Обернувшись, вампир бросил жадный взгляд на больничный коридор, в котором скрывалась дверь в заветную палату. И, прикусив губу, сбежал от искушения вернуться.

Князь торопливо спускался по лестнице, застланной ковровой дорожкой, да так быстро, что Якоб, спешивший следом, чуть отстал. Фигура Новака, поджарая, упакованная в строгий костюм, казалось, парила над лестницей. Черные волосы колыхались густыми волнами, нахмуренные брови нависали над глубоко запавшими глазами. Князь был разгневан. И Якоб, тяжело прыгающий по ступеням следом за хозяином, прекрасно это понимал.

Два первых пролета они преодолели в полном молчании, нарушаемом лишь едва слышными проклятиями Скадарского, цедившего их сквозь стиснутые зубы. Только на первом этаже, у входа в холл, князь взял себя в руки и замедлил шаг. Ступив на ковер у лифта, он встряхнул копной черных волос, медленно вздохнул и обернулся, дожидаясь Якоба, ступавшего сразу через две ступеньки.

Князь дожидался советника, сжимая и разжимая кулаки. Алая шелковая рубашка с широким воротом, была расстегнута, обнажая кадык, прыгавший вверх и вниз, словно в горле клокотала сдерживаемая ярость.

– Вероятно, я допустил ошибку, Якоб, – сухо сказал князь, когда его помощник приблизился, тяжело отдуваясь. – Мне не следовало так медлить.

– Мы следовали заранее просчитанному плану, – осторожно отозвался тот, не отводя взгляда от горящих глаз хозяина.

– План был хорош, – бросил Скадарский и повернулся к дверям, ведущим в гостиничный холл. – Но он не подходит для этой местности.

Сжав узкие губы, князь зашагал к двери. Благоразумно промолчавший Якоб двинулся следом, не забывая поглядывать по сторонам.

– Местные игроки более активны, чем те, к которым мы привыкли, – процедил князь, не обращая внимания на то, что ему не ответили. – Здесь, как я вижу, режут по живому, сгоряча, не обращая внимания на репутацию. Напоминает старые деньки на родине, а, Якоб?

– Очень, – согласился тот, кося глазом в сторону лифта.

Едва оба они переступил порог холла, как от стены отлепились две грузные фигуры в черных костюмах и пристроились позади советника. Тот, бросил на них тяжелый взгляд. А потом, увидев вдалеке, у самых дверей, ведущих на улицу, еще двоих, вздохнул с облегчением. Пожалуй, ему тоже не следовало расслабляться.

– Какая наглость, – продолжал князь, пересекая пустой и темный холл гостиницы. – Так грубо вмешаться в чужую операцию, начать стрельбу без предупреждения… Скольких мы потеряли, Якоб?

– Два наблюдателя и координатор, – скупо отозвался тот. – Наблюдатели из местных, а координатором выступал Томаш. Тот, который был с нами на озере.

– Какая потеря, – Новак замедлил шаги. – Это Томаш Озерный? Рыба?

– Он самый.

– Так глупо, – пробормотал князь, устремляясь к распахнутым охраной дверям, – пожалуй, настало время усилить нажим. К черту график. Будем играть по своим правилам. Мы слишком закостенели в этом так называемом цивилизованном мире, где все давно поделено, а границы выглажены до зеркального блеска. Здесь кровь кипит, а жизнь бьет ключом. Здесь сражаются не за пару процентов, а сразу за двести. Или все, или ничего. Так, Якоб?

– Примерно так, – сдержанно отозвался тот.

Князь легко выпорхнул на огромное крыльцо, свернул резко вправо, перескочил бодро, как мальчишка, гранитный барьер и двинулся к углу здания, за которым скрывалась парковка. Якоб последовал за ним, успев махнуть охранникам, которые бросились бегом в обход крыльца. Сам он устремился следом за князем. Тот шел быстро, переставляя длинные ноги легко и свободно, словно паря над узкой дорожкой, выложенной из брусчатки. Чтобы не отстать, Якобу пришлось перейти на бег.

– Пошли второй отряд к складам, о которых ты говорил вчера, – сказал Новак, едва его помощник поравнялся с ним. – Пусть подавят сопротивление и возьмут объект под контроль.

– Будет сделано, – выдохнул Якоб.

– Мне нужны бумаги на силовиков. Те самые, которые мы обсуждали вчера.

– Но сумма…

– Меня больше не смущает эта сумма, – отмахнулся князь. – Выкупи бумаги. Тогда я получу этого упыря из Главного Управления. С его помощью можно будет хорошенько надавить на семью Кастро в администрации. Они должны перестать прикрывать оборотней, и начать, наконец, прикрывать моих людей.

– Это займет время.

– Ускорь процесс, – выдохнул князь, сворачивая за угол, на огромную парковку, окруженную рослыми тополями с раскидистыми кронами. – Мы должны получить поддержку на улицах. Пропуска, удостоверения, документы, даже чертовы номера служебных машин. Пора переходить к действиям.

– Так точно, – вставил Якоб.

– Мне нужна встреча с оборотнями из прокуратуры, – продолжил Скадарский, шагая мимо ряда черных блестящих машин. – Организуй хотя бы звонок. Я постараюсь их купить.

– Купить? – изумился Якоб. – А как же Кастро…

– Пусть думают, что я настроен вести переговоры и торговаться, – отрезал князь, направляясь в дальний угол парковки, где виднелось свободное место. – Есть вести от Горака?

– С утра не было. Он продолжает общаться с банкирами. Двое уже приняли условия игры – после кредитных гарантий нашего европейского банка.

– Почуяли запах больших денег, – князь мотнул головой. – Пусть подавятся. Вели Гораку переходить к скупке намеченных активов. Нам нужна недвижимость. Много недвижимости.

Ускорив шаг, Скадарский прошелся вдоль последнего ряда машин и вышел на крохотный свободный пятачок у самого забора. Параллельно ему, между автомобилями, бесшумно скользили четверо охранников, поглядывая по сторонам. В углу парковки, поперек разметки, стоял черный минивэн, напоминавший небольшой автобус. Едва князь приблизился к нему, как боковая дверь отъехала в сторону и из машины на асфальт вышли пятеро. Высокие, крепкие, в легких спортивных куртках и одинаковых джинсах. Грубые невыразительные лица – у всех, кроме появившимся последним, шестого. Он был пониже остальных и успел натянуть на плечи кожаную куртку. Черные волосы были растрепаны, а маленькие глазки бегали из стороны в сторону. Опасливо косясь на приближающихся охранников, щуплый двинулся навстречу князю.

– Наше вам, – сказал он.

Новак резко остановился, не дойдя пары шагов до черноволосого и замер, бесстрастно глядя на неожиданного собеседника. Тот стушевался и замер с протянутой рукой. Потом быстро опустил ее и сунул в карман кожанки.

– Это он? – спросил князь у подошедшего Якоба.

– Да, – сухо ответил тот. – Координатор третьего отряда, прикрывавшего операцию.

Князь обернулся к щуплому и вытянул вперед левую руку. Ткнул в своего собеседника растопыренными длинными пальцами, на которых вдруг блеснула едва заметная голубая нить, напоминавшая леску. Черноволосый отшатнулся, но князь резко сжал пальцы, человек хрипло вскрикнув, схватился обеими руками за грудь, разрывая в клочья футболку. Новак резко потянул руку на себя и черноволосый, как привязанный, сделал шаг ему навстречу, хрипя и тараща глаза. Князь резко повернул кисть, словно выкручивая что-то из пустоты и координатор, взвизгнув, повалился вперед. Рухнул лицом вниз, забился в судорогах, размазывая кровь из разбитого лица по асфальту. Пару раз дернул ногами и затих.

Князь опустил руку, равнодушно переступил через труп и, пройдя мимо переставших дышать громил, направился к черному Мерседесу, выглядывавшему из-за минивена.

– Пора вспомнить, кто мы такие, – бросил он на ходу Якобу, последовавшему за хозяином. – И перестать притворяться барыгами и ростовщиками. Мне кажется, здесь отличное место, для того, чтобы побыть самим собой.

Его помощник лишь чуть наклонил голову, не решаясь ничего сказать – он давно не видел князя в подобном настроении, разозлившегося, потерявшего контроль над собой. Видимо, в этом воздухе есть что-то такое… Агрессивное. Слишком волнующее кровь. Провоцирующее.

Новак остановился у мерседеса, за рулем которого сидел один из его личных охранников, обернулся к застывшему советнику, походившему сейчас на гранитное изваяние.