Морис снова спустился и попал прямо на перистиль церкви. Она была уже наполовину разрушена, но архитектурные линии были благородны. Где коленопреклоненно молились бретонцы четвертого века, ползли водоросли. Виднелся огромный колокол. Может быть, он звонит по ночам, как утверждали крестьяне? Может быть, это была базилика, выстроенная святым Кемпером?

Морис справился с компасом, пошел по направлению к берегу и очутился под огромным портиком между двумя столбами. С радостью стал он ощупывать тот, который стоял направо, если идти от берега, и над своей головой нашел углубление. Жадно погрузив туда руки, он вынул металлический ящик современной работы. Сердце его чуть не лопнуло. Красота потонувшего города больше не пленяла его. Он бросился к лестнице. Наконец-то!

Морис испытывал величайшее блаженство. Но на барке его изумила поспешность, с какой помощники сняли с него шлем.

— Скорее, мосье. Люди, которые на керосиновой лодке, нас ищут. Взгляните-ка!

Морис, в тяжелом костюме и в сапогах с свинцовыми подошвами, едва мог повернуться, подобно рыбе, выхваченной из родной стихии. Вдали он увидел быстро перемещавшийся электрический свет.

— Да, мосье! Они уже проезжали мимо нас и не заметили, направившись в открытое море, а теперь возвращаются… Ложись, ребята!

Все легли на дно лодки. Морис тоже лег. Он ни о чем не думал, так он был полон впечатлениями и потрясешь. Он с силой сжимал в руках драгоценный ящик. Была минута, когда он открыл его и пощупал в полусгнившей вате гладкие и тонкие камни.

Послышалось клохтанье мотора. Электричество осветило барку. Совсем близко раздались восклицания. Морис поднялся. Лодка крюками захватила барку. Мак Зидлей держал прожектор и прямо направил в лицо Мориса сноп осветительного света.

Морис зажмурился, руки у него ослабели, и бандит без труда вырвал у него ящик с бриллиантами.

— Живо! Снять крючья! Дело сделано!

Мотор опять запыхтел. Уже лодка была далеко, и прожектор потух.

Но лодка не сделала и двух километров, как барку всю осветила красная молния. Еще через секунду раздался глухой взрыв. Лодка бандитов пошла ко дну.

Морис в отчаянии упал на скамейку и зарыдал.

Утром в «Гранд-отель Кемпер» Морис подробно рассказал все Эвелине и мистеру Смиту… Он похудел, был убит и с трудом описал последние события. В особенности тяжело было ему говорить о взрыве керосинно-двигательной лодки, который он сам подготовил.

— Если бы этого не случилось, я где-нибудь их настиг бы и отнял бы бриллианты. Я сам виноват.

— Но, может быть, и виновата лодка, которая не взорвалась раньше — до встречи с вами… Это было бы еще лучше! — невозмутимо сказал Смит, посасывая огромную черную сигару; и, помолчав, сказал в нос сквозь зубы:

— Так-то, мосье Люрси, вы не получите премии. Но, может быть, вы бы женились на моей дочери?

Морис с изумлением посмотрел на американца, у которого было такое угловатое лицо. А Эвелина улыбалась ему.

Не помня себя от радости, Морис пробормотал:

— О таком счастье я не смел даже мечтать!

Мистер Смит пососал еще сигару и сказал:

— Вы оба еще немного молоды, но в Америке на это не смотрят. У нас такой порядок: если новобрачные уживаются, значит, — хорошо, а если не сходятся характерами, — мы сейчас же их разводим.

Французский журналист, прозаик, драматург и переводчик Жан Жозеф Рено родился в 1873 г. в парижской буржуазной семье. Окончил Лицей Кондорсе (1891), бакалавр. С юности был одаренным фехтовальщиком, участвовал в летних Олимпийских играх 1900 и 1908 гг. Пропагандировал во Франции боевые искусства, в том числе дзюдо и джиу-джитсу, написал важные для того времени пособия «Фехтование» (1911) и «Самозащита на улице» (1912), выступал также как арбитр на дуэлях и сам участвовал в многочисленных поединках. С 1897 г. опубликовал множество романов и повестей, среди которых имеются детективные, фантастические и приключенческие произведения, был вице-президентом Общества литераторов, переводил с английского, написал также несколько пьес и киносценариев. Скончался в 1953 г.

Публикуемый перевод повести «Подводный город» был впервые напечатан в журнале «Огонек» (1908, № 5) с подзаголовком «Повесть-шарада». Орфография и пунктуация текста приближены к современным нормам; также исправлен ряд устаревших оборотов.