Я глянул в зеркало заднего вида, женщина раскраснелась, и явно настраивалась на скандал. Быстро же ее скверно окутала, уехал от громоотвода виде мужа и уже злобы сколько. Надо решать эту проблему с местными и срочно, а то тут такое начнётся что караул.

  - Высажу на остановке, там автобусы ходят раз в полчаса, - намеренно холодным тоном сказал я.

  - Чего, - тут же взвилась она, - да как ты...

  - А вот так, - перебил я ее, резко тормозя, - не нравиться вылезай.

  Блефую конечно, маленького ребёнка посреди полей не оставлю, но ей это наверняка не известно. Разгневанная женщина промолчала, я стронул машину. Дальше ехали в тишине, только шум ветра да покрышек по наледи.

  Остановил машину возле большой остановки, выложенной из желтого декоративного кирпича. Двери и панорамного окна понятно дело нет, но укрыться от ветра и осадков вполне себе можно. Припарковался возле бордюра нарушая, правела дорожного движения, да и хрен на них. Главное нервную мамашу поближе к остановке высадить. Женщина намерено, долго куталась в платок, и затем еще дольше одевала ребенка. Малыш, всю дорогу сидел тихо, теперь начал проявлять активность, махать руками так и, норовя куда-то уползти. Наконец она справилась, вылезла, громко хлопнув дверь, ажно стекло задребезжало. Обогнула машину, извлекла ребенка и, не закрывая дверь, зашла в остановку.

  - Ну как ребенок, - прошептал я, вылезая наружу.

  Немного поколебался, подошел глянуть расписание автобусов. И так через минут пятнадцать придет рейсовый, так что не замёрзнут. Успокоив совесть, поехал на встречу со следователем. Предчувствие было наипоганейшее, но и забить на все, тоже не получиться, мне еще жить и жить в этом городе.

  До места добрался, как и было сказано за пятнадцать минут, и вот она деревушка, одна из многих разбросанных по нашей малой родине. Хуторов фермерских в наших краях почти нет. Все больше такие поселки на домов десять двадцать, с почти обязательными трехэтажками по центру.

  Народ создает ООО и пытается жить прежними принципами колхозов. Не богато, конечно, но на жизнь хватает. Но все прибирают к рукам такие вот фермеры как Фома, по сути разоряя эти мини колхозы, да и большие тоже. На бумаге все красиво, новая техника, новые технологии, обширные засеянные поля, и вроде как сбыт сельскохозяйственных культур больше. Опять же рабочие места. А на деле, один богатеет, десяток получают нормальную зарплату, и сотни бедствуют, или того хуже нищенствуют. И всем плевать, ведь это святые законы капитализма, не можешь пробиться сдохни. Тьфу, что-то меня не туда понесло.

  Припарковался возле старенького уазика, отмеченного ржавчиной чуть ли не больше чем мое корыто. Явно транспорт участкового. Другой спец. техники не видно, наверное, внутрь загнали, чтобы лишний раз людям глаза не мозолить. Мою персону заметил совсем еще молоденьки полицейский, явно специально оставленный тут меня дожидаться. Я выбрался из машины, долговязый парень в короткой куртке тут же протянул руку.

  - Евгений? - я подтвердил сказанное коротким кивком, - пройдемте.

  Указал на ворота, встроенные в забор из плотно сбитых досок, высотой под два метра. Полицейский отворил металлическую воротину, пропуская меня вперед, сам же остался снаружи.

  Зашел, осмотрелся, территория выглядела запущенно, со следами неумелой расчистки. Узенькая тропинка среди высокой поваленной травы, сейчас едва припорошённой снегом. Слева сарай, с кривыми дверками, возле дома из силикатного кирпича, следы уборки, но и только. Дальше возле крыльца заметил двоих, следователя в зеленой дутой куртки, и крепыша в полицейской амуниции, с бронником и автоматом. Они молча курили, смотря себе под ноги. Я одолел почти половину пути, когда на меня обратили внимания. Следователь дежурно улыбнулся, мол рад тебя видеть только вот повод не из приятных. Крепыш при виде меня скептически фмыкнул и уже в дом, со следователем поручались.

  - Что стряслось, - сразу взял я быка за рога.

  - Пойдем, сам увидишь.

  Он обогнул железную бочку, с засыпанной землей, и завернул за угол, откуда слышались приглушенные голоса. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Угол дома прятал от меня занимательную картину. Пяточек сада, вытоптанный так, словно тут порезвилась стадо носорогов, перемолов снег и траву в единую массу. Возле ветхой беседки топталось двое медиков в ядовито оранжевых спецовках, раскрытый саквояж стоял сразу под ногами. Между ними на пеньке сидел парень с опущенной головой и закутанный в плед, в дрожащей руке он держал сигарету. Ближе к дому что-то лежало накрытое простыней, на языке так и вертелось слово труп. В шагах пяти от него еще двое полицейских при исполнении. Стоило нам поравняться с возможным телом, как Владимир нагнулся и сдернул простыне, будто застарелый пластырь с руки.

  - Твою мать, - выдохнул я, увидев, что скрывала тряпица.

  - И что это? - после затянувшейся паузы спросил следователь.

  - Вампир, - не веря своим словам, сказал я.

  Передо мной лежал труп всамделишного вампира, ошибиться было трудно. Мумия-подобное тело, с вздутым животом более всего походящем на бурдюк, и кожа, не смотря на холод отдающая краснотой. Головы нет, но и без нее все ясно. О хренеть откуда тут вампир, они в этих широтах не обитаю от слова совсем.

  - Что-то не вериться, - раздалось скептическое замечание из-за спины.

  - А что есть еще варианты?

  - Есть. Скажем мутация... страшная, - скептиком оказалась женщина медик, с виду лет под сорок, но пышущая здоровьем и естественной красотой, светлые волосы убраны хоть и в простую, но элегантную прическу.

  - Да хоть рептилойдом обзовите это, оно не перестанет быть вампиром, - смотреть на дохлого кровососа было откровенно мерзко, я взял из рук следователя простыню и закрыл труп твари, - я так понимаю, вы меня за этим звали.

  - Да, - Волков, развернулся спиной к мертвяку, достал пачку сигарет, протянул нам, я взял одну, женщина чуть помялась и тоже присоединилась. Закурили.

  - И как это может быть? - похоже, поверили, ну да тут трудно спорить с фактами, когда вон тело в метре от нас.