Оставалось только надеяться, что никто из них не обратил внимания на стремительно пробирающуюся к особняку ведьму, но в своей напарнице Дэвид даже не сомневался. Такие, как она, так просто не дохнут.

Адель неслась в сторону особняка, точно ветер. Она не сомневалась, что Хозяин чудовищ уже понял, почувствовал, что его питомцам причинили боль, и запаниковал. Другие упыри ее не замечали, бросившись в атаку на колдуна. О Дэвиде Адель не волновалась. Таких, как он, чудовищам так просто не сожрать, а у нее самой были дела намного важнее. Тем более, что она уже ясно уловила морозящее дыхание смерти, исходившее от особняка.

Парадные двери оказались не запертыми. Держа заряженный пистолет наготове, охотница вихрем влетела в них и, не останавливаясь ни на секунду, помчалась по темным коридорам вглубь особняка. С каждым новым шагом, она все яснее ощущала ликование смерти, только что пожавшей свои плоды. Адель даже не нужно было блуждать в большом плохо знакомом доме. Она точно знала, куда идти.

Нужная дверь появилась очень скоро. Кабинет старшей смотрительницы. Адель не успела дойти и пары метров, как ей навстречу выскочил огромный осатаневший упырь с красными от ярости глазами. Громко рыча и брызгая слюной во все стороны, он попытался броситься на незваную гостью, но стоило ему только оторваться от пола, как Адель вскинула руку и несколько раз нажала на курок. Все пули попали упырю точно в голову, и тварь тяжелым мешком упала на пол замертво.

Перескочив его, как как-то обычное препятствие, Адель влетела в кабинет и тут же замерла.

Обливаясь слезами и кусая губы от злости, Татьяна навела на нее пистолет.

— Стой! Еще шаг и я выстрелю! — срывающимся от переизбытка эмоций голосом прокричала девочка и сама же отступила на шаг назад. Небольшой револьвер в ее руках дрожал и ходил ходуном. Сохраняя спокойствие, Адель подняла руки и демонстративно убрала палец с курка кольта.

Обстановка в кабинете не радовала. Заплаканный и перепуганный Влад жался в углу кабинета, не замечая в панике и ужасе, как растворяется в забрызганных кровью стенах. Его растерзанный в лохмотья труп валялся чуть поодаль. Ближе к массивному рабочему столу сидела на полу Анна и пустым непонимающим взглядом смотрела на свое мертвое тело. Она, как и Влад, все никак не могла понять и, что важнее, осознать собственную смерть. Разум ее находился на перепутье и отчаянно пытался найти связь между своим нынешнем непривычным и потусторонним состоянием и родным телом, которое чудовище перепахало одним мощным ударом когтистой лапы. В груди больше не билось сердце, не бежала кровь по венам, и стеклянные глаза на изуродованном лице со сбитой челюстью бездумно уставились в потолок пустым взглядом. Кого угодно могло вывернуть наизнанку при виде данного зрелища, но Анна все продолжала и продолжала смотреть на свое мертвое лицо, как зачарованная. Впрочем, что еще ей теперь оставалось делать?

— Я не хотела их убивать, — глотая слезы, созналась Татьяна. — Но Анна вдруг решила вам поверить и, не дожидаясь утра, вызвать к себе и позволить продолжить охоту. Я не могла поступить иначе…

— Уверена, можно было обойтись без убийств, — не спуская с девочки пристального взгляда, ровным и тихим голосом произнесла Адель.

— Не я виновата, а она! — сорвалась на крик Татьяна, отняв одну руку от револьвера и ткнув пальцем в сторону тела Анны. — Нечего лезть куда не просят! Могла бы просто дать мне возможность заниматься тем, чем я захочу, и все были бы живы! А я рано или поздно все равно бы отсюда ушла! Ненавижу это место! Ненавижу быть привязанной к этому дурацкому кладбищу! Ненавижу!

— А твой брат? — все так же спокойно спросила Адель.

— К черту его! — выплюнула Татьяна. — Как и мама, решил сыграть в героя, за что и поплатился. Он ведь знал, кто я. Всегда знал. И знал, что со мной и моими питомцами шутки плохи. Но нет! Надо было наконец-то продемонстрировать свою честность, преданность работе и Анне… Меня давно тошнило от их пафоса! Пусть они оба горят в аду!

Нижнее веко Адель чуть дрогнуло, хотя в остальном лицо ведьмы продолжало хранить стоическое спокойствие. Лишь только глаза на секунду остекленели, и что-то недоброе засквозило в их глубине… Но Татьяна так увлеклась своей истеричной яростью и вырвавшейся наконец на свободу злостью, что совсем не замечала никакой опасности. Среагировала она только тогда, когда Адель медленно опустила руки, и вновь мертвой хваткой вцепилась в револьвер.

— Я и тебя убью, — отчаянно храбрясь, пригрозила девочка. — Тебя и твоего рыжего дружка!

— Ты меня не убьешь, — покачала головой ведьма и неспешно подошла к Анне. Призрак поднял на нее потерянный взгляд. Анна все еще пребывала в таком шоке, что даже не знала, как реагировать на то, что рядом с ней стоит медиум. Тянуться ли к Адель, бояться ли ее… Раскольникова ласково прикоснулась к ее лицу. Пальцы прошли сквозь щеку призрака, точно прикоснулись к густому и холодному туману, который постепенно растворялся и пропадал.

Адель точно знала, что Анна никогда не уйдет и навсегда останется частью Восточного кладбища. Сольется с самой его сутью. Попытаться уйти мог только Влад, так как пробыл смотрителем совсем недолго, но его шансы были совсем крохотными. Кладбище его вряд ли отпустит. Как не отпустит и Татьяну. Но ее оно проглотит, перемелет и превратит в ту часть себя, которая уже никогда не сможет осознать своего «я». Такова была плата за лояльность, с которой даже Хозяйка чудовищ ничего не могла поделать, как бы далеко не попыталась убежать.

Не понимая, что именно делает ведьма и на кого смотрит, Татьяна на секунду напряженно замерла и тут же нервно тряхнула головой.

— Я убью тебя! — пригрозила она. — Даже если выстрелить не смогу, скормлю питомцам. Тебя и твоего приятеля. Они давно на вас двоих слюной капают. Стоило сразу догадаться, что от вас не отделаться парой жертв, как раньше, и разрешить им растерзать вас в клочья.

— Возможно, — убрав руку от лица Анны, согласилась Адель и подняла взгляд на Татьяну. Лицо перепуганной девчонки стало еще бледнее, а руки задрожали сильнее. Тьма переливалась в глазах ведьмы, и от одного только ее вида страх и ужас в чужом сердце возрастали до немыслимых размеров.

— Возможно и стоило, — повторила Адель и чуть повернула голову, прислушиваясь. — Впрочем уже не важно.

Лицо Татьяны исказила вопросительная гримаса и только через несколько секунд ее снова сменила паника. Младшая смотрительница тоже услышала шум внизу особняка. Вопли и топот.

— Мне никогда не понять, как можно так сильно ненавидеть родных брата и сестру, чтобы убить их, — немного театрально произнесла Адель, неспешно отходя к дальней стене.

Татьяна в ужасе попятилась назад, но поскользнулась на крови Анны и, едва не упав, вцепилась в дубовый рабочий стол. Револьвер выпал из ее трясущихся рук и с грохотом упал на пол.

Топот и вой становились все громче. Оглушающе громче…

Адель расслабленно прижалась спиной к стене, ленивым движением подняла пистолет на уровень плеч и прочертила носком сапога дугообразную линию перед собой. Воздух перед ведьмой завибрировал и заискрил от поднятых магических щитов.

— А еще мне никогда не понять, как же сильно надо любить свою мать, чтобы придушить ее в собственных объятиях, — равнодушно произнесла Раскольникова и посмотрела в сторону раскрытой двери.

Бешеная свора раненых и обожжённых упырей с отчаянным воем влетели в кабинет. Первые в толпе споткнулись об валявшееся на их пути бездыханное тело собрата, повалились вниз и были тут же затоптаны бегущими следом. Им, изрядно потрепанным, со сломанными крыльями, обожжёнными лапами и разбитыми мордами, так сильно хотелось побыстрее оказаться в заботливых руках своей Хозяйки, что они готовы были буквально идти по головам друг друга, стремясь добраться до любимой «мамы». Но ни одному из них не хватало ума понять, чем их зверская, неконтролируемая нежность, может закончиться для обычного хрупкого человека.

Очнувшись от секундного оцепенения, Татьяна в ужасе заорала, что есть мочи, и панически замахала руками. Сработало заклинание и у одного из упырей хрустнула шея. Но одна жертва уже ничего не могла изменить.