– Взорвать квартиру на хрен, – уверенно заявил командир отряда наёмников. – У меня как раз несколько тротиловых шашек припасено.

– Разносить весь дом, – Сэнсэй состроил недовольную мину. – Да и Малютин там, может, его спасти ещё можно.

– Мы сейчас против неизвестного противника, да ещё магического. Можем потерять людей, если на зачистку пойдём.

– Ага, неизвестного, от которого баба с детьми сбежала, – язвительно заметил Сэнсэй.

Наёмник смущённо замолчал.

– Так животное это или нечисть – не определили?

Нечисть, как сказал бы бывший профессиональный экстрасенс (а также по совместительству альфонс и ловелас) Сергей Борисов, – это паразитарная астральная сущность, поглощающая биоэнергию живых существ и способная к ментальному проникновению. Отец Михаил выразился бы проще: демон, бес. Эти астральные сущности как-то могли проникать в Мир колонистов и захватывать тела некоторых животных, а иногда и людей. Животные же обладали только той самой ментальной силой. А магия, которой овладели некоторые люди, являлась вообще чем-то третьим. Поначалу особо рьяные священнослужители называли любую магию бесовством и даже требовали весьма жёстких мер к внезапно проявившимся магам, но, когда выяснилось, что после проведения церковных обрядов магические способности у колонистов никуда не исчезали, пыл поумерили. Тем более и явная выгода от использования магии была.

Что такое магия, ментальная сила и астральные сущности, Хром не разбирался. Зато знал одно: против обычных животных, обладающих ментальной силой, эффективен маг, а для борьбы с нечистью лучше прибегать к помощи священника.

– Хорошо, – сказал Александр, – значит, Борисов пойдёт с нами, постоит на лестничной клетке. Обеспечит магическое прикрытие, как сможет. А вы, Михаил Игнатьевич, постоите на улице, но уж молитесь за нас.

– Может, я всё-таки с вами пойду?

– Вы уже один раз с нами пошли.

– Ту нечисть мы уничтожили с Божьей помощью, а я теперь бронежилет надел.

– Я помню. Хорошо, что вы проявляете осторожность, но в этот раз не лезьте, пожалуйста, в пекло.

– Александр Михайлович, – вмешался маг, – раз вы прибегаете к моим услугам, я бы хотел узнать насчёт той темы, о которой мы с вами говорили. Я…

Хром свирепо зыркнул, и Борисов счёл за лучшее замолчать.

– Ты, как я понимаю, всё-таки полезешь в самое пекло? – спросил Сэнсэй, пока они шли к подъезду.

– Да, и не отговаривай.

– А если всё-таки попробую?

Хром остановился, его голубые глаза встретили спокойный взгляд Сэнсэя.

– Зачем тебе это надо, Саша?

– Надо, Слава, – ответил Хром, исторгнув слова откуда-то из глубины себя.

– Понимаю.

Сэнсэй чуть наклонил голову, жестом показывая, что пропускает Хрома первым в дверь подъезда. За ними вошли наёмник Хомышев и Борисов. У двери «нехорошей» квартиры дежурила тройка бойцов: двое с автоматами, один с обрезом.

– Привет, солдаты, – поздоровался Хром, – слышали что-нибудь из квартиры?

– Никак нет, товарищ комендант, – сипло ответил рябой мужик со свёрнутым носом. – Тихо как в гробу.

– Ясно. Ну сейчас мы подпустим веселья. План такой, – сказал он всем присутствующим, – кидаем в квартиру дымовые шашки и ждём, когда из неё кто-нибудь полезет. Если никого не будет, тогда пойдём на зачистку. Дымовые шашки есть с собой?

– Так точно.

– Отлично, Хомышев, передай по рации, чтобы с улицы камнями разбили окна нужной квартиры и ещё одной на этаж выше. Это для тяги нужно, а то сами задохнёмся. Борисов, ты нас прикроешь магически, предупредишь, если что.

– Может, тогда стоило позвать моих помощников?

– Сам справишься. Работаем по двое. Мы с Сэнсэем первые. Ну с Богом, мужики. Хомышев, передавай по рации, чтобы били окна.

Оглушительно зазвенели стёкла в квартире. Двое наёмников по команде открыли ветхую деревянную дверь, бросили дымовые шашки. Через десять секунд всё помещение заполнил желтоватый дым, но на лестничную клетку не выходил – вытягивался на улицу.

Хром, стоя на колене, с «Ремингтоном» на изготовку, ожидал нападения из квартиры. Да, он хотел, чтобы на них кто-то напал. Ему очень хотелось поквитаться с жителями Мира, кто бы это ни был, за убитых колонистов. Кто-то скажет: мальчишество. Пусть так, но, когда в мужчине умирает мальчик, он превращается в старого импотента.

Из дыма послышались нечёткие звуки, потом хриплый высокий крик и приглушённый удар. Будто чем-то мягким ударили в стену. Крик раздался снова, перешёл в какой-то хриплый клёкот… и из дыма выпрыгнул мужик с перекошенной рожей и открытым ртом. Замахал кухонным ножичком, кинулся на бойцов. Хром принял удар ножичка на приклад, толкнул мужика дальше. Наёмники скрутили его за пару секунд, опустили головой вниз по лестнице. Тот что-то нечленораздельно орал и дёргался.

– Спустите его вниз, – приказал Хром, – мы пока тут подежурим. Борисов, чувствуешь что-нибудь?

– Нет, может, он задохнулся?

– Ага, держи карман шире, – ответил Хомышев. – Комендант, мы пошли. Вы нас прикроете.

– Ещё чего, я первый пойду.

– Я думаю, не стоит.

– Что?

– Ничего, виноват, товарищ комендант.

– Так-то, ждём, пока рассеется дым, и идём.

Последние клубы дыма вытянуло в окно, только под потолком осталось небольшое облачко. Хром поправил ружьё и жестом показал – двинули. Он первым вошёл в дверь, слева, чуть позади, Сэнсэй. По телу разлилась знакомая, будоражившая кровь дрожь – предвкушение боя. Впереди ждала схватка за жизнь, танец на острие бритвы. Если б на Александре не висела ответственность за всю Колонию, было бы совсем замечательно.

Бойцы вошли в прихожую, разошлись у поворота на кухню. Проверили комнату. Громко хлопнула выбитая дверь в ванную.

– Чисто, – выкрикнул проверявший её наёмник.

Впереди была гостиная, так густо уставленная плетёными корзинами, что ковра на полу не было видно.

Квартирка была небольшой, заставленной по самое не могу корзинами с сушёными грибами, ягодами, бидонами и банками с мёдом и соленьями. По углам валялись древние советские рюкзаки. Пахло сушёной травой, мятой и плесенью.

«Куда им столько? – досадливо подумал Хром. – Тут же ступить некуда. Как они тут вообще ходили?»

Но эти мысли обтекали спокойный, расчетливый ум бойца, сейчас просчитывавший все возможные варианты развития событий.

– Хомышев, гранату, – приказал Александр.

Бойцы укрылись у стен, наёмник не закатил как положено, а легко подбросил гранату навесиком. Она мягко шлёпнулась на дно одной из корзин. Грохнул взрыв. Осколки забарабанили по стенам и мебели.

Хром приподнялся, держа «Ремингтон» наготове. Большим пальцем руки, которой держал за приклад ружьё, надавил на правый глаз. Картинка раздвоилась. При этом левым глазом Хром фокусировал взгляд на мушке, которой искал цель. Сложно, никто не спорит, но так можно легко определить: реальная перед тобой картинка или иллюзия. Реальная картинка будет раздваиваться, иллюзия или морок, как пишут в фантастике, будет выглядеть целой, потому что кто-то проецирует тебе изображение прямо в мозг.

Ахромеев присел, выглянул из-за угла в гостиную. Над ним то же самое сделал Сэнсэй, но по противоположенному сектору обстрела. Ничего. Разведчики проскользнули внутрь, стараясь не споткнуться о корзины, за ними вошли наёмники.

Хром на миг ослабил внимание, моргнул. И сразу на него накатила какая-то усталость, ломота, он мотнул головой, и тут… посреди комнаты материализовался белый медведь ростом до самого потолка.

Александр отступил, ошеломлённый, но палец на автомате надавил на глаз. Медведь не раздвоился. Иллюзия? Да, но какая замечательная! Ему бы ещё зареветь, и Хром бы поверил, что он настоящий, несмотря ни на какую логику.

– Не стрелять – это мираж, – крикнул Хром.

Сэнсэй уже и так во всём разобрался, а вот наёмники его фразы не услышали. Ахромеев бросился в угол, Сэнсэй едва ли не встал на мостик, уходя от длинной очереди. Медведь испарился, вместо этого в ушах возник противный писк, зрение подёрнулось дымкой. Хром зарычал, поняв, что это очередное колдовство. Рванул из угла. Гнев в груди будто свернулся в пучок и ударил вдоль позвоночника в голову.