Омега мягко улыбнулся, а потом закрыл глаза, засыпая.

========== Прощание ==========

Задыхаясь от собственных слез, Аллиан зажимал рот руками. Патологоанатом убрал простыню и, сложив ее, скинул в какую-то специальную урну. Вскрытия не проводилось, потому что пациент умер прямо на операционном столе и причина смерти была ясна — злокачественная опухоль головного мозга.

В помещении витал немного резкий, странный и кисловатый запах. Также пахло хлоркой и какими-то еще чистящими средствами. Кристи же не источал никакого запаха. Совершенно.

Тело пятилетнего ребенка лежало на холодной железной каталке. Бинтом была повязана нижняя челюсть, веки были опущены, а светлые волосы на голове — частично сбриты. На операционном поле виднелся большой продольный разрез, который сделал нейрохирург.

Нервно сглотнув, Аллиан нежно прикоснулся к лицу ребенка. С содроганием омега заметил, что губы малыша имели синевато-фиолетовый оттенок, они будто ссохлись и обветрились. Увидев непонятные кровоподтеки в отлогих местах, омега тихо всхлипнул.

— Малыш, — произнес он с надрывом, мотая головой, — прости меня, Кристи, прости… Я так виноват перед тобой… Если бы я знал, что все будет именно так… Я бы еще больше тебя любил… Извини, что соврал тебе… Солнышко мое…

Эрриан со слезами на глазах оттащил дрожащего Аллиана от стола, крепко обнимая и держа за талию.

Нерман нервно сглотнул, до крови кусая нижнюю губу. Он вытер влагу с щек, с ужасом глядя на безжизненное тело ребенка. На его бедре были написаны имя и фамилия, а также дата наступления биологической смерти — 13.05.2019 18:24. На левой ноге также была прикреплена бирка с теми же самыми данными.

Нерман коснулся руки сына, а потом наклонился и поцеловал в холодный лоб. Альфа не мог больше сдерживаться. Он рыдал. Он завывал. Умолял простить его. Умолял вернуться к ним. И снова просил прощения.

Сейчас, рыдая над телом мертвого сына, он понимал, что такое счастье на самом деле. Улыбка сына, объятия супруга, уют в доме — вот в чем было счастье. Именно это должно было быть смыслом жизни, а не страстный секс с красивыми любовниками и работа, приносящая деньги. Нерман думал, что материальное счастье — это и есть истинное счастье.

Однако сейчас все жизненные принципы, желания и мечты совершенно менялись. Все, чего он хотел, — это вернуться назад в прошлое и сделать все возможное, чтобы осчастливить Аллиана и залюбить своего маленького сынишку.

Нерман оставил Кристи, когда тот так сильно в нем нуждался. Он не поддержал с ума сходящего мужа. Все то время, пока другие мучились, он безмятежно отдыхал в постели с красивым омежкой, даже не думая о том, что теряет все, что имел.

Нерман хотел все исправить. Он ненавидел себя.

***

Аллиан стоял в самом начале вместе с самыми близкими родственниками. Чуть дальше были дальние родственники, а в самом конце — знакомые. Небольшой гробик стоял на продолговатой подвижной ленте, что передвигала гроб вперед в огромную печь.

Омега изредка вытирал слезы с лица. Он не бился в конвульсиях от плача только потому, что был напичкан успокоительными. Многие особо любопытные родственники сплетники поглядывали на спокойного омегу и не понимали, что не так с его нервами. У него сын умер, а он стоит будто не при делах. Терри судорожно всхлипывал где-то справа, Эрриан довольно громко рыдал, не сдерживая голос. Нерман и вовсе осел на пол, обессилев от горя.

Аллиан внимательно смотрел, как гроб постепенно исчезает из поля зрения, попадая в ярко-оранжевое пламя. Где-то внутри этой печи сгорал его ребёнок. Где-то внутри него что-то оборвалось. Омега коснулся своей груди рукой, ощущая спокойное биение сердца. Он поджал губы, слыша, как воет Нерман. Взглянув в сторону убивающегося мужа, омега вдохнул полной грудью, и ни один мускул на его лице не дрогнул.

Когда они получили небольшую погребальную урну нежно-фиолетового цвета, то поставили ее в колумбарии. В небольшое окошко также поместились красивое колечко, подаренное Нерманом на пятилетие, и семейная фотография, где все пятеро улыбались.

После окончания похорон Нерман и Аллиан поехали домой. День был очень длинный. Нерману и Эрриану, как главам семьи, пришлось принять много соболезнований от самых разных людей.

Аллиан смотрел в окно, сидя на заднем сидении рядом с мужем. За рулем сидел семейный водитель, ничего не говоря, хотя обычно он постоянно болтал. Никакая музыка не играла, было очень тихо. Мёртвая тишина.

Нерман мягко накрыл руку омеги. Она была как всегда очень холодной. Аллиан медленно повернул голову к мужчине. Альфа нежно коснулся щеки омеги, поглаживая ее большим пальцем.

— Аллиан, тебе нужно отдохнуть. Я волнуюсь за твое здоровье. Ты хочешь кушать?

Аллиан смотрел в голубые глаза и пытался понять, какие чувства плещутся в этом океане. Омега мягко убрал руки мужчины от себя и обнял себя руками.

Нерман нервно выдохнул. Он бесконечно ненавидел себя сейчас. Альфа понимал, что сам во всем виноват. Отношение Аллиана он тоже заслужил.

Когда супруги приехали домой, омега сразу же ушел в комнату Кристи. Он сел на пол рядом с кроватью сына и положил на нее голову, вдыхая запах омежки, такой слабый после трех недель отсутствия малыша здесь.

Нерман вошел в комнату следом. Он не смог сдержать слезы, поэтому снова разрыдался, но совершенно беззвучно.

— Аллиан, послушай меня… Не сиди тут, тебе станет только хуже, — как можно увереннее произнёс мужчина, касаясь спины омеги.

Аллиан никак не реагировал, лежал с закрытыми глазами на постели Кристи.

— Оставь меня одного, — прошептал парень.

Нерман поджал губы. Он зачесал светлые волосы назад, а потом устало выдохнул, выходя из комнаты и закрывая ее. Альфа включил подогрев пола в комнате Кристи, чтобы Аллиан не простудился.

========== Всепрощающий муж ==========

Ушло три дня для того, чтобы разобраться со всеми документами. Глядя на свидетельство о смерти, Аллиан сжимал зубы так сильно, что те стали скрипеть. Он старался не расплакаться и пытался свыкнуться с мыслью, что его ребенка больше нет в живых. Он даже не надеялся, что боль в груди когда-нибудь станет слабее. За всю свою жизнь было усвоено много уроков, и один из них: время не лечит.

Утрату ничто не заполнит. Никто. Человека, который был рядом и которого больше нет, никто никогда не заменит. Опустив взгляд на строчку с датой смерти, Аллиан нервно сглотнул.

Нерман выхватил из рук омеги бумагу и целую папку документов, складывая свидетельство о смерти внутрь. Альфа мягко приобнял мужа за плечи, а потом нежно наклонил его голову к себе, укладывая на свою грудь.

— Давай заедем в ресторан? Ты еще сильнее похудел… Я боюсь, что ты заболеешь.

Аллиан не смог вырваться из рук супруга, потому что у него не было сил. Голова кружилась, тело казалось эфемерным, кончики пальцев немели из-за недостатка кровоснабжения, а в груди нарастала давящая боль, отдающая в левую руку. Лицо тяжело дышащего омеги скривилось от боли. Нерман заметил это и стал искать в кармане таблетки.

— Открой рот, — произнес он, а когда Аллиан подчинился, положил таблетку нитроглицерина на кончик языка. — Сильно плохо? В больницу? Боже, Аллиан, не пугай меня, скажи хоть что-нибудь…

— Все нормально, — тихо сказал омега, а потом прикрыл глаза, стараясь привыкнуть к жгучей боли, что не проходила еще некоторое время.

Нерман поглаживал хрупкие плечи. Он очень старался привести Аллиана в чувства, но с каждым днем омега все больше напоминал мертвеца. Он не спал, практически не ел, постоянно сидел в комнате Кристи и ни на что не реагировал. Если бы Нерман не проверял его, омега точно не справился бы с приступом стенокардии: несмотря на лекарства под рукой, он не хотел их принимать.

Аллиан желал мучиться. Он хотел ощущать эту боль. Таким образом, он наказывал себя за то, что не смог спасти сына; за то, что соврал ему; за то, что не любил его еще сильнее.

— Любимый, так домой или в ресторан?