– Что же нам делать? – спросил Глеб, включая вентилятор. – Видимость нулевая. Я и со двора-то выехать не смогу.

Он посмотрел на Ксению – она сидела серьезная, глядя прямо перед собой. Странная девушка. Только что смеялась вместе со всеми, а потом загрустила. У Глеба еще глаза не просохли, и губы по инерции расплывались в улыбке, а она, казалось, уже и забыла о недавнем веселье, сидит хмурится и о чем-то думает.

Пашка что-то вычерчивал пальцем на запотевшем стекле. Как и Ксения, он не отреагировал на слова Глеба. Ничего удивительного, что они сошлись, есть в них что-то общее, наверное, склонность к быстрой смене настроений.

Что же все-таки предпринять? Судя по всему, дождь зарядил надолго – небо затянуло свинцом, ни просвета не видать. Сидеть и дальше в машине не хотелось, тем более что атмосфера рисковала перерасти в гнетущую. После приступа бурного веселья Глеб чувствовал, как в душе рождается пустота – верный его спутник в последние полгода. Она заползала всегда незаметно и стремительно. В такие моменты Глеб лихорадочно пытался не подать виду, как ему плохо, пытался отвлечься, как мог. Вот и сейчас он ничего лучше не придумал, как уставиться на лицо Ксении, полностью сосредоточиться на нем.

Она продолжала рассматривать лобовое стекло и хмуриться, возможно, уже оттого, что стала объектом пристального внимания. Пару раз бросала на него косые взгляды, в которых Глеб подмечал признаки недоумения. Плевать! Потерпит… Ищи, ищи то, что прогонит хандру. Все равно в таком отравленном состоянии ты не можешь никуда ехать. И он искал – в плавном изгибе шеи с лихорадочно бьющейся жилкой, в бархатистой щеке, окрашенной легким румянцем, в длинных густых ресницах, которые подрагивали, когда она моргала или переводила взгляд.

Какая редкая красота! Не яркая, что сразу бросается в глаза, и не такая, для которой требуется время, чтобы разглядеть. Она вся окутана нежностью. Ее и подмечаешь первой, а уже потом присматриваешься внимательнее и видишь идеальные черты. Загадка! Точно! В этой женщине столько загадочного и необычного, что хочется непременно докопаться до истины. Глеб повеселел, чувствуя, как хандра уползает, оттесняемая любопытством. Эта женщина его заинтересовала. Давненько он не испытывал подобного. Наверное, с тех пор как расстался с Мариной, а случилось это три года назад. С тех пор на первом месте всегда оставалась работа. Потом появился Пашка и занял все его мысли. А вот сейчас перед ним сидит девушка, глядя на которую он забывает обо всем.

Глеб обернулся и наткнулся на умный и печальный взгляд Пашкиных глаз. Он словно говорил: «Завидую тебе по-доброму. Ты хоть что-то интересное можешь найти в этой жизни. Одобряю твой выбор». Как восьмилетний ребенок может так смотреть? О чем же ему пришлось передумать в последние полгода, чтобы обрести такую мудрость?

Глеб тряхнул головой. Прочь подобные мысли, иначе в следующий раз тебе даже разглядывание Ксении не поможет. Он завел машину и сказал, не глядя ни на кого:

– Поехали! Не раскиснем…

Пару кварталов до ресторана они преодолели за несколько минут. Видимость оказалась лучше, чем Глеб предполагал. Или дождь решил сжалиться над ними и не лить так интенсивно. Хотя это вряд ли, потому что, когда они остановились возле ресторана, опять встал вопрос, как пробежать три метра до крыльца и не вымокнуть насквозь.

Первым проблему решил Пашка. Он распахнул дверцу и выпрыгнул из машины. Через секунду уже отряхивался под навесом. Ксения бросила на Глеба лукавый взгляд и последовала Пашкиному примеру. Она элегантно оббежала две огромные лужи перед входом в ресторан и остановилась рядом с Пашей, смахивая воду с лица.

Делать нечего – пришлось и Глебу последовать их примеру. Только так красиво у него не получилось. Пока огибал машину, умудрился наступить в небольшую, но глубокую лужу. Почувствовал, как в ботинки заливается вода. Да и бежал он не так быстро и изящно. В общем, выглядел плачевно, когда оказался под навесом – светлые брюки были до колена забрызганы, а с головы ручьями стекала вода, от которой приходилось отплевываться. Наверное, делал он это смешно, потому что Пашка с Ксенией аж согнулись в приступе хохота.

Швейцар встретил их, как родных. Разве что не заохал, как сердобольная бабулька. Через минуту он вручил каждому по пушистому полотенцу. Ксения с Пашкой отказались, а Глеб обрадовался, как ребенок. Он насухо вытер голову, чем вызвал новый приступ смеха. Ну, подумаешь, растрепался немного… Нда… Совсем не немного, как подтвердило зеркало. Похож на разъяренного петуха, мягко говоря, готового броситься в бой.

Пустующий зал тонул в полумраке. Ветер задувал в распахнутые окна, наполняя собой зеленые тяжелые портьеры, делая их похожими на паруса сказочных кораблей. Дождь стучал по оконным навесам, рождая в душе чувство умиротворения.

Давненько они не ходили вот так в ресторан, втроем… Глеб вздрогнул, как раз в тот момент, когда официант задвигал за ним стул. Мысль опалила сознание, наполняя его ужасом. Втроем они ходили последний раз в ресторан, когда еще была жива Зоя. Почему он именно сейчас подумал об этом, когда в их компании совершенно посторонняя девушка? Он посмотрел на Ксению. Она отличалась от сестры, как дождливая туча от легкого облачка. Если первая была яркая, то эту словно раскрасили пастелью. Зоя кипела энергией и непоследовательностью, а Ксения усыпляла плавностью и вдумчивостью… Но Пашка смотрел на них одинаково – со всепоглощающим доверием. Вот в чем дело! Именно поэтому сознание допустило мысль, что эти две женщины могут быть похожими.

Ксения раскрыла меню и придвинулась к Паше. Она что-то шептала ему на ухо, периодически чертя ногтем по ламинированным страницам. Он иногда соглашался, а чаще мотал головой, отвечая ей так же – шепотом и на ухо. Казалось, они забыли о его присутствии, сидели, мило улыбаясь друг другу и перемигиваясь. Глеба кольнуло чувство ревности, только вот кого и к кому он ревновал, определению не поддавалось. С одной стороны, он завидовал Ксении, что та завоевала все Пашкино внимание, которого он так упорно добивался вот уже полгода. С другой стороны, ему так хотелось, чтобы хоть раз она посмотрела на него так же, как на племянника – с теплотой и участием во взгляде. Определенно, эта девушка интересовала его все сильнее.

– Что будем заказывать? – спросил Глеб, когда заметил официанта, направляющегося к их столику.

– Нам вот это и это, – ответил Паша почти чисто, чему Глеб сильно удивился, но постарался не подать виду. Детский пальчик ткнул в солянку и жаркое в горшочках.

– Ну, значит, и мне тоже, – кивнул Глеб. – А что будем пить?

Паша перевернул несколько страниц, посоветовался с Ксенией в установившейся между ними манере и указал на томатный и апельсиновый соки.

– Ну а я тогда… мультифруктовый закажу. А то еще подумаете, что повторяю за вами. – Глеб подмигнул Паше, и был награжден улыбкой, которую посчитал на вес золота.

Заказ принесли быстро. Расправились с ними они еще быстрее. На десерт Пашка попросил мороженого.

Глеб откинулся на спинку стула, как сытый кот, и наблюдал за племянником. Ксения вышла в дамскую комнату – припудрить носик, как иронично решил он. На самом деле ему показалось, что в какой-то момент она начала испытывать неловкость, словно вдруг поняла, что находится в компании совершенно посторонних ей людей. Их общество ее тяготило, но она не знала, как вежливо уйти.

– Вкусно было? – спросил Глеб, когда Паша съел последнюю ложку мороженого.

Тот лишь кивнул. Опять он стал тем серьезным мальчиком, которого привык видеть Глеб. Эгоистичное чувство, что все встало на свои места, шевельнулось внутри. Глеб отогнал его, понимая, как глупо себя ведет, ревнуя Пашку к Ксении.

Она вернулась в зал в тот момент, когда он попросил счет у официанта. Оставаться и дольше в ресторане не имело смысла. Да и атмосфера вокруг них стала накаляться. Ксения явно торопилась уйти, Пашка надулся и всем своим видом изображал недовольство, а Глеб чувствовал себя идиотом, что попал в такую дурацкую ситуацию.