– Ерунда, – уверенно отрезал Рустам. – Хватит этой чуши ты…

За его спиной сухо загудел мотор, и черное стекло машины опустилось. Из него высунулась хрупкая рука в черной кожаной перчатке с кружевным тиснением и сделала резкий жест. Обернувшийся Рустам послушно сдвинулся в сторону.

В проеме открытого окна появилось женское лицо. Белое, изможденное, наполовину прикрытое огромными солнечными очками, выглядевшими довольно глупо в темноте стоянки. Косметику, покрывавшие морщинистые щеки и тусклые губы, скорее, пора было называть гримом.

– Марисабель, – протянул Гриша, шутливо отдавая честь. – Ваша информационная светлость.

– Хватит трепаться, – раздался хриплый голос, больше подошедший бы простуженному мужчине. – Карты на стол, жирдяй. Что ты собираешься делать? Ты сам, лично?

– Попытаюсь не допустить войны и вернуть все в равновесие, восстановить былые связи и силы, – спокойно отозвался Гриша.

– Да ну, – резко отозвалась пожилая дама, выдыхая клуб сизого сигарного дыма. – И как же это?

– Все пока только начинается, – отозвался Гриша. – Сейчас еще можно в одном месте надавить, а в другом поддержать – и все покатится в нужном нам направлении. Мне ли рассказывать тебе о методах Ордена?

– То есть, – подвела итог Марисабель, – ты, сукин сын, хочешь возродить Орден? В том виде, в каком он существовал до этого бардака?

– Что-то вроде того, – отозвался Гриша. – Кто-то должен заботиться о равновесии. Но не думаю, что это будет называться Орденом.

– А ты, само собой, будешь его новым главой?

– Почему бы нет, – Гриша пожал плечами. – К черту ложную скромность. Кто-то должен грести на этих галерах. А если хочешь, чтобы все было сделано как надо – сделай это сам.

– Ладно, – резко бросила дама. – Амбиции у тебя как у слона. А что есть в руках на самом деле? Кое-что я знаю, но давай, выкладывай. Удиви меня.

– Охотники, – отозвался Борода. – У меня есть охотники. Сумасшедшие и отборные убийцы, перед которыми пасуют самые опасные тролли и упыри.

– Десяток приличных рыл, – Марисабель хмыкнула. – Плюс два десятка колхозников с берданками. И полсотни сопляков, играющего раз в году в войнушку. И это твоя армия, сынок?

– Обеспечение, – уверенно произнес Гриша. – Оружие, амуниция, питание, доступ к старым региональным счетам, которые я перевел на себя. Связи в городе. Хорошие связи с хорошими людьми. И на меня уже работают несколько координаторов, оставшихся от Ордена. Прости, не могу назвать тебе имена.

– У меня самой этих связей! Все это просто…

Марисабель остановилась на полуслове, подалась вперед, вглядываясь в темноту. На соседней машине вдруг появился темный силуэт – небольшой столбик, словно маленькая собачка встала на задние лапы. За ней появился еще один такой столбик. Еще пара на соседней машине, десяток на бетонном полу, пяток вокруг худощавой девчонки. В темноте заблестели сотни крохотных глаз. Разом.

Марисабель зябко поежилась и отодвинулась вглубь салона.

– Ладно, – сказала она. – Подземники. Дно города. Глаза и уши. Неплохо, толстячок. Возможны варианты. Но все равно, слабовато.

– А что тебе надо? – устало спросил Борода. – Что тебя впечатлит?

– Диски, – хищно выдохнула Марисабель. – Жесткие диски серверов из подвала Министерства, те самые, которые уволок твой безумный дружок, прежде чем перекинуться в какие-то иные выси бытия.

– Диски, – спокойно произнес Борода. – Диски, на которых хранятся данные, которые полвека собирала государственная машина. Полагаю, речь не о справочнике существ, и не о рецептах травяного чая.

– Ты прекрасно знаешь, что там было, – выдохнула Марисабель. – И почему этот идиот Павлик так к ним рвался. Компромат на все местные семьи. Кто с кем, почему и сколько это стоило. Кто откуда вышел, у кого какие грешки случились лет сорок назад. Фотографии. Аудиозаписи. Показания свидетелей. Бухгалтерия… Гриша, бухгалтерия! Вот это бомба. Это тебе не мальчишки с берданками, бегающие по темным улицам! Вот это оружие, которое может изменить мир.

– Дисков у меня нет, – признался Борода. – Но есть вероятность, что скоро будут. В конце концов, я единственный, как ты выразилась, дружок того, кто их уволок.

– Вот будут у тебя, тогда и позвони, – отрезала Марисабель. – За таким куском я к тебе сама на коленях приползу. А пока, Гриша – чао.

Затемненное стекло поднялось, скрыв белое лицо. Рустам, нервно поглядывающий на крыс, окруживших его машину, в мгновенье ока очутился за рулем, завел движок и рванул с места. Серый автомобиль коротко рыкнул мотором, пролетел по парковке и скрылся за поворотом, ведущим к выезду. Все произошло за несколько секунд – Борода даже рта не успел открыть. Только головой покачал.

– Ладно, – наконец, протянул он. – Вот и поговорили. Лен, ты это…

Девушка шагнула вперед, вскинула руку, привлекая внимание подземников, походивших на огромных крыс.

– Треш, – позвала она. – Отбой. Расходимся.

Темные столбики бесшумно растворились в темноте – словно их тут никогда и не было. Борода снова покачал головой и нахмурился. Сунул руки в карманы пиджака и медленно, вперевалку, зашагал в темноту – к припаркованной машине. Лена двинулась следом, и через пару шагов нагнала казавшегося неуклюжим толстяка.

– Почти год прошел, – пробормотал он, глядя перед собой. – Знаешь, Лен, порой мне так не хватает Лехи… Прям такая тоска изнутри берет. А потом думаешь – вот гад, столько дел наворотил. Сам сбежал, опять к какой-то великой цели, к сияющему недостижимому граду на холме. А нам тут дерьмо разгребать. Так бы и придушил мерзавца.

– Та же фигня, – отозвалась Лена. – Говорят, Гриш, это и называется любовью.

Григорий на подколку не повелся, медленно поднял взгляд на улыбающуюся охотницу, печально покачал головой.

– Не, – сказал он. – У тебя так не получается. Он такое на полном серьезе мог отмочить. Даже не задумываясь.

– Ну, извини, – резко отозвалась она. – Мы люди мелкие, обычные, не аватары какие-то там.

– Не обижайся, – Григорий улыбнулся и взял ее под локоть. – Это я так. От печали. С меня мороженка. Поехали за мороженкой, а? Давай, давай, садись, Лен. Давно я девчонок мороженым не угощал. Лет сто.

Охотница села в маленькую серую машину Дэу. Борода втиснулся на водительское сиденье, захлопнул за собой дверь, тронулся с места.

За отъезжающей машиной из темноты следила сотня крысиных глаз. Они были готовы ждать. Они тоже знали – это лишь начало.

Пройдя сквозь рамку безопасности в зоне прилета, он быстрым и уверенным шагом двинулся к выходу из аэропорта. Пассажиры толпились у табло, брели с тяжелыми чемоданами к стойкам регистрации, занимали очередь к упаковщикам клади. Это маленькое людское море непрестанно шевелилось и плескалось, бессистемно, хаотично. Но человеку это не мешало, – он шел по прямой, к огромным стеклянным вращающимся дверям. Пружинисто, целеустремленно, не глядя по сторонам. И ни разу ни с кем не столкнулся.

Человек был чуть выше среднего роста, собранный, чуть округлый. В спортивном костюме он бы сошел за борца или тяжелоатлета, но сейчас на нем был темно зеленый, почти черный, деловой костюм. Белая рубашка, галстук, на ногах блестящие туфли с тонкими шнурками. В левой руке – небольшой черный дипломат, в котором могли поместиться разве что пара папок с документами. Мощный подбородок, чуть выдававшийся вперед, был гладко выбрит, узкие губы сжаты, глубоко посаженные глаза смотрели твердо и уверенно. Светлые, почти соломенные волосы зачесаны назад и тщательно уложены. На левом запястье тускло блестят большие часы.

Не спортсмен – скорее бизнесмен, возвращающийся из деловой командировки. Очень уверенный в себе, проводящий в спортзале не меньше времени, чем в офисе, считающий потребляемые калории, и ценящий свое время на вес золота.

У самых дверей ему навстречу двинулись сразу несколько таксистов, дежуривших у входа. Человек не замедлил шага – наоборот, ускорился. Первый водитель вовремя отшатнулся и человек с дипломатом нырнул в открывшийся проход. В мгновенье ока он оставил за спиной таксистов, – тут же переключившихся на следующую жертву, – и очутился на улице.