— Эта отметина у меня на ноге до сих пор заставляет вас переживать, Петроний? Знаете, это пустяк. Я уже позабыла об этом.

— А я, к сожелению, нет.

Петроний немного отодвинулся, набросил на Клару халат и сильно затянул пояс.

Клара удивилась, а он широко улыбнулся в ответ:

— Я не хочу, чтобы вид красивого тела отвлекал меня от того, что я намереваюсь вам сообщить.

Он решительно положил ладони на плечи Клары, посадил её на постель. Сев около неё, наклонился немного к ней, и поцеловал её тёплые губы. Затем резко отодвинулся, чтобы сохранить между ними хоть какое-то расстояние.

Клару это очень задело:

— Что-то не так, Петроний?

— Нет, просто я хочу сказать вам кое-что важное. — Он сделал паузу. — Моя дорогая, с той поры, как вы в первый раз побывали в моих руках, прошло много месяцев, но я так до сего дня помню тот миг. Мечта осуществилась, которая жила у меня в душе. Вы представляете собой тот идеал девушки, который я искал всю свою жизнь.

— Нет, Петроний, я совсем не та, которая нужна вам!

— Да, вы, моя любовь. Согласен, что мечта перенасыщена страстным желанием и мои первичные чувства к вам сводились поначалу к неостывшему вожделению, но с самого начала я знал, что наши отношения никогда не будут случайной встречей. Много разных чувств, которые мне не хочется перечислять сейчас, овладели мной, стоило мне переступить порог этого особняка и увидеть вашу персону, стоявшую наверху лестницы. Буду честен, тогда я и представить не мог, как глубоко могут проникнуть мои чувства к вам. — Клара хотела ответить, но Петроний не дал ей сказать, продолжив: — Я ещё не закончил выражать то, что лежит в моём сердце. Я обожаю вас сильно и глубоко, и больше не могу противиться этой любви. Я не в силах дальше знать, что-то время, когда я не с вами, вы находитесь в жгучих объятиях других клиентов. Клара… Я поговорил с остальными вашими господами.

Клара усмирила в себе очевидное переживание, как только он произнёс имена её капризных обожателей. Петроний спокойным жестом коснулся её щеки. Он по-своему понял её тревогу. Причина в том, что он любит её.

Петроний специально не оповестил Клару, что с первого мига, как встретил её, а тот момент был до сих пор жив в его памяти, она стала той, с кем он хотел разделить свои оставшиеся годы.

Да… Такая мысль иногда казалась ему невероятной. Они встретились при обстоятельствах, которые не предполагали, возможно, никаких иллюзий касательно самой девушки. Но скоро мужчина сумел убедиться, что за внешней обольстительностью Клары прячется доброе сердце и превосходная душа.

Петроний сознавал, что желание всегда находиться около неё практически неосуществимо, и молчал об этом, боясь привлечь неприятности. Поэтому Петроний поддерживал такие вот отношения между ними, в надежде, что именно ему, а не тем другим покровителям, Клара полностью вверяет себя.

И было так до того мига, пока он не узрел на теле любимой синяки, свидетельствовавшие о грубом отношении к её персоне.

— Вы беседовали с ними? — Клара глубоко вздохнула. — Петроний, что вы натворили?..

— Успокойтесь, моя милая. Я отлично их знаю, и был уверен в том, что они поймут. Я разъяснил им, что больше мне не хочется делить вас с ними.

Петроний замолк, проверяя, какое впечатление произвели его слова на женщину. На лице Клары отпечаталось волнение, послужившее предупреждением, что ему не надо подробно рассказывать ей о неприятной беседе с господами. Петроний превзошёл самого себя, приведя им много доводов и убедив их в том, что будет лучше для всех, если они обратят своё внимание на других особ.

Клара мотнула головой, словно имела возражения:

— Мадам Люсиль придёт в ярость!

— Нет, не придёт.

— Вы и с ней беседовали?

— Я мимоходом заметил, что господа придут к ней с просьбой организовать для них что-то новое. Я также сказал, что в состоянии компенсировать любые убытки, которые она может понести.

— Петроний…

Петроний привлёк Клару к себе и, стараясь понять её реакцию, прошептал:

— Это, моя милая, будет возможно, если мысль о необходимости сосредоточить всё своё внимание на одном мужчине не вызывает у вас отвращения…

— Петроний… — Глаза Клары заблестели от слёз. Она смогла проговорить лишь одно слово: — Почему?

— Надо ли спрашивать, моя любовь?

Клара дрожащими пальцами дотронулась до его лица.

Он прочитал в её взоре столько боли, когда она, слегка мешкая, с внутренним достоинством ответила ему:

— Вы добро относитесь ко мне, Петроний, но… я не могу обещать ничего больше того, что даю вам, когда лежу в ваших объятиях. Скажу лишь, что подарю вам лучшее из того, что в состоянии дать. Я буду делать это с радостью… и так долго, как смогу.

Честно, но больно.

Петроний понимал, что о большем просить её не может, и притянул Клару к себе, сказав:

— Этого достаточно.

Петроний уткнулся лицом в её волосы, глубоко вдохая особый аромат, исходивший от локонов Клары, и утешил себя тем, что такого соглашения достаточно. Со временем он сумеет избавить женщину от переживаний. Он будет ухаживать за ней бережно и нежно до тех пор, пока она не преодолеет неуверенность и недоверие… и пока он не сможет вытеснить из её сердца того неизвестного, место которого он занимает в минуты любовных утех. Огонь разжигался у него внутри. Петроний отодвинулся, его взгляд встретился с блестящими от слёз глазами Клары.

≪Я люблю тебя, Клара≫.

Эти слова он не сказал. Он произнёс их мысленно своей любимой, когда наклонился с жарким поцелуем и начал сдирать с неё лёгкий шёлковый халатик, мешавший насладиться телом Клары. Поцелуй длился долго. Мужчина вложил всю свою страсть в любовные утехи, пока танец их нагих тел не достиг кульминации.

Он снова овладел плотью Клары, как надеялся овладеть и её сердцем.

Петроний, про себя, шептал опять…

≪Я люблю тебя≫…

***

Рей невидящим взором следила, как отражается утреннее солнце в волнах.

Капитанша без успеха старалась овладеть собой, хотя уже прошёл ровно час после того, как она вернула Габриэль в каютную комнату.

Дьявол побери эту выдрёпистую девицу! Рей превосходно помнила, какие чувства завладели ею, когда Габриэль вышла на палубу, находясь в паре метрах от неё. Прекрасные локоны развивались ветром океана, блестя на солнце, серые глаза были широко распахнуты, а тоненькая ночнушка настолько облепляла её точёный силуэт, что все изгибы её тела были ясно видны всем морякам. Рей испытала волнение, но отказывалась признать, что это так, поэтому пришла в ярость. Она видела её людей, пялившихся на Габриэль. Мужчины. Рей не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы сообразить, куда ушли их мысли, ведь не каждому из них удалось увидеть когда-либо такую прекрасную и соблазнительную девушку, которая смело стояла перед ними в просвечивающей рубашке.

Команда матросов мужчин сходила с ума и по ней самой, стоило лишь Рей появиться на палубе в своих довольно нескромных одеждах, но своим суровым, строгим взглядом она отпугивала от себя большинство мужчин. Рей отнюдь не была глупой и ей были известны опасные игры леди Дибос! Ещё бы! Рей сама женщина! Пиратка понимала, что Габриэль стремится возбудить её людей, чтобы они вступили в перебранку между собой. Габриэль сумела бы использовать такую драку в своих целях, склонив мужчин выполнить то, что хочет она. Только Габриэль невдомёк, что моряки преданны Рей, закалённой пламенем и кровью, когда они все с ней, не страшась, встречали сверкающие мечи и залпы пушек, отражая их.

Рей знала, что моряки лучше предадут себя самих, нежели её и их общие цели. На этом Рей прервала свои думы и опустилась на грешную землю. Она знала, что каждый из её моряков является человеком из крови и плоти…как и она сама, и ничто человеческое им было не чуждо. Не стоит удивляться, что пираты были потрясены обликом молодой леди, которая стояла, напоказ выставив всю свою женскую красоту. Ученица монастырской школы? Рей едко хохотнула. Знает она таких святынь!