© ООО «ЛОГОМАГ»

Дорогие коллеги, друзья!

В этих записках то, что мои память и душа сочли вашего интереса к профессии. Дело наше, действительно, удивительное, где мысль и чувство сплелись воедино! Чтобы чего-то достичь в нем нужно и понимать существо дела, и быть к нему причастным всем сердцем. Голова моя, как я надеюсь, что-то поняла, а сердце потребовало, чтобы я поделилась этим с вами.

Пройденный мною долгий путь наполнен событиями и незабываемыми встречами с выдающимися людьми, значение которых для науки, практики и жизни в целом переоценить трудно. Кроме того, память побудила меня поделиться с вами тем, что хранится в ее островках, где обитают не столь именитые, но бесконечно дорогие друзья – сокурсники по институту, соратники по работе, пациенты. Обо всем этом – беседы.

Неожиданно моя жизнь сложилась так, что я вдали от тех, кому можно поведать мои думы о профессии, рассказать о замечательных встречах и личностях, с которыми посчастливилось рядом работать или соприкасаться по разным поводам. Среди них и кумиры, и Учителя, и сотрудники-друзья, и пациенты. В этой книге я написала о том, что сохранилось в памяти. Наверное, это и есть самое яркое и что имеет непосредственное отношение к профессии.

Соскучившись по общению с единомышленниками, дорогим моему сердцу людям, я решила говорить с ними на расстоянии. Желание теплоты и доверительности обусловило выбор стиля этой книги – беседы. Беседа допускает свободу изложения, отступления и вставки. Вот я и воспользовалась этим. Понимая, что беседа – это диалог, а в записках он отсутствует, оставляю это название, так как, хорошо зная каждого, о ком пишу, включая и тех, кто, увы, уже на том свете, я буквально слышу их комментарии (ответы). Вот вам и беседа!

Невозможно передать те чувства, которые охватывали меня во время изложения разных историй, составивших содержание этих бесед: и радость, и грусть, и умиления, и сожаления – все краски и оттенки эмоций пережила я за то время, пока писала эти строки.

Некоторые эпизоды моей жизни совпадают с теми, которые я поместила в другую книгу, тоже написанную здесь, в Америке, она называется «Между нами…» и представляет собой семейную хронику. Ведь некоторые страницы жизни одинаково важны и для описаний истории семьи, и для освещения всего, что относится к профессии.

Прошу извинения за то, что не все имена, а особенно отчества, помню. Пришлось в ряде случаев их опустить. К тому же многих из тех, о ком пишу, я привыкла называть уменьшительными именами, и по-другому обозначить их в тексте оказалось трудно.

Выражаю свою благодарность всем, кого заинтересует то, о чем написано в моих «Беседах». Внимание к тому, что рассказано, сделает меня счастливой. И, это прошу поверить, не пустые слова. Это правда.

С благодарностью всем вам и судьбе -

Ваша Татьяна Визель

Как выбирается профессия? Вопрос этот, что называется, на засыпку. Некоторым счастливчикам везет. У одних из них генетика такова, что они без всяких трепыханий и вариантов чувствуют безоговорочное желание продолжать дело предков. Другие точно знают, что могут заниматься только этим и ничем другим – в основном, это гении, пришедшие в наш мир с «заданием» свыше. В гораздо более сложном положении те, кто должен самостоятельно выбрать свой профессиональный путь, не имея врожденной «заданности» к чему-то, но имея возможность обучиться разному.

Молодой человек часто думает, что способен к тому, что в школе давалось ему лучше всего. А ведь школьные успехи во многом зависят не от врожденных способностей, а от учителя. Направленность интересов определяется именно отношением к учителю как к профессионалу и человеку, а не склонностью к предмету. Дело в том, что каждый обычный человек в рамках школьного курса способен к успешному усвоению любой дисциплины. К тому же, в каждой из них, действительно, есть много интересного. Поэтому и может произойти неправильный выбор профессии. Кто-то способен позже изменить ситуацию, а кто-то, и таких большая часть, продолжает тянуть лямку всю жизнь. Правда и то, что нередко срабатывает привычка, которая в народе называется «стерпится – слюбится». Ведь то, к чему привыкаешь и во что вникаешь, открывает перед тобой свои тайны, а они, как правило, увлекают. Однако, хочется все же, ступить на свой профессиональный путь сразу: как можно более точно и с минимальными потерями. «Постарайтесь получить то, что любите, иначе придется полюбить то, что получили”, – сказал Бернард Шоу. Так-то оно так, только вот не всегда понятно, что именно нравится и полюбится потом на долгое время. Как же быть? Наверное, однозначного ответа нет. Очевидно, самое важное здесь – везение или тот самый случай, который следует понимать, как непознанную закономерность. Расскажу, как это было у меня.

Я всегда была любознательной. При полном отсутствии любопытства к бытовым вещам, проявляла неподдельный интерес к вопросам нравственного порядка, а также к вечным загадкам и истинам жизни. Учиться я очень любила, причем, по всем предметам. Была круглой отличницей. Однако более всего меня влекла словесность. Так случилось, что пословицу «на ловца и зверь бежит» прочувствовала самолично. В 9-м классе, не знаю какими, но точно неисповедимыми путями, в мою, ничем не выдающуюся школу, пришел необыкновенный педагог по литературе. Это был Петр Михайлович Третьяков, из тех самых Третьяковых, которые подарили Москве Третьяковскую галерею. Уже очень пожилой, но красивый, высокий, необычайно прямой человек в неизменном сером в клеточку костюме-тройке, он был совершенно из другого мира – мира героев русской литературы, к которому я к тому времени успела основательно прикипеть. Время от времени Петр Михайлович доставал часы-брегет на цепочке и смотрел, когда следует закончить одну часть урока и перейти к другой. Этот действо было совершенно удивительным для всех нас – кадр из кино или эпизод из какого-нибудь романа. Сами уроки были настолько нестандартны, настолько непохожи на все другое в школьных программах, что дух захватывало. Петр Михайлович никогда не проводил разбор образов, он очерчивал психологический портрет героев художественными средствами и спрашивал учеников, что они думают по тому или другому поводу. Такие понятия как кульминация, экзальтация, иллюзорность, экзистенциальность, интроверсия и пр. в школе никогда не упоминались, а Петр Михайлович сделал их понятными, привычными, спаянными с характерами персонажей. Излишне говорить, что я, будучи восторженной по природе, была влюблена в преподаваемую им литературу и в него самого, тем более, что пользовалась взаимностью. И это несмотря на мою еврейскую фамилию, а в девичестве я была – Моргулис. Причем, не Маргулис, как большая часть таких фамилий, а через букву О. Мой отец говорил мне, что эта ошибка переписчиков фамилий относится только к нашим родственникам, поэтому, когда я встречу человека с фамилией МОргулис, то должна считать его родственником.

Петр Михайлович выделял меня, хвалил и находил похожей на пушкинскую Татьяну. Это наполняло гордостью. Казалось, литература как профессия была мне уготована на всю жизнь. Я, действительно, решила поступать в МГУ на филологический, но все сложилось иначе. Не буду вдаваться в подробности, почему не попала в МГУ, и не только туда, куда хотела, но даже на историко-филологический факультет педвуза. Тут долгий разговор о разных перипетиях и казусах начала 60-х годов, включая антисемитские мотивы. Остановлюсь вот на чем. Я была зачислена в педвуз (МГПУ им. В.И. Ленина). Однако через некоторое время после того, как были вывешены списки, мне предложили уступить свое место абитуриенту, набравшему гораздо меньше очков, но имеющему то преимущество, что он только что вернулся из армии. Соглашаюсь я на это предложение или нет, никого не интересовало и мне предложили выбрать любой другой факультет в этом институте. Я совершенно растерялась. Как это другой? Нет уж, буду опять поступать туда, где изучают филологию, решила я. Тут на арену вышел мой отец. Он взял проспект с описанием факультетов педагогического института, изучил его и сказал мне: «Вот то дело, которое тебе подходит. Ты ведь любишь помогать всем, особенно детям, а здесь учат помогать им и даже тяжело больным. Кроме того, преподают большой курс русского языка и литературы. Иди сюда, на дефектологический факультет (разумеется, он с трудом выговорил название этого, никому тогда неизвестного факультета!). Не понравится, уйдешь». Вот так и была решена проблема.