Малфой нахмурился.
— Что-то произошло?
— Нет, — четкий ответ.
— Но…
— Просто сделай так, как я сказал, — разозлился парень. Настроение стремительно приближалась к отметке «ужасное».
— Хорошо, — кивнул блондин.
Поттер развернулся и направился в сторону подземелий. Ноги сами принесли его к портрету Основателя, охраняющего вход в гостиную. Кресло пустовало, свидетельствуя об отсутствие самого мужчины. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, Гарри провел пальцами по раме, посылая короткий импульс силы. Этому его научил Салазар. По портрету прошлась рябь. Слизеринец стал ждать, мысленно отсчитывая секунды. Прошло не менее двух минут, когда Салазар Слизерин появился на своем холсте. Заняв излюбленное кресло, маг внимательно посмотрел на своего юного ученика.
— Я принес важные новости, — заявил ученик. — Которые не терпят отлагательств.
Основатель одарил его внимательным взглядом темных глаз, словно просканировав. Поттер поёжился под этим пронзительным взглядом, чувствуя себя неуютно.
— Тогда жду тебя в Тайной комнате. Там мы сможем поговорить без лишних ушей, — скомандовал мужчина на холсте.
— Я не могу уйти сейчас. Снейп, тот еще гад, — недовольная гримаса. — Ему может взбрести в голову проверить мое самочувствие, — и на самом деле, Гарри не лукавил. Их декан был мерзким типом, который почему-то ненавидел самого Поттера и всяческими путями пытался притеснить. Правда, и сам Гарри не испытывал к нему теплых чувств. А еще Снейп был всецело предан директору и мог тому доложить о действиях Героя. С ним нужно держать ухо в остро.
— Хорошо, — кивнул благосклонно Основатель, — я слушаю.
— Дамблдор, хочет меня видеть сегодня после ужина, — без предисловий начал второкурсник.
— Это ожидаемо, — хмыкнул мужчина. — Старик далеко не глуп и прекрасно понимает, что промедление может слишком дорого стоить.
Гарри это тоже понимал. Как и понимал то, что Дамблдор жаждет использовать Мальчика-Который-Выжил в своих играх. И мнение, как и желание самого парня, совершенно не учитывалось.
— И что я должен ему сказать?
— Пусть все идет по нашему плану. Мы не можем допустить, чтобы Дамблдор стал твоим наставником и получил возможность решать судьбу. Он — умелый манипулятор и, оплетя тебя паутиной лжи, заставит играть в его игры. Ты станешь не более чем марионеткой, лишенной каких-то прав и желаний. Нам это не нужно. Но и отвергнув «заботу» Дамблдора, ты настроишь его против себя. Он начнет следить за каждым твоим шагом. Игра в оба конца…
Изумрудные глаза пылали в темноте коридора, показывая всю ярость, которую сейчас испытывал Поттер. Он понимал, что на данный момент его положение слишком шаткое. Со всех сторон подпирают враги, жаждущие наложить на него свои лапища.
— И?
— Играй роль трудного подростка. Покажи насколько ты нестабилен в эмоциональном плане. Непременно упомяни родителей и продемонстрируй свою к ним обиду. И не забудь тонко намекнуть, что именно из-за директора ты не смог провести зимние и летние каникулы вместе с друзьями. Играй на обиде. Покажи свое не смирение. И будет вообще прелестно, если ты магией разрушишь что-то в кабинете Дамблдора.
Поттер был вынужден согласиться с этим предложением. Других идей у него не было все равно.
— Дамблдор начнет тебя уговаривать. Давить на жалость и увещевать о всеобщем благе. Если повезет, он начнет учить тебя просто так, не настаивая о наставничестве до поры, до времени.
Поттер в очередной раз кивнул.
— В Хогвартсе нет преподавателей, к которым ты мог бы обратиться за помощью, попросить взять в личные ученики. Возможно Флитвик. Но этот гоблин вызывает у меня сомнения. На первый взгляд маленький профессор не предан Дамблдору фанатично, но в то же время и не пытается возражать. Он занял выжидающую позицию, — короткая пауза. — Тебе главное продержаться до следующего года. Скоро в стенах Хогвартса появится тот, кто будет верен мне.
Гарри заинтересовался. Он удивленно смотрел на портрет Основателя, ожидая пояснений, но тот не спешил откровенничать.
— И кто это? — не выдержал Герой. — И почему только в следующем году?
— Скажем так — я не сидел летом сложа руки, — ухмыльнулся Основатель. — Насчет того, почему в следующем году, а не сейчас — Дамблдора не так просто перехитрить. Нужно действовать осторожно, одна ошибка повлечет за собой крах всего плана. Имя называть я не буду, — опередил вопрос ученика Салазар. — Но если все пойдет так как я запланировал, то на зимних каникулах вы встретитесь.
Гарри был недоволен, но настаивать не стал. Если Основатель не хотел чего-то говорить, то хоть пытай его, хоть нет, ничего не узнаешь. Значит, остаётся ждать.
— И не забудь о нашей встрече вечером. Я хочу тебя познакомить кое с кем.
Послышались чьи-то шаги и негромкие голоса. Поттер кивнул мужчине на портрете и поспешил скрыться в гостиной, подальше от любопытных глаз.
Стоило парню это сделать как портрет отъехал в сторону впуская внутрь Снейпа, а позади него маячил Малфой. Увидев брюнета темные глаза декана прищурились.
— Поттер, как вы себя чувствуете? — в голосе мага не было и намека на заботу, а лишь холодный интерес. — Мистер Малфой, говорит у вас разболелась голова, — взгляд декана был прикован к шраму в виде молнии.
— Я ночью плохо спал, — соврал Герой.
— В самом деле, — подозрительность. — Идите в Больничное крыло, — скомандовал зельевар, голосом, не терпящим возражений.
Сам же слизеринец ожидал упреков и обвинений в том, что он таким образом хочет прогулять уроки.
«С чего это Снейпу заботиться обо мне? Неужели и здесь приложил руку Дамблдор? Вдруг старик заставил зельевара нянчиться со мной? Или здесь причина в чем-то ином? С чего этому сальноволосому типу так настойчиво отправлять меня к Помфри… Неужели, хочет опоить какими-то зельями», — последний вывод казался парню логичным. Старик еще и не на такое способен ради своего блага. Кулаки сжались с силой. Злость кипела внутри.
— Со мной все нормально.
— В самом деле, — насмешка. — Идите в Больничное крыло.
— Нет! — с вызовом в голосе проговорил ученик.
Черные глаза прищурились, а губы искривились в презрительной ухмылке.
— Поттер, не ведите себя как ребенок.
— А вы не указывайте мне, — Гарри тоже начал терять терпение. Он знал отчетливо, что ни при каких условиях не должен попасть в лапы мадам Помфри. Об этом ему нашептывал внутренний голос. Прошлое пребывание в Больничном крыле, слишком дорого обошлось парню. Одному Мерлину известно, что с подачки Дамблдора с его бессознательным телом творила колдоведьма. Не зря ведь герой провалялся без сознания три дня, хоть должен был не больше пары часов. А вдруг Дамблдор копался в его голове? Эта мысль ужаснула слизеринца. Он вспомнил слова Дафны о Легилименции. Старик был могущественным волшебником, и вполне вероятно владел этим искусством. Внутри все похолодело от перспективы того, что Дамблдор мог увидеть в его голове. Но тут же парень отогнал эти мысли. Если бы директор узнал его тайны, то давно припёр героя к стенке, еще по окончанию прошлого года. Этого не произошло, а значит была надежда, что старик перебывает в неведенье.
— Поттер, — темная фигура нависла над второкурсником, — я ваш учитель и вы обязаны меня слушаться.
Слизеринец даже не дрогнул. Изумрудные глаза, в которых появился рубиновый блеск смотрели с ненавистью. Всем своим естеством, парень желал причинить Снейпу мучительную боль.
Изумрудные с карими, практически черными встретились в своеобразном поединке. Никто не спешил прекращать этот бой, признавая поражение.
Северус навис над наглым второкурсником, очень жалея о том, что не может схватить того за шею и придушить паршивца. Когда Драко сказал мужчине о том, что Поттер не придет на урок из-за головной боли, зельевар разволновался. Он помнил слова Лили и ее мольбы. Велев ученикам начать готовить зелье — рецепт данный на доске, сам помчался на поиски злополучного слизеринца. Тот обнаружился в гостиной. Северус с силой сжал кулаки, чтобы не схватить Поттера и самолично не поволочь в Больничное крыло. Паршивец посмел ему возразить. Губы кривятся в презрительной ухмылке, а рука сама тянется к волшебной палочке. И тут произошло то, чего декан Слизерина никогда не ожидал — изумрудная глубь, уступила место рубиновой бездне. С бледного лица на Северуса смотрели глаза Темного лорда. Мужчина помимо воли сглотнул, делая шаг назад. Метку на руке обожгло огнем, и декан неосознанно хватается за нее, прерывая зрительный контакт. И когда он вновь смотрит на мальчишку, то видит перед собой привычные изумрудные омуты. Глаза Лили Эванс.
