Рис. 73

Восточные районы города занимали удобную площадку у подножия горы и простирались от городской стены на север и юг до самого края долины, а на восток — до сельскохозяйственных террас и кладбища. Западные районы тоже начинались у стены, но доходили только до Священной площади — как будто невидимая линия отделяла священную землю, доступ на которую был запрещен.

За этой невидимой разделительной чертой находятся остатки того, что Бингем назвал Священной площадью — в основном «потому, что две ее стороны занимают самые большие храмы», один из которых имеет три легендарных окна. Именно при строительстве этого сооружения, которое Бингем назвал Храмом Трех Окон, а также примыкающего к нему Главного Храма, были использованы гигантские полигональные каменные блоки. Форма, способ обработки и соединения без помощи раствора ставят их в один ряд с циклопическими каменными блоками и мегалитическими сооружениями Саксахуамана. Один из каменных блоков имеет тридцать две грани — ничего подобного нет даже в Куско.

Рис. 74

Храм Трех Окон занимает восточную часть Священной площади; гигантские каменные блоки его восточной стены возвышаются над открытой террасой западной части (рис. 73), с которой открывается вид на три окна (рис. 74). Окна имеют трапециевидную форму, а подоконники вырезаны из огромных каменных блоков, являющихся частью стены. Твердый гранит вырезан и обработан — как в Куско и Саксахуа-мане — с такой легкостью, как будто это был мягкий гипс. И сюда каменные блоки из светлого гранита доставлялись издалека, через реки, горы и долины.

Храм Трех Окон имеет только три стены; его западная сторона полностью открыта, а на месте стены здесь стоит каменная колонна около семи футов высотой (рис. 74). Бингем предположил, что она могла служить опорой для крыши, хотя и признавал, что «такой детали не было ни в одном здании». На наш взгляд, эта колонна вместе с тремя окнами служила для астрономических наблюдений.

Рис. 75

Северную часть площади занимает сооружение, которое Бингем назвал Главным Храмом; у него тоже имеется только три стены высотой до двенадцати футов. Они опирались на гигантские каменные блоки или были сложены из них. Так, например, западная стена состояла из двух огромных плит, скрепленных Т-образным каменным блоком. Огромный монолит размерами четырнадцать на пять и на три фута подпирает центральную северную стену, в которой семь ниш имитируют трапецеидальные окна (рис. 75).

Рис. 76

С северного края Священной площади винтовая лестница ведет на вершину холма, на которой устроена искусственная ровная площадка для Интихуа-таны, с величайшей точностью обработанного камня, который служил для наблюдений за солнцем (рис. 76). Это название переводится как «то, что привязывает солнце», — по всей видимости, этот каменный прибор помогал вычислить моменты солнцестояния, когда солнце дальше всего уходит на юг или на север. В эти моменты возносились молитвы, чтобы «привязать» солнце и заставить его вернуться, прежде чем оно исчезнет, погрузив Землю во тьму, как, согласно легендам, это уже однажды случилось.

На противоположном конце западной части Мачу-Пикчу, строго на юг от царского района, возвышается еще одно величественное (и необычное) здание города. Его называют Торреон — из-за полукруглой фюрмы, — и сложено это здание из тесаных каменных плит, одинаковых по форме и тщательно обработанных. Редкой красоты и совершенства кладка сравнима лишь с полукруглой стеной святая святых в Куско. Полукруглая стена, к которой ведут семь ступеней (рис. 77), образует святилище, в центре которого расположена скала, специально обтесанная, с прорезанными бороздками. Бингем обнаружил на скале и кладке стен следы огня, из чего сделал вывод, что это место использовалось для жертвоприношений и проведения других обрядов, связанных с поклонением скале.

(Священная скала внутри специальной постройки напоминает священную скалу, являющуюся центром храмовой горы в Иерусалиме, а также Каабу, черный камень в священной для мусульман Мекке.)

Святость камня в Мачу-Пикчу обуславливается не его выступающей на поверхность вершиной, а тем, что находится внизу. Это огромная скала с пещерой внутри, которая была искусственно расширена и которой придали геометрические формы, напоминающие ступени, сиденья, полки и столбы (но не являющиеся ими) (рис. 78). Кроме того, в пещере имеется кладка из тщательно отшлифованных гранитных плит чистейшего белого цвета. Еще больше усложняют внутреннее убранство пещеры различные ниши и выступы. Бингем предположил, что пещера была расширена и перестроена для хранения мумий правителей, которых приносили в это священное место. Но почему оно считалось священным, и зачем нужно было помещать сюда тела умерших вождей?

Рис. 77

Этот вопрос возвращает нас к легенде о братьях Айар, один из которых содержался в заточении в пещере «Убежища Трех Окон». Если Храм Трех Окон и есть тот самый легендарный храм, а пещера — та самая упоминавшаяся в мифе пещера, значит, именно здесь находился легендарный Тампу-Токко.

Рис. 78

Сармиенто, один из испанских хроникеров, который сам был конкистадором, в своей книге «History of the Incas» рассказывает местную легенду, согласно которой девятый Инка (примерно в 1340 году нашей эры), «заинтересовавшись событиями древности и желая увековечить свое имя, лично отправился на гору Тамггу-Токко… и там вошел в пещеру, из которой вышли Манко Капак и его братья, когда впервые направились в Куско…». «Тщательно осмотрев ее, он освятил это место обрядами и жертвами, поставил ставни из золота на окно Капак Токко и приказал, чтобы с этого времени все почитали эту пещеру как священное место молитв, жертвоприношений и пророчеств. После этого он вернулся в Куско».

Герой этой истории, девятый Инка по имени Титу Манко Капак, получил прозвище Пачакутек («Реформатор»), потому что после возвращения из Тампу-Токко он провел реформу календаря. Таким образом, Священная скала и Торреон вместе с Храмом Трех Окон и Интихуатаной подтверждают факт существования Тампу-Токко, доинкских правителей и древней империи, историю о братьях Айар, а также знание астрономии и календаря. Все это ключевые элементы истории и хронологии, составленной Монтесиносом.

Достоверность сведений, изложенных Монтесиносом, получает дополнительное подтверждение, если он оказался прав в своем выводе о существовании письменности во времена древней империи. Сьеса де Леон придерживался того же мнения, утверждая, что «в предшествовавшую империи инков эпоху в Перу существовала письменность… на листьях, шкурах, тканях и камнях».

В настоящее время многие ученые Южной Америки согласны с первыми хроникерами в том, что в древности обитатели этих земель владели одним или несколькими видами письменности.

В многочисленных научных работах сообщается о петроглифах («каменных письменах»), которые были найдены на этих землях и которые представляют собой образцы пиктографического письма. Так, например, Нафаэль Ларко Хойл («La Escritura Peruana Pre-Incana») на основе анализа этих символов высказал предположение, что населявшие это побережье племена были знакомы с пиктографическим письмом, похожим на письмо индейцев майя. Артур По-знански, один из ведущих исследователей Тиауанаку,,в' своем многотомном труде показал, что вырезанные на памятниках значки являются пиктографическо-идеографическим письмом — предшественником фонетического письма. На знаменитом Камне Каланго, в настоящее время выставленном в музее Лимы (рис. 79), можно увидеть сочетание пиктограмм с фонетическим и, возможно, даже с алфавитным письмом.