то неизвестному.
Увидев, что Вольфрам раздевает его, хозяин вытолкнул всех гостей, попросив их дать молодым немного уединения. Вот так и распустился слух о потерянной чести Юлиана.
А Вольфрам продолжал осматривать бету, понимая, что тот ударился только затылком.
— Ну, ничего страшного. Спасибо тебе, мой спаситель. Ты такой маленький, но неимоверно храбрый и смелый. Я никогда тебя не забуду, но времени оставаться тут у меня нет, извини.
Будущий герцог оставил записку Юлиану, написав о том, чтобы тот позже мог потребовать любое вознаграждение за спасение жизни. Потом мужчина подал им чек на своё имя, и отправился домой, в замок своего дедушки-омеги.
Теперь, после чека, который Вольфрам оставил хозяину гостиницы, было известно, кто именно лишил девственности юного Юлиана.
Когда парень очнулся и прочёл записку, он был шокирован, что спас самого будущего герцога Лейсли. Конечно, он не будет требовать награды. Зачем ему это? Его и так всё устраивает.
Взгляды, которые бросали на него жители деревни, немного настораживали омегу.
Придя домой, Юлиан сразу получил пощёчину от папы, который был уже согласен на свадьбу с низкими и грязнокровными Портерами, за то, что его сын посмел променять стабильность на мимолётную страсть с каким-то графом.
========== Глава 2 ==========
Юлиан был ошеломлён таким поведением папы. До этого он хоть и часто показывал свою ненависть к своему ребёнку, но никогда не бил.
— Собирайся, мы едем к графу Вольфраму, с которым ты провёл ночь. Негодник! Как ты посмел? И, главное, как такой мужчина вообще на тебя посмотрел?! Некрасивый, слишком мужественный, храбрый и сильный! Кому такие нужны?! Да только этим свиньям Портерам! А теперь тебя, гулящего, уже никуда не возьмут! Кусок идиота! А ну собирайся, я сказал! Я обязательно добьюсь того, что ты выйдешь замуж за этого графа. Чего стоишь и смотришь на меня? — омега был смертельно зол, изрыгая эти пламенные речи.
— Папа… Ты о чём? Я не проводил с ним ночь! Ну, то есть провёл, но мы ничем таким не занимались! Он просто осмотрел меня! — звучало глупо, даже Юлиан это понял, но как доказать, что этот красавец и богач попросту был в беде, и он помог ему? Юлиан уже пожалел, что помог этому альфе выжить. Очень пожалел.
— Хватит оправдываться, это выглядит слишком жалко! Наивный дурак! Я тебе что сказал?! Иди собирайся, мы уезжаем отсюда! Я добьюсь справедливости! Чего бы мне это ни стоило! Честь семьи разрушу, но заставлю этих светских болванов взять тебя в их семью!
Юлиан продолжал стоять, пока Энтони не подтолкнул к лестнице, что вела в его комнату. Омега медленно перебирал ногами, заходя в комнату и собирая в старую сумку свои штаны и рубашки, не совсем новые, но такие удобные и привычные.
Вскоре они уже ехали в карете, направляясь в графство Лейсли. Юлиан молчал, кусая свои губы, а Энтони злился, смотря на своего сына.
Ближе к закату они прибыли в замок, и Энтони устроил настоящий фурор, когда их не пустил герцог Дэвид Лейсли, который сейчас управлял всеми делами. В городе, которым управляет семья Лейсли, стало известно, что внук Дэвида лишил чести дворянина и бросил его.
Чтобы не раздувать ещё больший скандал, старому омеге пришлось впустить этих, как он выразился, «оборванцев», и принять у себя в кабинете. Там же присутствовал удивлённый Вольфрам, который и подумать не мог, что тот мальчишка — омега.
В итоге Энтони потребовал свадьбы, а старый омега не мог отказать, лишь бы сохранить честь семьи. Решение было трудным, Энтони возненавидел Дэвида за высокомерие, а Дэвид брезговал загрязнять свой род таким, как Юлиан.
Однако к утру было решено их обвенчать, и на следующий день подготовка к свадьбе была окончена.
На Юлиана надели брачный наряд, который ему даже не подходил. Он выглядел в этом нелепо и глупо. За руку Юлиана вел красивый, хоть и не молодой папа.
Омеге было очень стыдно, он чувствовал, как разрушает жизнь красавчику-бабнику Вольфраму.
Когда обряд был закончен, Дэвид приказал им приехать в замок, благо гостей не было совершенно. Да и зачем гости, если эта свадьба только портит всё? Дэвид ведь хотел женить своего внука на каком-нибудь родовитом и богатом омеге, а получил Юлиана.
Лоренс младший начинал осознавать, что он только и делает, что разочаровывает всех. Папу разочаровал тем, что родился некрасивым; Вольфрама разочаровал тем, что он не бета; герцога разочаровал тем, что является бедным и жалким по сравнению с его внуком.
Сидя в дорогой и удобной карете, мальчик хотел расплакаться. Его теперь ненавидели все в замке, а ведь это — его новый дом. Как же ему хотелось обратно домой, в родную глушь. Но Юлиану нужно быть сильным, несмотря ни на что.
Альфа вышел из повозки первым и нехотя подал руку супругу. Юлиан робко коснулся его руки, смотря большими аквамариновыми глазами, обрамленными длинными ресницами, в зеленоватые глаза альфы.
Вольфрам аж дернулся от на удивление приятного прикосновения этого мальчишки, который хоть и спас ему жизнь, но и испортил её.
Будущий герцог взял Юлиана за бесформенную талию и поставил на землю, жалея, что его муж такой страшненький. Ему нравились только его глаза — пронзительные, красивые и очень необычные, таких он никогда ни у кого не видел.
Юлиан, когда встал на землю, тихо всхлипнул и побрёл к воротам, смотря под ноги.
Вскоре четыре ненавидящих друг друга человека ужинали в абсолютной тишине.
Энтони думал о том, что давно он не ел такой еды; герцог думал о том, что обязательно сошлёт этого омегу куда подальше от замка; Вольфрам думал о том, что обязательно отсюда уедет, ибо спать с некрасивым ребёнком ему не хотелось; а Юлиан думал о том, что хочет поскорее домой.
Трапеза была окончена. Герцог просил Энтони зайти в его кабинет, а Вольфрам попросил принять его чуть позже.
Всё, что задумали члены семейки Лейсли, было исполнено. Энтони уезжал в поместье на другом краю города, а Вольфрам отправлялся в Лондон, и хотя это было сложным решением для герцога, он всё же принял его, приказав приезжать хоть раз в полгода.
***
Конечно, Вольфрам не приехал через полгода, он не приехал даже через год.
К этому времени Юлиан начинал вылупляться из кокона и превращаться в прекрасную бабочку.
Лицо его округлилось, не было вздернутого подбородка и странных скул, талия стала медленно, но верно формироваться, бедра и попа округлели, а сам Юлиан подрос, рост его теперь был не 155 сантиметров с копейками, а 175 — идеальный рост для Юлиана, который становился все прекраснее.
