Герберт пришел через несколько минут, садясь за стол рядом с вампиром, а не напротив, как в прошлый раз, когда он сидел в нескольких метров от него, накрытый пледом. Слуги принесли пищу. Герберту поставили тарелку с блинами, начиненными творожным сыром и красной рыбой, а также омлет с помидорами и беконом. Вампиру поставили два бокала крови.

Джек с улыбкой наблюдал за омегой, как он жадно поглощает завтрак.

— Так проголодался? — с тихим смехом задал альфа риторический вопрос, погладив омежку по волосам. Он не знал, захочет ли омега стать вампиром ради него когда-нибудь. — Я так давно не ел человеческую еду… с того момента, как обратился, я не чувствую ее вкуса.

— О, правда? — он удивился, поглощая вкусную пищу, а потом задумался. — А если вампир выпьет крови вампира — это будет вкусно? То есть лучше, чем когда вампир пьет кровь человека? — спросил человек очередной волнующий его вопрос, отпивая апельсинового сока.

— Нет, милый. Это как пить воду, наша кровь безвкусная и холодная, — улыбнулся, отвечая на такие невинные вопросы. — Человеческая кровь… она горячая, вкусная, у кого-то сладкая, у кого-то солоноватая, я не могу этого так объяснить, но самая лучшая кровь — человеческая.

— Я понял… — тихо сказал Герберт, мягко кивнув. После этого он встал и обнял вампира сзади за шею. — А какая на вкус моя кровь? Почему она тебе так нравится? Может ли человек и вампир быть истинными? И смогу ли я забеременеть, если стану вампиром?

— Твоя? М-м-м… это непередаваемый вкус… она и сладкая, и соленая, и есть такой неуловимый и приятный привкус, от которого я теряю контроль… ты как самый большой десерт в кондитерской лавке, — вампир облизнулся, давая ему понять своим объяснением, насколько он вкусен для него. — Ох, Герберт, как я и говорил, я бесплоден. Я не могу ни с кем иметь детей… и я никогда не слышал об истинности между двумя расами.

— А почему ты бесплоден? Я не понимаю, такое же встречается только у людей, это они болеют и теряют репродуктивность… — он явно погрустнел, ведь желал детей, потому что был обычным омегой со своими омежьими желаниями и мечтами. Он крепче обнял мужчину за шею, опустив голову.

— Я не могу тебе сказать, дорогой, — вампир погладил омегу по рукам, что нежно обнимали его сзади за шею. — Ты наверняка хочешь обычную семью, мне жаль, — вздохнул мужчина, глядя в пустой бокал.

Герберт замолчал, а потом поцеловал вампира в щеку, выдохнув.

— Ты никогда не отпустишь меня? — тихо его спросил юноша, не зная, на какой ответ рассчитывать. Сейчас он был бы рад услышать и да, и нет.

— Никогда, — покачал головой, за руку резко развернув к себе, и усадил на свои колени. — Придется тебе вечно жить со мной… если захочешь вечно, — намекнул ему, желая увидеть реакцию.

Герберт спокойно на него смотрел, а потом мягко улыбнулся.

— Я понял, спасибо, что ответил, — тихо сказал, обняв чужую шею и прикрыв глаза. Сейчас он не был уверен во всем, но знал, что если решится стать вампиром, то точно не сейчас.

Джек кивнул и крепче прижал омегу к себе, уткнувшись носом в его шею, думая о нем и о том, что омега будет страдать с ним, но он все равно не отпустит его.

— Дорогой мой, мне нужно уйти по делам, — прошептал вампир парню на ушко, чувствуя, как кольцо сжимает палец, подгоняя.

Герберт удивился, не понимая, откуда возникли эти серьёзные дела.

— Хорошо, конечно, — сказал он негромко, вставая с колен альфы. Омега почесал затылок, понимая, что долго будет размышлять после всех ответов на вопросы.

— Не скучай, — нежно поцеловал его в щеку и исчез.

В доме было тихо, ни звука не было слышно. Только шажки дворецкого, что зашел в столовую и спросил, чем хочет заняться Господин. Джек распорядился, что теперь Герберт его омега и к нему не стоит относиться как к слуге.

— Вас проводить в ваши покои? Ваши вещи я уже перенес.

Герберт был приятно удивлен и смущен. Он мягко кивнул на вопрос Луки, который спокойно на него смотрел, ведя себя так учтиво и вежливо. Через пару минут он уже зашел в более просторную комнату, которая тоже отапливалась, в ней было очень тепло. Блондин рассматривал большую кровать, две тумбочки рядом с ней, а также огромный шкаф одежды. Интерьер был простым, в бежевых тонах. Герберт снял с себя тапочки и прошелся по мягкому ковру, улыбаясь. Ему тут явно очень нравилось.

Утром Джек пошутил насчет отмены обязанностей. Конечно, он не станет заставлять своего омегу работать и убираться. Альфа тщательно выбирал комнату получше из всех лучших. Здесь была и его личная ванная, даже джакузи в ней— одним словом, все для омеги.

Герберт был очень рад, что альфа позволил ему пожить в удобстве. Ему всегда не хватало денег, впрочем, многим людям их тоже не хватало — слишком многое зависело от двух главенствующих рас — от вампиров и оборотней. Юноша прилег на кровать, обнимая подушку и улыбаясь.

***

Джек вернулся очень поздно. Он думал, что омега уже спит. Одна его рука была полноценным крылом, он был весь в крови и безжизненный тащился в свою ванную, чтобы отмыться от чужой крови. Но Джек не дошел до ванной и рухнул в одном из коридоров. Дворецкий дотащил его до комнаты и уложил на кровать. Рука трансформировалась обратно и была нормальной, но на кровати были разбросаны черные перья.

Утром Герберт очнулся и ушел в ванную, начиная мыться. Он, конечно, и до этого замечал, что что-то не так с его телом. Особенно его пугал увеличивающийся живот.

— Нет, я точно не могу быть беременным, — сказал омега сам себе, водя по животу пальцами. — Блин, надо похудеть…

Герберт надел на себя черные джинсы и белую футболку, поправляя волосы и идя в столовую. На третьем этаже он увидел кровавые следы, которые отмывали слуги. Он ужаснулся и решил, что надо зайти к альфе. Парень подозревал, что это кровь самого Джека.

Вампир с трудом приподнялся на кровати, очнувшись после обморока. Он потер голову, сел и тяжело выдохнул, потом накрыл лицо руками, тихо простонав от боли в теле. Ему все тяжелее возвращаться в человеческий облик.

Герберт резко вошёл в покои вампира, видя на кровати чёрные перья. Он ахнул, садясь на кровать.

— Джек, что случилось?! Я… Я могу как-то помочь?.. — омега взволнованно осматривал альфу, учащенно дыша. Его кровь разносилась по телу, привлекая альфу.

— Тише, успокойся, пожалуйста, твоя кровь очень шумно бегает по венам, — выдохнул он, морщась и сжимая пальцами волосы. — Со мной все хорошо, не волнуйся, кровь не моя, — сказал он тихо, подняв на него взгляд. Запах альфы сейчас был слаб.

Герберт поджал губы, а потом обнял альфу.

— Я… Я не понимаю. Ты ничего не рассказываешь мне, я же волнуюсь, — шептал он, не в состоянии успокоиться, а сердце продолжало часто биться.

— Прости, я не хочу тебя в это посвящать, просто… просто доверься, мне это нужно, — прошептал он, уткнувшись в грудь омеги носом, вдыхая нежный запах и успокаиваясь от этого. — Обожаю твой аромат…

Герберт нежно водил руками по его волосам, облизывая свои губы.

— Хорошо, я не буду настаивать, чтобы ты мне рассказал… Когда решишься, тогда я тебя послушаю… А пока тебе нужно отдохнуть.

— Да, я хочу отдохнуть с тобой, — повалил его мягко на кровать рядом с собой и крепко обнял своего омегу. — М-м, ты немного потяжелел, — улыбнулся, поглаживая его живот, — от нашей еды поправился.

— Нет! Не говори такого, о боже… Мне же стыдно, — пролепетал Герберт, совершенно не радуясь тому, что он поправился. — Я стал меньше работать, вот и набрал вес. А так нельзя… Надо мне привести себя в форму, срочно надо, — тараторил без остановки Герберт, погружая альфу в свои незначительные проблемы и отвлекая от своих, более серьёзных.

— Ха-ха-ха, малыш, успокойся, все хорошо, мне не принципиальна твоя фигура, можешь немного поправиться, — улыбнулся, смеясь над его переживаниями, и умилялся, действительно отвлекаясь от своих проблем.

Герберт все равно молчал, что-то бормоча себе под нос, злясь на себя и на альфу.