Первую остановку мы сделали в магазине подарков, где была целая секция мягких игрушек. Я не хотел покупать какую-нибудь дешевку для малышей. Моей целью, черт побери, была самая мягкая и самая милая плюшевая собачка, какую только возможно найти.

Пока я перебирал игрушки, Шон — опять с ангельским терпением — ждал, когда я наконец-таки определюсь. Все собаки проходили проверку на умильность и мягкость. Одни казались мне слишком маленькими, другие слишком большими. У третьих была жесткая шерсть, а у четвертых — кудрявая, напоминающая волосы на лобке, поэтому их я тоже забраковал. Свое наблюдение я высказал Шону и, наверное, чересчур громко, потому что старушка, стоявшая у стенда с открытками, метнула в меня убийственный взгляд.

Шон прыснул.

Наконец я нашел идеального пса. Неопределенной породы, ведь Гаррет сказал, что был бы дворнягой. Его мордочка была слегка хмурой, словно он на кого-то сердился, и я подумал, что никогда не держал в руках более очаровательной мягкой игрушки.

— У тебя сейчас улыбка во все лицо, — сказал Шон, пока я расплачивался.

— Все потому, что успех этой посылки зависел лишь от того, получится ли у меня найти идеального плюшевого зверька.

— Ты странный, — проговорил Шон.

— Угу. — Мы вышли из магазина, и я снова уставился в список. — Так. Дальше одежда.

Заглянув в JCPenney, мы, по-прежнему следуя рекомендациям из интернета, купили носки и футболки. Еще я хотел взять Гаррету боксеры, но, подумав, решил, что это, наверное, будет уже перебор.

В списке идей для посылок было множество пунктов, которые Гаррету не подходили. Я был уверен, что если пришлю ему настольную головоломку вроде «судоку», и у него что-нибудь вдруг не получится, то он разозлится, переломит доску через колено и зашвырнет ее в стену.

Поэтому настольные игры я вычеркнул.

Далее я провел около получаса в огромном отделе конфет, где набрал столько вкусняшек, сколько смог унести, а в магазине «Все за доллар» смел в тележку целую полку влажных салфеток. Посылка обещала стать просто отпадной.

Как только со списком было покончено, Шон потащил меня в GameStop за новым джойстиком для Xbox. Поскольку он поехал со мной, возражать я не стал, но в груди у меня уже поселилось неприятное зудящее чувство, словно мне на голову вот-вот должен был обрушиться потолок. По моей спине потек пот, громкие крики детей резали слух. Пока мы проходили мимо компании шумных подростков, я вжал голову в плечи, но призвал себя оставаться спокойным. Нам остался всего один магазин. Ерунда.

В GameStop я подумал было купить что-нибудь Гаррету, но я не знал, что ему нужно, а захламлять палатку, в которой он жил, всяким ненужным дерьмом, не хотел. Собака же, как я договорился с собой, была ему абсолютно необходима.

Пока Шон выбирал новый джойстик, я пошел в секцию игр со скидкой. Вскоре там появились какой-то блондин и его рыжеволосый приятель и встали рядом со мной. Блондин взял коробочку с FWO.

— Играл в нее?

— Не. Говорят, в ней полно багов и нужно ставить еженедельные патчи лишь для того, чтобы пройти первые двадцать уровней.

Это была неправда. Совершеннейшая неправда. Требовалось установить всего один главный патч — чтобы исправить глюк в катакомбах и незначительные проблемы с появлением квестовых монстров. Я закусил губу и вернулся к изучению игр, но это далось мне непросто, потому что кто-то был неправ насчет FWO.

— А что скажешь о Kill Zone? — спросил блондин.

— Неплохая. Я играл в нее дома у Трейса.

О боже, теперь я находился в наносекунде от взрыва. Kill Zone была самым настоящим дерьмом. С отвратительной графикой, раздражающим саундтреком и сумбурным геймплеем. Они вообще не разбирались в предмете.

Стараясь не замечать стесненность в груди и ощущение зуда под кожей, я повернулся к ним и упер руку в бедро.

— Вынужден вас поправить, друзья. В FWO есть всего один главный патч. Один. Он вышел около года назад и исправил проблему, поэтому теперь эту игру можно назвать лучшей MMO на рынке за свою цену. А вот это… — я ткнул пальцем в Kill Zone, — это полная дрянь. Нет, конечно, если вам нравятся игры со старушачьим дизайном и хаотично скачущим по экрану прицелом, то покупайте. Вперед.

Выговорившись, я втянул в себя воздух и тут увидел, что за парнями стоит, держа пакет с джойстиком, Шон.

— Что происходит?

Парни перевели взгляд с меня на него, и рыжий с неприязнью ответил:

— Знаешь, это не круто, что твой маленький бойфренд считает себя самым умным.

Шон вздрогнул — видимо, застигнутый врасплох агрессивным ответом, а может из-за намека на то, что он гей. Черт. Я уже жалел, что приехал сюда и открыл свой большой рот. Шон не заслуживал того, чтобы попасть под раздачу вместе со мной. Увы, но я уже еле дышал и сказать что-то еще просто не мог.

Обойдя рыжего, Шон взял меня за руку и потянул за собой.

— Пошли… э-э… дорогой. Поедем домой, где я вместе с тысячами подписчиков сяду смотреть твой стрим на твиче. — Он стрельнул в парней разгневанным взглядом. — Счастливо.

И вышел из магазина на такой скорости, что мне пришлось чуть ли не бежать за ним.

— Шон, — простонал я, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота, а ребра словно впиваются в легкие. — Давай скорее уйдем.

Огибая толпы народу, мы добрались до выхода и выскочили на улицу, где я стал жадно глотать свежий воздух. Потом Шон довел меня до машины, открыл мне дверцу и сел за руль. Когда заурчал мотор и включилась музыка, меня слегка отпустило. Напряжение спало, и осталась только легкая дрожь.

— Извини, — проговорил я. — Кажется... кажется, у меня случилась паническая атака.

Шон сделал радио тише.

— Я так и понял. Тебе лучше?

— Немного.

Он покопался в пакетах и достал плюшевую собаку.

— Вот, держи.

Я, слабо смеясь, обнял ее.

— Зря я заговорил с теми парнями. Но Шон, они были неправы. Прямо очень-очень неправы. Насчет игр.

Шон серьезно кивнул.

— Наверняка они поклоняются Сатане.

Я подтолкнул его.

— И все-таки мне стоило промолчать.

— Ты поэтому не выходишь из дома? Чтобы тебя не цепляли всякие дураки?

— Да нет. — Я вздохнул. — Просто в интернете мне проще. Там я решаю, кто что увидит. И могу блокировать всех, кто меня злит. Там я ощущаю себя в безопасности. Это не лекарство, а скорей профилактика... если убрать контакты с людьми, то не будет и приступов паники.

— Но ты каждый день стримишь вживую перед тысячами людей. Какая разница, где контактировать с ними?

Я перекатил голову набок, к нему.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я задавал себе этот вопрос. Но разница есть. По крайней мере, у меня в голове. Я даже вывел теорию... Взять, например, танцы. Мне нравилась сцена, но она давала людям возможность прикоснуться ко мне или подойти после шоу. Некоторые вели себя очень навязчиво, и я будто оказывался в ловушке. В интернете же у меня есть контроль над своим личным пространством. Здесь я определяю, кого впускать в него, а когда это начинает давить, просто выключаю компьютер.

Мое отношение к видео было таким же. Подрочить в присутствии реальных людей? Да ни за что в жизни. Но когда на мое тело, распростертое на кровати, смотрела лишь камера, а зрители были воображаемыми, это мощно заводило меня.

— Может, тебе... я не знаю, показаться к врачу?

— А смысл? Мне, в общем-то, незачем выходить. — Я сделал жест, который как бы очерчивал весь внешний мир за порогом моей квартиры. — Ко мне же не ломятся родственники или друзья с приглашениями на барбекю.

— Значит, тебя все устраивает?

С моего языка уже было готово сорваться машинальное «да», но я остановил себя. Еще недавно я бы ответил ему утвердительно. Сказал бы, что я всем доволен, что могу жить в одиночестве вечно. Но теперь, когда у меня появилась связь с другим человеческим существом — который при этом не жил в соседней квартире, — я начал задумываться, каково было бы… снова стать членом общества. Не номинальным, а полноценным. Таким, кто может влюбиться в солдата, с которым познакомился в интернете, и однажды встретиться с ним по-настоящему, в жизни.