– Ты кому зубы заговариваешь! – прошипел упырь, негодуя от перспектив. – Где красное дерево, лакированная крышка, вызолоченные ручки, пуховая перина и подушка?

– Земля тебе будет пухом! – огрызнулась я, беря совок. – Я за землей. У тебя все равно времени мало, так что давай осваивай!

Я посмотрела, что вроде бы с ростом производители холодильника угадали! Как знали, что мне придется временно хоронить в ней двухметрового упыря! Прямо как чувствовали!

Я прикинула, где земля помягче, и принялась за раскопки. Помягче она была на клумбе под балконами соседнего дома, среди зарослей сорняков. Соотношение земли и окурков составляло примерно один к двум, помимо этого попадались фантики, шелуха от семечек, пакеты, прищепки и даже парочка контрацептивов. Сначала я стала искать местечко, где мусора поменьше, а потом, глядя на время, гребла все подряд.

– Ты что делаешь! Клумбу портишь! – истерично завизжал голос надо мной. Рассохшееся окно открылось, и оттуда появилась седая голова. – Изрыла тут все! Весь мой цветник!

Пока проклятия сыпались на меня сверху, я мужественно копала, трамбуя землю в пакет. Время поджимало, но я была усердна, как маленький крот-бульдозер. Едва дотащив пакет до квартиры, открыв дверь и глядя на ноги в дорогих сапогах, торчащие из коробочки и как бы намекающие на то, что конкретно этот упырь – подарок судьбы, я молча стала забрасывать покойника землей с окурками. Среди мусора мне попался цветочек из разряда «ты что такое?», который я водрузила поверх коробки в знак вселенской скорби.

– Покойся с миром! – вздохнула я, глядя, как на улице забрезжила первая зарница рассвета, осветив квартиру малиновым светом. Сдам упыря. Чек потеряла, но коробочка есть. Распространяется ли на меня закон о защите прав потребителей?

– Я тебя предупреждаю, – раздался глухой голос из коробочки, которая уютно расположилась в коридоре, – если я проснусь среди дня, ты – труп! Только посмей меня разбудить!

Осталось перевязать его ленточкой и любоваться! Не мужик, а подарок! Особенно сапоги сорок шестого размера, торчащие наружу, и комья земли, рассыпанные по стойлу. Я осторожно, боясь потревожить скрипучий после потопа ламинат, попыталась открыть дверь на кухню, но из коробки раздалось сонное ворчание. Между «обделаться и бежать» и «отделаться и лежать» есть большая принципиальная разница. Для меня.

Я напряглась, застыла, сняла тапки и осторожненько, словно вражеский шпион в дружественном тылу, стала приоткрывать дверь собственной кухни. Дверь скрипнула, заставив меня застыть, как суслик, навострить уши, тревожно сглотнуть, а потом еще немного потянуть ее на себя. Скользнув в щель, я на цыпочках прокралась к крану. Кран загудел, поэтому пришлось его экстренно прикрыть. Маленькая струйка воды, наводила на мысль, что где-то старается страдающая энурезом маленькая мышка, выдавливая из себя последние капельки. Осталось только услышать извиняющийся писк: «Простите, больше никак» – и прикрыть кран.

Внезапно задребезжал холодильник, заставив меня вздрогнуть. В коридоре раздался неприятный и многообещающий звук. Я, не мешкая, выдернула штекер холодильника из розетки, обливаясь холодным потом самоубийцы. Стоило мне выдохнуть с облегчением, как послышался звук закипающего на плите чайника. Бросившись к нему, я перехватила свисток. «Не свисти! – прошептала я чайнику. – Денег не будет! Зарабатывать будет некому, вот и не будет!» Стоило мне тихонечко налить себе чаю, как началось!

– Зи-и-ина! Я ключи забыл! – орал сосед снизу, словно после тридцати лет одиночества на необитаемом острове увидел вдалеке проплывающий корабль. – Зи-и-ина! И телефон забыл! Зи-и-ина! Открой мне подъезд! Какая сволочь его закрыла? Еще и земли набросала!

Я бросилась в коридор, увидев, что коробка с «мужиком-подарком» сдвинулась к двери. Сапоги свидетельствовали, что упырь хоть и не Пушкин, но в гробу перевернулся от такой серенады.

– Зи-и-ина! – орал сосед, не зная, какая угроза нависла над всем домом.

– Што-о-о? – послышался недовольный женский голос. – Громче! Я не слышу!

– Подъезд открой!!! – продолжал вопить сосед таким голосом, словно за ним стояли, облизываясь, все голодные демоны ада. – Ключи забыл!

Я понимаю, что большинство из нас обязаны своим появлением на свет волшебному слову «забыл», но мысль о том, что из-за чужой забывчивости я покину этот мир, меня угнетала. Внезапно прямо под окнами остановилась «дискотека “Шансон”». «Эх, фраерок! Как ты мог? Мента завалил, молодость загубил!» – орало из чужих колонок, намекая на то, что владелец если еще не оттуда, то очень туда стремится. Мечта может не осуществиться в любой момент, поскольку вампир в коридоре занервничал. Я бросилась к нему, грызя ногти:

– В ма-а-аленьком гробике холодной зимой, – тихо и подозрительно ласково вырвалось у меня. Вампир стал успокаиваться, пока я сочиняла на ходу. – Из склепа гробик взяли мы домой… Носы повесили, встали в хоровод! Нет, мы не встретим больше Новый год!

– Зи-и-ина! Ты что, оглохла? Ключи от гаража! – орал сосед прямо под окнами под аккомпанемент песни «Забыл фраерок, что попутал рамсы, часовой на посту посмотрел на часы…». – Да не эти! Другие! От гаража! От нового замка!

И тут я услышала, как у меня в комнате загудел телефон. Сглотнув, я метнулась в комнату, быстро ставя его в беззвучный режим.

– Алле, мам… Я не могу разгова… Я на совещании… О чем ты? Что? Кого собрать? Кого вы там собираетесь собирать? Всех? Зачем?.. Забор? Какой забор? От ходоков? От белых? Зима близко?.. Все, потом перезвоню! – прошептала я, понимая, что асоциальное семейство по фамилии Белых, проживающее постоянно на соседнем дачном участке, частенько захаживает к нам в гости, выбирая время нашего отсутствия. Чаще всего зимой, когда на даче делать нечего.

В коридоре послышалась хрипловато-приглушенная трель звонка. Я пулей помчалась в коридор, закусывая губу и выключая его. В дверь постучали.

– Кто там? – шепотом спросила я, стараясь не наступить на протянутые триста лет назад ноги.

– Вы верите, что Бог есть? – звонко поинтересовался женский голос.

Я сглотнула, глядя на то, как ворочается упырь. Одно неверное движение, и я наверняка первой узнаю ответ. Я так понимаю, что мы тут скоро всем домом будем точно знать ответ на этот вопрос!

– А в жизнь после смерти? – снова поинтересовался наивный женский голос.

У меня тут в коробочке из-под холодильника спит вампир, но в жизнь после смерти я категорически не верю! Вот такой я атеист! Одно неверное движение, и все вокруг поверят во всех богов и божков, познав все прелести жизни после смерти!

Я молчала, не имея привычки открывать дверь кому попало! Я прекрасно понимаю, что кому от жизни еще не попало, тому обязательно попадет, но это не повод тереться на моем пороге, пытаясь давить прыщ жалости в моей душе.

– Зи-и-ина! – заорал сосед, а я понимала, что такого человека обязательно нужно иметь с собой всем, кто страдает топографическим кретинизмом. Кто еще будет орать на весь лес: «Помогите! Спасите! Полундра!» – пока ты будешь вспоминать пятый класс и уроки природоведения? – Поймал!

Какое счастье! Никогда я еще не была так рада за своих соседей! Я даже выдохнула с облегчением, сползая по стенке и ощупывая в кармане телефон.

– Сейчас за перфоратором в гараж схожу! – раздался крик. – Стену штробить будем! Проводку перекладывать! Я уже бригаду вызвал! Сейчас подъедут! Уже отзвонились!

Как вовремя!!! Я на носочках расхаживала по комнате, понимая, что жить мне осталось всего ничего. Как-то мне не очень хотелось занимать соседям очередь в аду, но, чувствую, придется! Дома даже чеснока не было, а на ножке стула не было написано, из какого дерева она изготовлена. Тут мой взгляд упал на вакуумные наушники. Через десять минут, я осторожно открывала коробку с той стороны, где было написано «верх». «Не кантовать!» – гласил символ на картонке, пока я осторожно ставила телефон на режим полета, пытаясь дрожащими руками засунуть наушники в заостренные уши жениха. Громкость я добавляла постепенно, чувствуя, как намокла от страха футболка. Включив классическую музыку на бесконечную прокрутку, я закрыла коробочку и поставила телефон на зарядку. Извините, все что могла! Заряд батареи показывал тридцать пять процентов, а я поплелась на кухню, прислушиваясь.