- Я не по этой причине сержусь, - и пояснил: - ты обещала не связываться со стальным змеем, а сама?
- А? Это? – тряхнула косой, - да, и у него тоже.
- Мика!
- Это мой выбор, - и рассказала все, что мне поведал Шай. С каждым моим словом, глаза Дира округлялись, и лицо становилось еще бледнее. Еще немного и он на призрака станет похож. Но после откровенного разговора с личем и признанием самой себе что я и правда без этого змея не вижу себя и дальнейшей жизни, получила страдальческое «хрен с тобой», и меня отпустили.
Вернулась в комнату общежития за полночь. А так как ворота были закрыты, пришлось добираться полетом и через мой лаз. В комнате Шая не было, лишь записка, что он будет поздно, и что бы я ложилась спать. Я не стала спорить и ушла с головой одеяло. И что меня позабавило, перед тем, как уснула, это то, что Мизуки на подушке больше не лежал, а привычка спать на краешке осталась.
Адарион Азарад
Мышка меня поразила. Мало мне проблем с ее личным выбором пары, так еще и особенность деда, в виде родовой магии крови. Нет, против Шайнадара я не возражал, он и правда ее любит и убьет любого кто на нее не так посмотрит, проблема в том, что ее мать и весь род ведьм не одобрит союз змея и дочери ведьмы. Они все еще помнят силу змеиного клана. Как и то, что змеи убивали темных ведьм, не обращая внимания на мольбы и просьбы пощадить. Они сделают все, чтоб этот союз не состоялся.
Ниса пока не знает, кто у нашей мышки пара, и надеюсь, что после того как узнает, не проклянет Шайнадара, когда увидит волосы и плетение Микасы. Ниса очень трепетно относиться к отношениям, а дочь у нас одна и желаем мы ей самого лучшего. Кроме того, мне кажется, со стороны ведьм будут неприятности. Не думаю, что они так просто отпустят Микасу и просят мне вмешательство в ее становление ведьмой.
А пока мы ждали Нису, Мика мне рассказывала о своих друзьях, конкретно о подругах, сестрах темных эльфийках, являющихся племянницами моего друга и девушке кумо. С ними дружила так, что душа на распашку, и готова была все им рассказать, но привычка прятаться заставляет ее каждый раз останавливать порыв откровенности. Но после того, как снимется блок, рассказать правду все-таки придется. Она согласилась и обещала поговорить с ними как можно раньше. Но Ниса приехала раньше подруг Мики и рассказать получиться уже по факту. А когда приехала Ниса, Мика готова была на стену вешаться от ее опеки и постоянных попыток потискать. Мышка сопротивлялась и шипела, говорила, что уже не ребенок и не станет ходить по магазинам и покупать с ней одежду и побрякушки.
Так что для меня и дочери начался ад. Спасал только Шанадар и то лишь Мику, она сбегала от нас к нему, втихаря, чтоб мама не просекла раньше, чем мы собирались ее ошарашить. Мне пришлось отдуваться за нас обоих. О блоке и его снятии, речи пока не шло. Ниса рассказала, как прошла встреча в ковене и оправдала наши опасения. Мику попытаются очистить и вытравить мою суть. И им плевать, что она уже не станет ведьмой, а после очищения вообще перестанет существовать как личность.
- Адар, я не знаю, как поступить, - она металась по комнате и рвала на голове волосы, билась лбом о стену и крушила все магией, но так и ничего не придумала. Для меня из этой ситуации был один единственный выход, снять блок и послать весь ковен и совет на хрен.
- Ниса, нам все равно придется ее разблокировать и к миру привязать. По другому никак, - взял за руки жену, притянул к себе, обнимая и успокаивая, - а ковен останется позади от нас, и нашей семьи. Мы же этого хотели, когда уходили. А если поступим, как они этого хотят, разрушим все то, что наживали. И ты сама знаешь, что будет, если мы отдадим им дочь, - на нее обрушились ее же эмоции и по лицу потекли горючие слезы. Она плакала, а я гладил ее по голове.
- Ты прав, - согласилась Ниса, - завтра пойдем к дочери и снимем заклятие. Пусть живет своей жизнью. Учиться, влюбляется, жениться, - на этих словах я засмеялся, на что жена спросила: - есть то, о чем я не знаю? – слез отчаянья на ее глазах уже не было.
- Завтра увидишь, - обещал сделать сюрприз, но не уточнил, какой. А Ниса будет в гневе, после того как увидит змея и Мику в его объятиях.
- Ладно, - согласилась она, утаскивая меня на кровать. На улице еще день, так что мы сейчас будет отрываться за все то время, что жили на Земле, не имея возможности использовать особенности наших тел. В прошлом мы восстанавливали спальню не раз и не два, а чуть ли не каждую ночь. А когда мы в частичной трансформации, искры летят и рушатся стены и бьются окна. И казалось бы, ведьма и вампир, что может быть между нами общего и что такого мы друг в друге нашли? Так кто же знает? Жить друг без друга не можем, пусть и ругаемся в пух и прах. А потом страстно и жарко миримся. Как и сейчас.
Микаса.
Приехала мама, и начался кошмар!
Спасал меня Шай, прячась со мной в комнате и успокаивая меня и мое пошатнувшееся спокойствие. А все мама и желание поговорить со мной и накупить мне кучу всего нужного для любой девушки, в том числе платья, украшения, туфли, но забывала, что даже в том мире, я не отличалась манерами леди и носить предпочитала брюки, джинсы и в редком крайне редком случае лосины и туники. А ее разговоры о парнях и возможных отношениях, вгоняли меня в ужас и страх перед ее будущим знакомством с Шаем.
Подошло время и мама с папой пришли в назначенное для лучшего исхода дела время на полигон, где решили снимать печать, дабы не разрушить стены академии в которой мне еще учиться. А когда мама увидела меня в объятиях змея, папа был к этому уже привычен, готова была на жестокую и смертоубийственную расправу.
- Какого хрена змей делает рядом с моей дочерью?
- Оберегает, - ответил змей моей маме и притянул меня к себе, - она – моя! – на этих словах его глаза приобрели змеиный разрез и вертикальный зрачок. Эх, как от мамы стало фонить гневом, ненавистью и бешенством, а это еще подпитывалось желанием его прикопать где-нибудь. Шай держал меня в объятиях, и отпускать не собирался, и плевать он хотел на силу матери. Он сильнее и я это знала, а мама поймет. Отец привык и понял, что с Шаем я счастлива и не важно кто я и кто он.
От матери все еще били разряды магического напряжения, но надо отдать ей должное, она брала себя в руки. И как мне казалось, убивать змея в ее ближайшие планы не входило. Но никто не говорил о том, что все закончится тихо. Она кричала и упрекала всех в глупости и дополнительных проблемах.
Тирады лестного мнения были направлены на конкретного человека, меня, но добрыми словами она одаривала всех без исключения, даже змею досталось, а он не обращая внимания на ее претензии, лишь рычал и говорил, что я его мышка и ему плевать, как ведьмы отреагируют на новость о союзе змея и дочери ведьмы, и так же должно было учитываться то, что я высший вампир и к ведьмам не имею никакого отношения.
- Так, - выдохнула мать, прооравшись, успокоившись, она таки более-менее пришла в себя, сказав: - на счет вас решим потом, на данный момент у меня проблема в другом. Снять печать просто, но вот удержать одну из сути сложно, нужно…- тут отец попросил снять амулет Дира и у мамы сам собой отпал вопрос о привязке на крови, - а это подло с твоей стороны, милый, - упрекнула отца мать, так как отец не удосужился рассказать маме, что я временно обращенный вампир и что привязка не нужна. Но после слов папы, что выбора у меня на тот момент не было, да и самой жизни бы не было, не обрати меня Марикай, мама согласилась с доводами папы, что лучше это будет сила и суть вампира, чем ведьмы, так ковен ведьм до меня не доберется.
- Мам, - а глаза матери наполнялись синевой, как и глаза отца. Магия крови и магия воды когда-то давно эти силы меня запечатали, а теперь пришло время разрушить печать и начать жизнь как полагалось, с полным резервом магии и истинной природой своей сути. Только никто не говорил, что это будет больно, чертовски больно. Словно что-то далеко и глубоко спрятанное из меня доставали и вытягивали, не обращая внимания на методы и реакцию организма. Душу словно выворачивало и кидало из стороны в сторону. Воронку урагана напоминало мне чувство боли, крутящее сознание по спирали бесконечности и безысходности ситуации. Голова кружилась, тошнило и тянуло к земле. Я уже лежала, а над головой кроме воронки голубого цвета ничего не было. И от тошноты и гула в ушах я потеряла сознание.
