Когда у них родился малыш, Трис тут же оставила работу и полностью занялась воспитанием ребёнка. Совсем юный Амбулас был счастьем в их доме. Родители щедро одаривали его любовью и вниманием. Отец, возвращаясь с работы, первым делом же шёл в комнату к сыну, чтобы взять его на руки, слегка подкинуть вверх, отчего у матери замирало сердце, и поцеловать в лоб. Амбулусу это жутко нравилось, и он хохотал, когда оказывался в воздухе, и когда отцовская щетина слегка царапала его нос. Мать тоже невероятно сильно любила своё чадо: она практически не отходила от него ни на шаг, всюду брала его с собой, но вместе с тем, она никогда не ограничивала его свободу. Родители опекали Амбуласа так сильно, как только могут опекать родители своего единственного ребенка и в то же время, они никогда не навязывали ему своего мнения.
После той судьбоносной ночи, когда родителям Амбуласа по непонятным обстоятельствам пришлось покинуть дом, а его оставить на попечительство трем няням, вся жизнь ребенка окрасилось в серые тона. Карета, на которой отправились в путь Парренс и Трис Интенегри, была найдена пустой и распряженной на окраине близ лежащего леса уже следующим утром. Двух человек объявили в розыск. После трех недель непревращаемых поисков, родителей Амбуласа признали погибшими. Город покрылся трауром.
Полиция не могла поднять и раскрыть дело ни об исчезновении, ни об убийстве. Следов похищения совершенно не было, мертвые тела в лесу и по округе тоже не найдены, улики отсутствовали. Сыщики были в недоумении. Были люди, и нет людей.
По завещанию Парренса Интенегри, найденного в его рабочем столе, всё богатство семьи принадлежало его сыну. Сам же Амбулас был передан на воспитание ближайшему родственнику. Им посчитали двоюродного брата Парренса.
Леон Интенегри – суровая личность. В одном его взгляде можно было разглядеть вечную мерзлоту. Этот человек был отталкивающе холодным и формальным в любых человеческих отношениях. Он не умел ни плакать, ни улыбаться. Он был по-настоящему черствым и непреклонным даже с близкими ему людьми. Его можно было назвать жестоким, но это не так! Суровость от жестокости решительно отличает одно: суровость не ищет и не получает удовольствия от причинения боли другому. Жестокость не имеет никакого представления о доброте и сочувствии. В суровости эти качества умеренно выражены, однако проявиться могут лишь в особых, почти пограничных ситуациях.
Леон был заядлым охотником, но зря животных не убивал. В юности это пристрастие чуть не погубило его. Тогда он с компанией отправился охотиться на льва. Имели лицензию – всё как положено. И надо же было такому случиться! Группа вышла на след, и после долгого преследования они выследили льва. Но король-лев не упал даже с нескольких выстрелов из луков и напал на охотников. Больше всех пострадал Леон. По счастливой случайности кто-то сумел попасть льву прямо в глаз, что сразило зверя и спасло человека. Но тем не мене лицо Леона было изувечено до неузнаваемости: часть правой щеки разодрана до потемневшего основания зубов, косые растрескавшиеся алые линии вместо правого глаза. Всё тело было в ранах и кровоподтеках. Пальцы ног были словно выкручены, выдернуты и переломаны. Всё это оставило уродливые шрамы на всю жизнь и хромую походку.
Леон Интенегри жил в поместье в готическом стиле. Раньше оно принадлежало старинному княжескому роду. Каменный дом в два этажа, окруженный садом, остроконечный серый купол, зелёные деревянные колонны. Все детали поместья говорили о характере его владельца. То, что дом стоял на открытой и ветреной местности, вдалеке от города, говорит о том, что обладатель этого построения был непрактичен и бесхозяйственный, ведь хороший хозяин не построил бы свой дом в таком месте.
Жиденькие деревья, позеленевший пруд показывают, что за ними никто не ухаживает: деревья растут сами по себе, пруд не чищен. Но это поместье казалось идеальным Леону, и он приобрел его за скромную цену, так как всему зданию требовался капитальный ремонт.
В доме вечно чего-нибудь да недоставало: одна комната была обставлена старой мебелью, обтянутой потёртой кожаной материей, дубовыми столами и книжными шкафами. В другой же комнате мебели не было вовсе. Спальня хозяина оборудована всеми удобствами. В оформление использовался успокаивающий зеленый цвет, в интерьере присутствовала простота и чистота линий. Мебель из красного дерева с бронзовой отделкой, и сине-зелёные массивные шторы. В спальнях же прислуги по усмотрению Леона было достаточно одной кровати, тумбы, и комода под одежду, а стены могли быть и вовсе обшарканными.
Кабинет – место, где человек занимается интеллектуальной деятельностью. Он имеет особое значение для самодостаточных людей. Кабинет Леона Интенегри представлял собой небольшую комнату. Центральное место кабинета занимал старинный письменный стол. На столе всегда лежал сборник собственных сочинений хозяина, фарфоровая чернильница в виде льва и печатка-ножичек, а также табачница, – Леон изрядно любил покурить. Над столом были помещены картины с различными пейзажами. Два позолоченных канделябра, два высоких стула, и большое кресло с резными подлокотниками внесли уют в эту комнату.
Леон Интенегри был человеком одиноким. Он никого не любил, и никто не любил его. Но он и не считал себя несчастным человеком. Леон всегда стремился к одиночеству, всегда искал уединения, и под зрелость лет он добился частичного отчуждения от мира сего.
Когда Амбуласа привели в поместье, это не вызвало особо никаких эмоций у Леона: он не был огорчен гибелью брата, не был возмущен появлению ребенка в его доме. Он отнесся к этому, как к должному. К тому же, некоторая сумма от состояния Парренса Интенегри перешла ему, "на содержание племянника и личные нужды". Только одно слово вырвалось из его уст тогда в адрес ребёнка: "Волчонок"
Леон нанял няню и гувернантку ребёнку, выделил и обустроил собственную комнату для дитя, не обделял игрушками. Единственным условием содержания малыша в поместье было в том, чтобы не велось посягательства на одиночество хозяина и его личное пространство. Именно поэтому Амбулас в младенчестве редко видел дядю, но этот персонаж вызывала у него неподдельный интерес.
Няня то и дело всё время теряла из виду непоседу, стоило только отвернуться. Амбуласа словно непостижимая сила притягивала к кабинету его дядюшки. Но достать до ручки не позволял рост, да и сил отворить дверь было еще маловато.
Леон всё время суток проводил в своём кабинете. Он выходил оттуда очень поздно, и возвращался туда очень рано. Иногда казалось, что он и вовсе там ночевал. Завтракал, обедал, и ужинал Леон только в кабинете, по каким-то причинам он никому не позволял входить туда. Жители поместья понятия не имели, чем хозяин мог днями на пролет там заниматься. Это было главной загадкой этого дома.
Гувернантка часто хвалилась Леону об успехах Амбуласа в то время, когда заносила ему еду. Конечно, это не интересовало хозяина, и поэтому всегда прерывал ее со словами: "Спасибо за обед". Ребёнок был умственно развит не по годам. Особый интерес он проявлял к чтению и музыке. Как-то рассказала хозяину, как тот пытался уже читать по слогам, прикладывал ухо к пианино, когда на нем играла няня, как заставил повариху раскинуть яблоки по всему столу, тем самым выбрав для себя композицию, которую счел нужным зарисовать, а точнее, начиркать на листе. Иными словами, росла творческая личность. Амбулас был спокойным и тихим ребёнком. Он ко многому проявлял интерес. К шести годам он уже читал книжки, и познавал науку, как сольфеджио. К семи – пытался сочинять собственную музыку.
Амбулас любил играть в прятки с няней в саду, любил ходить на прогулки поодаль поместья. Каждый день начинал с зарядки, любил подтягиваться, хватаясь за косяки дверей. Бегал по всему дому, представляя себя великим путешественником. На ночь он заставлял гувернантку, – именно ее, а не няню, – читать ему сказки. Он всегда говорил ей какой у нее красивый голос. А с поварихой он делился своими секретами.
